Колобок поудобнее уселся ему на грудь. Жихарь раздышался и все вспомнил.
– Значит, не были мы в Навьем Царстве? – спросил он первым делом. От яростного жевания ныли скулы.
– Значит, не были, – всхлипнул Колобок.
– А как же вопрошающие покойники? Князь Наволод? А Яр–Тур мой где? Там остался?
– Не было никакого Яр–Тура, – признался Колобок. – Мы ждали–ждали, да и уснули. Мне, к примеру, опять всякие детские ужасы снились – заяц, волк, медведь, лиса–гадина… Успела–таки хватить меня зубами за бочок, я проснулся и давай тебя будить…
– Постой, – сказал Жихарь. – Я же не мог сам такого придумать, чтобы мертвецов распределять по разрядам. А сколько неведомых имен услышал! А Беломора на Луне увидел!
– Это все твое подсознание, – снисходительно объяснил Колобок. – Или, проще сказать, коллективное бессознательное. У всякого свое представление о посмертном существовании. Бытие определяет сознание – так?
– Так! – согласился Жихарь, потому что слов для спора не нашел.
– Ну вот. А небытие, стало быть, определяет подсознание. Очень просто.
– Спасибо, просветил. Значит, не ходили мы в Навь?
– Ну… это как посмотреть…
– Так ходили или нет? – Богатырь начал уже серчать.
– Скорее всего – нет…
– Ха! – воскликнул Жихарь. – Катючая бездна премудрости! Теперь–то я понял, почему самого большого дурака называют круглым! Вон от кого это выражение пошло!
– В чем дело? – взвился Колобок.
– А в том дело, – масляным голосом сказал богатырь, – что проводника нашего, Карбаксая, в могиле нет!
Гомункул выбрался из своей упряжи, подкатился к рубежу образовавшейся ямы и заглянул вниз.
Смертное ложе скифского вождя было пусто…
Жихарь поднялся и потянулся.
– Пора, – сказал он. – Отдохнули, надо и в путь. Время не терпит!
Он побежал по склону, глубоко проваливаясь в рыхлую землю.
Гомункул покатился следом, но поражения своего признавать никак не желал:
– Откуда я знаю, куда умрун девался? Может, ты его тоже сметелил под горячую руку?
Жихарь на бегу нагнулся и ухватил Колобка за ворот кафтанчика.
– Я же только что плотно пообедал, – укоризненно сказал многоборский князь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– …Он дал собаке понюхать его, когда наводил ее на след сэра Генри, и так и убежал с ним, а потом бросил.
Артур Конан Дойл.
– …Никому ничего доверить нельзя! У Окула на кузне подмастерье руку сломал – так и ходит, кость торчит наружу! Лекарей полон двор, а двух плашек наложить некому! За собой совсем перестали следить! Я же приказывал жить прежним порядком, несмотря ни на что! Людей, видно, ничем, кроме боли, не проймешь, а не стало ее – вот вы и распустились!
Хихарь бушевал посреди двора, потрясая новорожденным сыном, а мамки и няньки во главе с Армагеддоновной сбились в кучку и трепетали по привычке.
Младенец же безымянный весело смеялся – сообразил, видно, что пребывать в беспечальной поре ему придется изрядно…
Народ за время недолгого отсутствия начальства и впрямь распустился – ходить стали еще медленнее, говорили нараспев, долго собираясь с немудрящими мыслями. Питались чем попало, да и о еде частенько забывали.
Перебирали прошлое, завтрашнего дня не предполагали вовсе…
Жихарь поглядел на сына, рыкнул, успокоился, отдал младенца какой–то бабке и движением руки разогнал дворню.
Из–под терема тоже доносилась черная ругань:
Колобок, принимавший у домового по описи свое золотишко, ни с того ни с сего решил, что золотая цепь стала ему тесна:
– Выкусили щипцами звенышко! Или даже два! И расплавили, чтобы улик не осталось! Кому верить? На что тебе, косматому, золото? Плошку позолотить?
– Никто ничего не выкусывал! Ты сам на чужих дармовых харчах рожу наел – в подполье не пролазит! – упирался домовой.
Перед Жихарем осталась только повинная гувернянька.
– Ну и что мне с тобой делать? – сказал богатырь. – Что мы там узнали?
– Ты, батюшка, не гневись, а выслушай! – взмолилась старушка. – Во–первых, ты узнал, что в Навьем Царстве Смерти нет. Во–вторых, увидел на Луне Беломора…
– То ли увидел, то ли нет… – насупился Жихарь. – Тут бабка надвое сказала…
– Не надвое! Не надвое! Увидел–увидел! – замахала руками Апокалипсия Армагеддоновна. – И по всем гаданиям так выходит, а гадала я и на книге «Эфиоп Мракообразный», и на решете, и на яйцах, и на иглах, и на воске, и на свинце, и в зеркале, и на воде, и на бобах, и всякий раз выходило одно и то же – месяц, змея, ложная весть, спор и наказание…
– Правильно! – гаркнул Жихарь. – Скоро месяц уже, как из–за твоей, змея, ложной вести у нас сплошные споры и наказания!
