– Но, сэр, – ужаснулся Дик, – я не брошу вас в...
– Заткнись, Картрайт! – отрезал Мэрфи. – Это приказ! И помни, если ты провалишь дело, я тебя с того света достану. А теперь – бегом марш!!!
Лу вывела Дика к земляной норе напрямик, продравшись через джунгли. Мэрфи и Тэйлор остались где-то позади, обмениваясь друг с другом скупыми фразами в радиоэфире. Теперь сохранять молчание уже не было смысла. Дик прислушивался к звукам боя, катящегося следом, и каждые несколько шагов оборачивался, сопротивляясь горячему желанию броситься на помощь.
– Помоги мне! – Лу уперлась руками в обломок пня, густо заросший ядовитым плющом.
Дик уперся в сочащуюся гноем кору, и пень накренился, открывая узкий лаз.
– Я полезу первой, мне не хватит сил закрыть вход! – Лу ужом скользнула в черное пятно норы. – Дик! Где ты? Залезай быстрее, прошу тебя! – донеслось оттуда.
Дик тоскливо обернулся, глядя на скачущие по зарослям многочисленные огни фонарей. Стрельба раздавалась уже совсем рядом, и казалось, что автоматные очереди гремят со всех сторон. Где-то ухнул разрыв гранаты, затем еще один. Дик услышал крик боли.
– Запомни, Картрайт, – зашипел в телефонах гермошлема голос Мэрфи, – не выходи на тропы!
Голос оборвался, сменившись длинной пулеметной очередью и близким взрывом. Пули защелкали высоко над головой Дика, срезая листья и ветки.
– Дик! – голос Лу был полон отчаяния. – Прошу тебя, залезай!
В зарослях, метрах в двадцати левее Дика, раздался хруст ломающихся стеблей, и Картрайт торопливо упал в траву. Он залез в нору и задвинул за собой пень так быстро, словно занимался этим всю жизнь. Дик протиснулся вперед по узкой норе и оказался в небольшой тесной пещере. Лу протиснулась между ним и земляной стеной, и он почувствовал, как сильной болью в груди отзываются поломанные ребра, будто ошпаренные раскаленным железом.
Несколько минут они молча лежали, прижавшись друг к другу. Рация в норе брала плохо, эфир шипел и трещал, и напряженно вслушивающийся в треск помех Дик уже не мог разобрать отрывистых фраз боевого радиообмена. Вскоре грохот боя стало слышно даже через земляные стены норы. Автоматные очереди стучали у самого входа в укрытие, затем громыхнул взрыв, и треск эфира стих, сменившись тишиной. У Дика замерло сердце, едва он подумал о том, что может означать эта тишина. Лу осторожно вытянула из стены тонкий пучок корней, открывая маленькое смотровое отверстие, и прильнула к нему взглядом. Какое-то время она не шевелилась, и Дик подумал, что в кромешной тьме потерял счет времени, уже не понимая, лежат они так несколько минут или несколько часов. Наконец он почувствовал, как Лу шевельнулась.
– Жестокие ушли, – прошептала она, – наверху никого. Надо выбираться!
Дик протиснулся к выходу и уперся ногами в корневище пня. Несколько раз он отталкивался от него, ерзая по норе, не в силах открыть вход, но на четвертой попытке догадался упереться руками в стены, и пень поддался. Они вылезли наружу. Дик, пригибаясь, поднялся над травой и огляделся. В окружающих зарослях пулями были пробиты целые просеки, на земле чернели тела двоих погибших, возле самого пня зияла небольшая воронка. Дик торопливо склонился над трупами, боясь увидеть знакомое лицо, но цвет скафандров убитых солдат не принадлежал Колорадскому Аль-янсу.
– Пойдем, Дик, – Лу настойчиво потянула его за руку, – надо бежать! Жестокие вернутся сюда за своими убитыми и оружием!
В этот момент где-то далеко раздалась пулеметная очередь, и ночная тишина вновь забубнила стрельбой. Значит, Мэрфи еще жив, мелькнула мысль. Дик поднял с земли китайский автомат и повернулся к Лу:
– Веди!
Лу скользнула в заросли, увлекая его за собой, и Дик побежал, запоздало подумав, что если хайнаньцы вернуться и не найдут автомат убитого, они все поймут. С другой стороны, рано или поздно они поймут и так, а идти через джунгли без оружия было глупо. Он продирался сквозь заросли, стараясь не отставать от Лу, и вслушивался в доносящуюся сзади стрельбу, пока мог различить ее звуки.
Где-то на втором часу изматывающего бега Дик запнулся обо что-то твердое и с размаху полетел в траву, громыхая скафандром и автоматом.
– Монастырская дорога. – Лу остановилась и указала тяжело дышащему Дику на заросшее высокой травой широкое каменное полотно, уходящее к вершине горы. – Она заканчивается прямо у ворот. Дальше я не пойду.
– Черт! – Дик пощелкал тумблером нашлемного фонаря, – фонарь сломался! – Он ощупал рукой смятый каркас. Видимо, фонарь расплющило ударом лиговской дубинки.
