— А что говорится в ваших записях о доме 2512?
Джо ввел адрес в компьютер, нажал «ввод»:
— Здесь сказано, что в этом доме жил какой-то доктор М. Шихэйн…
— Да-да, Мэри Шихэйн! — От волнения Нат даже привстал.
— …И ее сын.
— Ее сын! — воскликнул Нат, перекрывая плеск волн за бортом.
— Да, так здесь написано. А вот и сам дом…
Джо переключил винт на обратный ход, чтобы остановить катер, но Нат едва прореагировал на его последние слова. Он был в самом настоящем смятении, в растерянности, почти в панике. Сын. Его сын. Ну конечно! Ведь Мэри как раз ждала ребенка, когда его застрелили. Но почему, почему он не вспомнил об этом раньше?!
Тем временем Джо опустил в воду специальную видеокамеру с дистанционным управлением, чтобы взглянуть на дом поближе. Вот на экране следящего монитора возникло искаженное, расплывчатое изображение старого пляжного бунгало с написанным на крыше номером. Окна отсутствовали, в трещинах штукатурки гнездились колышущиеся водоросли, но стальной каркас, на который они с Мэри потратили столько денег, еще держался.
— Вы уверены, что хотите погрузиться? — спросил Ната Джо. — Здесь неподалеку начинается шельф, вы можете попасть в сильное подводное течение.
— Шельф начинается там, где раньше был берег?
— Верно. Вы хорошо плаваете?
— Неплохо. А волнолом еще цел?
— Конечно, но он находится почти у самых сетей, так что сегодня мы туда вряд ли доберемся.
Джо выключил двигатель и бросил якорь.
— О'кей, надевайте гидрокостюм. Карлос доставит вас вниз.
Парнишка-мулат быстро проинструктировал Ната, как обращаться с гидрокостюмом и аквалангом.
— Нам повезло, — сказал он под конец. — Думаю, там, под водой, действительно никого нет. Обычно люди не любят нырять в тех местах, где только что побывали кальмары.
— А ты? Ты любишь? — спросил Нат, которому вдруг пришло в голову, что он собирается доверить свою жизнь какому-то подводному сорвиголове.
— Я люблю охотиться на них. Когда стая уходит, одна-две твари иногда остаются. Тогда мы берем заостренные прутья и… Это им очень, очень не нравится, мистер.
— Понятно, — кивнул Нат, вновь сосредотачиваясь на предстоящей задаче. Насколько он понял, за прошедшие годы акваланг почти не изменился, не считая того, что газовая смесь в баллонах позволяла провести под водой значительно больше времени. Намного лучше стало и переговорное устройство, встроенное непосредственно в маску; благодаря ему Нат слышал голоса Джо и Карлоса так же отчетливо и ясно, как если бы говорил с ними по проводной линии.
Наконец оба ныряльщика сели на борт и спиной вперед опрокинулись в воду.
По мере того как они спускались по веревке на дно, вокруг становилось все темнее и холоднее. Правда, к немалому удивлению Ната, фонари на улицах затонувшего города горели, но их мертвенный свет тонул в плотном зеленовато-сером сумраке, что в сочетании с полной тишиной и неподвижностью делало Венис похожим на погруженный в туман Лондон времен Конан Дойля. Ему, впрочем, не составило труда разглядеть полузатянутые донным илом каналы. Вдоль них были натянуты оранжевые и белые веревки, чтобы ныряльщики могли лучше ориентироваться в подводной топографии города. Перебирая руками одну такую веревку, Нат медленно поплыл в направлении своего бывшего дома, чувствуя себя так, словно совершает какую-то странную послеобеденную прогулку. Карлос, который плыл чуть впереди, знаком предложил ему посмотреть налево. Нат послушно повернул голову и увидел прошмыгнувшую за углом стайку дельфинов.
— Они перепрыгивают через сети, — пояснил юноша-ныряльщик.
— Но они же могут запутаться в них и погибнуть! — сказал Нат.
— На этот случай у нас есть специальная сигнальная система, которая автоматически освобождает их из сетей.
Нату понадобилось довольно много времени и усилий, прежде чем он добрался наконец до кованой калитки, которая вела на его задний двор. Прикоснувшись пальцем к железным листьям плюща, который заплетал вертикальные прутья решетки, он вспомнил, что изгородь обошлась им в целое состояние, но Мэри настояла, чтобы они установили что-нибудь солидное, иначе им покоя не будет от туристов, орда которых наезжала в Венис каждый уик-энд. На калитке когда-то была эмалированная табличка с номером дома и изображением венецианской гондолы, но сейчас она сплошь заросла ракушками и морскими желудями, и Нат так и не сумел отчистить ее до конца. Ручка замка тоже заржавела и не поворачивалась, поэтому он просто переплыл через изгородь и оказался на заднем дворе.
Он был очень удивлен, увидев, что старая сосна стоит на прежнем месте. Правда, ее ствол обызвестковался и превратился в камень, но течение слегка колыхало запутавшиеся в ветвях водоросли, и оттого казалось, будто дерево слегка раскачивается на ветру. Им с Мэри сосна мешала, но они так и не решились ее спилить. Это было одно из самых высоких и самых старых деревьев в городе, и под ее раскидистыми ветвями почти ничего не росло. Даже сейчас вокруг ствола оставалась свободная площадка, на которой колыхалось лишь несколько чахлых морских перьев, тогда как весь остальной двор представлял собой самую настоящую плантацию ламинарий.
Подплыв к сосне, Нат погладил ладонью окаменевший ствол, вспоминая переливчато-зеленого колибри, который каждое утро садился отдохнуть на один и тот же сучок. Машинально Нат поднял голову, чтобы отыскать этот сучок в путанице ветвей и водорослей, и похолодел. Над самой макушкой сосны, футах в пятидесяти от дна, неподвижно висела в толще воды огромная бледная тварь. Ее длинные руки-щупальца были вытянуты вперед и слегка покачивались; время от времени то одно, то другое щупальце скручивалось кольцом и тут же лениво распрямлялось. Это был кальмар, и довольно крупный. Стекло маски несколько искажало пропорции, но Нат оценил его длину футов в двенадцать-пятнадцать.
Обернувшись, он поискал глазами Карлоса, но молодой ныряльщик уже заметил опасность.
— Двигайтесь, — сказал он более серьезным тоном. — Я не думаю, что он нас заметил. Давайте попробуем добраться до дома.
Дверь черного хода отсутствовала. Нат махнул рукой Карлосу и, проплыв по коридору, проник в свою собственную спальню. Он надеялся увидеть здесь их с Мэри двуспальную кровать — старинную, с медными шишечками, — но спальня сплошь заросла колышущимися морскими травами. Тогда он поплыл на второй этаж, чувствуя, как от тоски и горя сжимается сердце. На лестнице было темно, как в шахте, и только сливочно-белый луч его фонаря выхватывал из мрака причудливые очертания поросших ракушками перил и занесенных песком ступенек. На площадке Нат развернулся и поплыл в сторону кухни, окна которой выходили на каналы. Оказавшись внутри, он завис в воде у одного из окон, машинально обламывая колонии ракушек и кораллов, которые успели нарасти на их антикварной плите. Это была настоящая «О'Кифи энд Меррит», ее доставили на грузовике из Голливуда, а чтобы затащить плиту наверх и установить, понадобилось четверо сильных мужчин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