– Все–таки не допекла я тебя в свое время, – сокрушенно сказала Армагеддоновна. – Головку не прожарила как следует… Вот ты и получился без понятия…
– Да ладно тебе! Рассказывай лучше, что разузнал еще Симеон…
Бабка только руками всплеснула:
– Да он не лучше тебя! Бегает быстро, а в чертежах земных разбираться не умеет! Я его наугад посылаю, во все четыре стороны. И по всей земле, оказывается, одно и то же – люди сдурели, осмелели, оставили страх и сами себе непрерывно вредят. Только у нас и остался какой–то порядок под твоим, княже, руководством…
– Да, – кивнул Жихарь. – Без меня бы вы давно уже друг дружке головы пооттяпывали… И остался бы я, когда Смерть воротится, княжить над покойниками, как тот Наволод…
– Ага! – ухватилась за слово гувернянька. – Значит, веришь ты сам, что вернется прежнее время! Тогда не все потеряно!
– Как же не верить, – вздохнул Жихарь. – Только и осталось, что верить и надеяться…
– И любить! – подхватила старушка. – Княгиня тебя из смертного сна вытащила – теперь ты ее, как хочешь, вытаскивай! Не стой на месте, что–нибудь делай!
Ищи Беломора – у него все концы!
– Далековато, – сказал Жихарь и посмотрел в небо. Потом кликнул Колобка и пошагал в кабак за новостями.
Новостей было много, но все какие–то бесполезные и страшные.
Прибавилось и народу – приковылял из Гремучего Вира Мутило, прилетел Демон Костяные Уши. Жихарь как–то холодно поприветствовал их и сразу подошел к Яр–Туру.
– Все про тебя знаю, брат, – сказал он. – Как же ты не уберегся? Что же у тебя теперь на сердце делается? Скучно в Навьем Царстве, тоскливо и пыльно…
– Здесь не веселее, уверяю вас, сэр Джихар, – равнодушно сказал Яр–Тур. – Только вы один и сохраняете какие–то остатки жизни…
– Достойный Яо Тун, видимо, не был знаком с «Наставлением полководцу», начертанным великим Тай–Гуном, – вмешался Лю Седьмой. – А там говорится:
«Не позволяйте себе умереть, ибо вы облечены огромной ответственностью…»
– Король не имеет права прятаться за спинами своих рыцарей, – возразил Яр–Тур.
– Все! – Жихарь хлопнул по столу, призывая к тишине. Потом встал и обстоятельно доложил о своем странствии в Навь. Колобок постоянно поддакивал – добавить от себя ему было нечего, колобочья Навь людям не нужна…
– Теперь вас послушаю, – сказал Жихарь. – Говори, братка. – Сэр Демон привез весть от моего наставника Мерлина, – сказал Яр–Тур. – Все друиды ищут выход из наших тяжких обстоятельств. Кажется, им удалось решить вопрос с размножением…
Мудрецы и герои вытянули шеи: неухто снова станет возможно ласкать подруг и плодить наследников? Более всех обрадовался младой Кощей.
– Пока что опыты проведены только на овцах, – охладил владыка Камелота разгорячившиеся было умы и мечты. – У овцы по прозвищу Долли отрезали кусочек мяса и вырастили из него в особом сосуде точно такую же овцу…
Когда этот способ доведут до совершенства, можно переходить и к людям…
По кабаку тяжко протопало общее разочарование.
– Ясно, – кивнул Жихарь. – Настрогаем себе уйму близнецов, а дальше что?
– Это лучше, чем ничего, – сказал король. – По крайней мере, мои люди сделали все, что могли.
– Запретить к человекам собачьим такие опыты! – выкрикнул Мутило. – Под водой и так становится нечем дышать – водоросли побурели, никто никого не жрет, икра без пользы пропадает, хотя и не портится… Уже и ракам сделалось тошно жить: ходят вперед головой для разнообразия! Не озеро, а живое кладбище!
Жихарев тесть, Перебор Недосветович, прокашлялся.
– Тут мне Апсурда моя передает, что придумала выход, – сказал он и переждал гул неодобрения – чего хорошего можно ждать от злодейки и отравительницы? – Надобно наварить побольше сонного зелья, пока сохранился еще кое–какой сок в травах. Потом по команде нахлебаться всем и уснуть, и так во сне дожидаться, пока кто–нибудь все наладит…