– Лу, – Дик посмотрел на девушку, – ты можешь довести меня до этих ворот?
– Нет! Нет! – ужаснулась она. – Я ни за что не пойду туда! Мертвые заберут мою душу! Ты можешь дойти и сам! Не сходи с камней и через час увидишь монастырь!
– Что ж, тогда я пойду один, – согласился Дик, – спасибо тебе за все, Лу. Без тебя мы... я бы не справился.
– Дик, – жалобно ответила девушка, – а если ваша резиновая кожа не поможет и мертвые заберут и твою душу?! Разве ты не можешь остаться здесь? Мы можем спрятаться от жестоких, они не будут искать нас вечно...
– Нет, Лу, – он грустно улыбнулся, – я должен идти. Я должен найти «Наследие». Ради тех, кто погиб, делая эту экспедицию возможной. Ради тех, кто погиб, защищая меня. И ради всех тех, кто страдает от вечной боли в ядовитых джунглях, и тех, кто бесцветно существует, запертый в консервной банке Центра, живя надеждой на то, что все когда-нибудь изменится. Ради несчастной планеты, которую когда-то погубили мои предки. Я должен, Лу. – Он понял, что убеждает не только ее.
– Хорошо, – тихо ответила она, – тогда иди. – Лу отвернулась, скрывая маленькую жемчужину катящейся по щеке слезы. – Как ты пойдешь по пещерам? Твой ручной свет сломался.
– Дойду уж как-нибудь, – улыбнулся Дик, – раз Шаро Предрекшая была благосклонна ко мне до сих пор, неужели она бросит меня сейчас? Все будет хорошо!
– Тогда иди, – произнесла Лу, не оборачиваясь, – время не ждет.
– Прощай, Лу, – сказал Дик, но она не ответила.
Он развернулся и направился вверх по старой дороге.
Все было так, как рассказывала Лу. Дорога уперлась в потемневшие от времени полусгнившие деревянные ворота полуразвалившейся монастырской стены. Нижняя часть створ давно уже превратилась в труху, образовывая огромную дыру размером в человеческий рост. Дик, стараясь не зацепиться за гниющие доски, шагнул в ворота и оказался внутри монастырского двора.
Монастырь был небольшой, несколько покосившихся построек, прилипших к голому камню горной вершины, да обломки пагоды, некогда стоявшей в центре дворика. Всякая растительность начисто отсутствовала на территории монастыря, и Дик усомнился в версии Райли насчет жесткого из-лучения. Насколько он помнил, радиация, наоборот, вызывала буйный рост растений. Хотя, кто его знает, вдруг это зависит от мощности излучения... По крайней мере, на голой земле будет легче искать мемориальную плиту, о которой говорил академик. Дик решил, что разобьет территорию монастыря на сектора и будет осматривать их один за другим, пока не отыщет плиту.
Однако долго искать не пришлось. Небольшая каменная дорожка, на которую он наткнулся в центральной части двора, привела его к скромной гранитной плите, едва выпирающей из земли. В лунном свете заботливо выбитые неизвестным мастером аккуратные иероглифы словно сами собой складывались в короткие строки:
«Здесь нет меня, нет праха, нет печали.
Хранит земля лишь след моей души,
В надежде на спасенье страждущего мира,
Слезы разбившейся хрустальную частицу».
Та самая надпись, найти которую собирался Райли. То, что она действительно обнаружилась, Дик счел само собой разумеющимся. Шаро Великая не может лгать: раз она оставила координаты «Наследия», значит, его не может не существовать. Осталось поднять плиту и найти его.
Рыл он долго. Автоматным стволом разрыхлял землю, вычерпывал ее руками и повторял всю процедуру заново. Перевернуть плиту, используя автомат в качестве рычага, Дик смог только через два часа. Под плитой обнаружился гранитный цилиндр, который пришлось еще полчаса бить автоматом. В конце концов, когда автомат превратился в кусок искореженного металлолома, цилиндр все-таки раскололся, обнажив небольшое металлическое устройство. Дик недоуменно уставился на него, совершенно не понимая, что же дальше.
Устройство представляло собой нечто вроде электрического фонарика, совмещенного с кистевым эспандером. Только вместо излучателя света устройство имело три небольших индикатора, снабженных выгравированными пиктограммами. Первая изображала значок электрической молнии, вторая – излучающую радиоволны антенну, перечеркнутую крестом, возле третьей был нарисован ключ. Больше на загадочном устройстве не было ничего. Дик попробовал сжать в кисти рычаг эспандера. Рычаг нехотя поддался с легким жужжанием, индикатор со значком молнии коротко моргнул красным, и ничего не произошло. Тогда он подумал, что, вероятно, таким образом на устройство подается питание, и стал энергично сжимать и разжимать рычажок. Прибор зажужжал, индикатор с молнией загорелся красным и спустя несколько секунд сменил цвет на зеленый. Раздался короткий сигнал, и засветился индикатор перечеркнутой антенны. Он тускло горел несколько секунд, после чего погас. На этом все и закончилось.
