— Они заманят его в ловушку! — охнула Эйслинн. — О Болсгар, они устроят засаду и убьют Вулфгара!
Глаза ее хищно блеснули. Одним прыжком оказавшись возле Гвинет, она схватилась за рукоять кинжала.
— Где, сука? — прошипела она. Куда девалась обычно мягкая, спокойная Эйслинн? Вместо нее теперь появилась разъяренная тигрица. — Говори, или я вырву твое подлое сердце из этой тощей груди!
Гвинет нерешительно замялась, хорошо помня, какова Эйслинн в ярости.
— Слишком поздно помогать моему братцу-бастарду, — наконец выдавила она, — поэтому я назову место. Его труп скорее всего уже сейчас валяется в лесу возле Крегана.
Потупясь под их взбешенными взглядами, она скользнула в кресло и сложила руки на коленях. Эйслинн стала допрашивать золовку, а Болсгар неверяще воззрился на дочь, все еще не в силах опомниться. Но Гвинет упорно молчала, и Эйслинн обернулась к старику.
— Поезжай скорее, Болсгар, — умоляюще попросила она со слезами на глазах. — Гони коня во весь опор и предупреди Вулфгара. Еще есть время. Он ожидает известий о предателе и поэтому не торопится.
Болсгар, отвернувшись от дочери, схватил плащ и шлем и поспешил прочь.
Вулфгар вышел из зала и поехал на запад, подальше от посторонних глаз, а потом повернул Гунна и присоединился к своим людям. Спешить было некуда, и он разослал всадников охранять фланги и разведать, нет ли засады, а сам остановился, присматриваясь к холмам и лежавшей за спиной дороге.
Вдали показалось крошечное облако пыли, и они решили подождать всадника. При виде Болсгара Вулфгар изумленно поднял брови. Старик натянул поводья.
— Рагнор! Предводитель шайки — Рагнор! Гвинет предала нас. Фламандцы устроили тебе ловушку в Крегане. Едем скорее! По дороге все расскажу!
Вулфгар пришпорил Гунна, а Болсгар, задыхаясь, стал рассказывать подробности. Вулфгар молчал, потрясенный изменой Гвинет. За лесом поднялся столб дыма, словно в подтверждение слов Болсгара. Они подъехали к опушке леса. Вулфгар, остановившись, начал отдавать приказы:
— Болсгар! Суэйн! Останетесь со мной! Проверьте оружие. Гауэйн! Милберн! Возьмите половину людей и скройтесь в чаще. Когда услышите мой сигнал, бросайтесь в атаку. Мы выманим их на открытое место и там посмотрим, кто кого.
В лесу царила почти неестественная тишина. Легчайший шорох, казалось, эхом отдавался от деревьев. То и дело попадались огромные дубы, с которых свисали длинные бороды мха. Поваленные деревья преграждали путь, и вся дичь почему-то исчезла. Даже птицы не пели, а в кустах не шуршали проворные зайцы. Тишина и едва слышный топот копыт.
Воины свернули с тропинки и очутились в угрюмой темноте, где лишь солнечные зайчики плясали на ветвях и расцвечивали мрак. Всадники ехали параллельно тропе, пока не увидели свет с противоположной стороны, а через просветы в кустах не показались руины Крегана. Тогда они снова повернули коней и стали потихоньку пробираться вперед и замерли, услышав приглушенный шепот. Сначала придется напасть на конников, а потом в открытом поле спешатся лучники и пустят в ход стрелы.
Они ждали, и ожидание становилось нестерпимым. Наконец Вулфгар решил, что у остальных было достаточно времени занять позиции, и его пронзительный боевой клич прозвучал в лесу. Мужчины послали лошадей в галоп.
В безумном хаосе битвы было неясно, сколько всего нападающих. Казалось, все новые и новые всадники появляются со всех сторон из чащи леса. Фламандцы, видя безнадежность борьбы, ринулись в поля, расстилавшиеся перед разрушенным городом. Тот рыцарь, который их вел, велел отряду остановиться, сомкнуть щиты в сплошную стену и держать наготове луки. Коней оставили в лесу, и теперь грабители были на глазах у нападавших.
