милая. Верная. Добрая. Заботливая. Бесстрашная. Честная. Настолько честная, что ни разу не постеснялась отшить меня или назвать мудаком, если понадобится.
Мой отец пробормотал:
— Могу себе представить.
Дейн посмотрел на меня сверху вниз.
— Однажды ты спросила, думал ли я, что буду таким же в отношениях, как и в вопросах бизнеса; буду ли я всегда стремиться к большему, не довольствуясь тем, что имею. Ответ — нет. Ты единственный человек в моей жизни, рядом с которым я чувствую себя довольным. Единственный человек, с которым я когда-либо хотел разделить свою жизнь. И единственный человек, без которого я бы не вижу свою жизнь.
Чувствуя, что он говорит серьезно, я с трудом сглотнула. У меня пересохло в горле. Этот ублюдок был хорош в обращении со словами.
Он снова повернулся к гостям.
— Итак, я хотел бы, чтобы все встали и подняли бокал за мою жену Виену.
Все гости встали, но я смотрела только на него.
— Теперь я передаю слову отцу Виены, Саймону, и приемному отцу Уайатту, — сказал он.
Когда Дейн сел, я наклонилась к нему и улыбнулась.
— Дейн, это было довольно мило.
— Это была чистая правда. — Дейн прижался поцелуем к моим губам. — Если ты продолжишь так на меня смотреть, мне придется затащить тебя в темный угол и поступить с тобой по-своему.
Мы подняли глаза вверх, когда Саймон и Уайатт встали. Они произнесли речь вместе, как чертов комедийный дуэт. На самом деле это было довольно забавно. Были улыбки, смех и случайные смешки со стороны других гостей.
Кент также произнес речь, которой я не ожидала. Это было коротко и мило. Никаких упоминаний о неблагополучной семье, сексуальной жизни Дейна или любых других неудобных темах. Я была довольна.
Мой желудок сжался, когда Тревис схватил свой стакан и встал. Но его двоюродный брат положил руку на ему плечо и что-то прошипел на ухо. Тревис сжал губы и откинулся на спинку стула. Я вздохнула с облегчением. Уклонились от пули.
Когда пришло время «первого танца», мы с Дейном отправились на импровизированную танцплощадку. Он прижал меня к себе вплотную, точно так же, как на благотворительном месяце много месяцев назад, пока мы мягко покачивались под живую музыку.
— Ты в порядке? — спросил он, положив руку мне на спину, его большой палец скользнул по ленте моего корсета.
— Да, просто чувствую себя раздутой после такого обильного ужина. Я удивлена, что платье не порвалось.
Его глаза вспыхнули.
— Ты избавишься от него позже. Я все еще не уверен, будет ли это до или после того, как я трахну тебя.
— Меня устраивает и то, и другое. — Я прижалась к нему ближе. Мои губы приоткрылись, когда я поняла, что он был тверд как скала. — Боже мой, боже мой, твои двадцать два сантиметра так и рвутся из штанов.
— Мучительно сознавать, что одним рывком я могу разорвать ленту на корсете и получить мгновенный доступ к этим прелестным грудям.
— Должно быть это очень мучительно.
Он приблизил губы к моему уху.
— Моя хорошая девочка ведет себя плохо?
Я вздрогнула от ощущения его дыхания на мочке моего уха.
— Ты можешь наказать меня за это позже.
— Я так и сделаю.
Вскоре песня подошла к концу. Я бы направилась прямо на свое место, если бы Саймон не подстерег меня и не настоял на танце. Я усмехнулась, когда увидела, что Мелинда сделала то же самое с Дейном.
Гости быстро заняли весь танцпов. Дети визжали, бегали кругами вокруг людей и танцевали, включая Джуниора.
Только после того, как я потанцевала с Уайаттом и Кентом, у меня наконец появилась возможность вернуться к своему столику и сделать глоток напитка. Не успела я поставить бокал, как Эшли потащила меня обратно на танцпол.
Через несколько песен Дейн взял меня за руку и повел к своей большой семье, желая, чтобы у меня была возможность немного узнать их. Сначала я задавалась вопросом, будут ли они такими же надменными, как Хоуп и Джен, но быстро поняла, что они очень приземленные.
После этого мы с Дейном ходили от стола к столу, находя время, чтобы коротко поболтать с нашими гостями. Я никогда не получала столько объятий и не позировала для стольких фотографий. Я улыбалась так часто, что у меня заболела челюсть.
Однако не была настолько отвлечена, чтобы не заметить, что с Тревисом произошло несколько казусов. Он опрокинул бутылку шампанского, уронил бокал с вином на танцпол, разбил вазу с конфетами и врезался в пожилую пару. Я не была уверена, был ли он пьян или просто вел себя как маленький ребенок, которым он и был.
Стоя за своим столиком с бокалом в руке, я улыбнулась, когда подошли Эшли и Такер.
— Привет. Вы всем довольны?
— У меня полная тарелка сладостей, что может быть лучше? — спросила Эшли, немного взволнованная, прижимая миску к груди, как новорожденного ребенка. — Мелинда определенно наслаждается моментом. — Она указала на мою приемную мать, которая сбросила туфли и танцевала со своими сестрами, Ханной и Джуниором.
— Похоже на то, — сказала я.
— Кто эти парни? — спросил меня Такер, указывая на двух мужчин, которые танцевали брейк-данс и, казалось, верили, что у них это получается намного лучше, чем было на самом деле.
— Двоюродные братья Дейна. Ты прекрасно выглядишь в этом костюме, Такер.
С дерзкой улыбкой он поправил галстук.
— Ну, я старался. Я надевал этот костюм на свадьбу сестры Эшли. Той, которая меня раздражает тем, что называет Такки и не понимает, что мне это не нравится. Она не очень умная, так что для нее хорошо, что она симпатичная.
Эшли вскинула голову.
— Ты считаешь мою сестру симпатичной?
Такер замер.
— Что?
Она повернулась к нему, уперев руку в бедро и сжав челюсти.
— Ты неравнодушен к моей сестре? Ты это хочешь сказать?
Он отпрянул назад.
— Я этого не говорил.
— Но