Вулфгар велел лучникам спешиться на опушке леса, а сам с пятью рыцарями поехал вперед. Суэйн держался справа, Болсгар — слева, а рядом с ними — Гауэйн и Милберн. Вулфгар поднял пику со своим штандартом и громко крикнул:
— Сдавайтесь! Вы побеждены!
— Нет! — прокричал в ответ рыцарь. — Мы наслышаны о милосердии Вильгельма к мятежникам! Лучше умереть здесь, чем под топором палача! — И, потрясая поднятыми мечом и щитом, позвал: — Выходи на бой, норманн!
Вулфгар огляделся, взял наперевес пику, взмахнул рукой, и дождь стрел осыпал врага. Он пришпорил Гунна и помчался вперед. Его длинная пика пронзила одного из фламандцев, пробив стену щитов. Остальные быстро прорвали оборону. Предводитель рыцарей попытался было снова выстроить своих людей, но Вулфгар и его люди не позволили. На сей раз он ударил не в центр, а с краю, прикончил какого-то грабителя и открыл путь остальным. Вулфгар уронил пику, взмахнул мечом и ринулся вперед, прорубая широкую дорогу. Половина норманнских лучников выхватила мечи и присоединилась к сражавшимся. Уцелевшие продолжали держаться позади и время от времени выпускали стрелы по убегавшим фламандцам.
Наконец на поле остались лишь раненые и умирающие. Только рыцарь все еще был на ногах. Вулфгар отозвал своих людей, и незнакомец безмолвно воткнул меч в землю и сложил руки на рукояти. Вулфгар спрыгнул с коня и приблизился к противнику. Силы были неравны, но рыцарь умер с честью.
Суэйн с Болсгаром поискали среди павших Рагнора и Вашеля, но не обнаружили ни того, ни другого. Трое норманнов были убиты, а шестеро ранены, но могли держаться в седле. С фламандцев сняли оружие и доспехи и сложили тела рядом, чтобы потом похоронить. Вулфгар с тяжелым сердцем оглядел горизонт, гадая, где могут быть благородные кузены.
Эйслинн, вне себя от беспокойства, вышагивала по залу. Вулфгар в опасности, и все по вине этой женщины! Она снова повернулась к золовке, готовая наброситься на нее с упреками, но заметила, что глаза женщины прикованы к двери. Эйслинн непонимающе пожала плечами и вновь взглянула на Гвинет, но та уже опустила глаза вниз. Эйслинн недоуменно нахмурилась и вновь попыталась заняться шитьем, искоса наблюдая за Гвинет. Однако изменница оставалась неподвижной и постоянно посматривала на дверь.
— Мы знали, что предатель среди нас, Гвинет, — осторожно начала Эйслинн. — Вулфгар никуда не поехал бы, не дождавшись вестей от нас. Скорее уж твой Рагнор встретит сегодня свой конец.
Но Гвинет лишь слегка пошевелилась и пробормотала:
— Рагнор не умрет.
— Норманны выехали рано, но только с тем, чтобы дождаться Вулфгара за холмом, — пояснила Эйслинн, пристально глядя на Гвинет. Но та, не меняясь в лице, спокойно повторила:
— Рагнор не умрет.
Эйслинн оперлась о подлокотники кресла и резко вскочила. Гвинет наконец подняла голову.
— Рагнор не умрет, потому что вот-вот явится сюда?! — воскликнула Эйслинн и по торжествующему лицу Гвинет поняла, что угадала. Не тратя времени, она велела часовому в башне позвать Бофонта и всех его людей. Норманн отправился выполнять приказ, а Эйслинн не спускала глаз с Гвинет, держа руку на рукояти кинжала. Снаружи послышался конский топот, и Эйслинн выхватила клинок, готовая ринуться на врага, хотя бы с этим ненадежным оружием, но, к ее облегчению, в зале появился Бофонт. За ним следовал норманнский воин. Рыцарь огляделся, но, не увидев ничего необычного, обратил на Эйслинн вопросительный взор.
