— Заходи скорее, о Пять Защит! Добро пожаловать в Турфан! Какой дивный сюрприз! Хвала Мани, направившего сюда твои стопы, брат мой! — воодушевленно приветствовал гостя Луч Света.
Несмотря на то что их знакомство было мимолетным, молодые люди испытывали друг к другу глубокую симпатию, рожденную еще и сходством судеб, а не только возрастом и прямодушием.
— Ом! Вот это да! Пять Защит, вот это и вправду удивительно! Что привело тебя сюда? Я был уверен, что вы с Умарой остаетесь в Чанъане! — воскликнул ма-ни-па, занимавшийся в стороне сортировкой рулонов шелка по цвету и только теперь увидевший старого товарища.
— О, это долгая история. И весьма печальная. Умара теперь не со мной, она исчезла, когда мы находились в Самье. Я долго и тщетно искал ее, — склонил голову юноша.
— Как же это случилось?
— Увы, я сам ничего не знаю. Я пошел прогуляться в горах с Лапикой, а когда вернулся, Умары уже не было!
— Она ни за что не покинула бы тебя добровольно! — категорично заявил Луч Света.
— Я тоже в этом убежден! Ее похитили, и я знаю, кто этот негодяй! — Пять Защит в бессильном гневе сжал кулаки. Единственное, о чем он сожалел в этот момент, что не может немедленно схватить за глотку этого пронырливого мерзавца по имени Пыльная Мгла.
— Мне тоже нечем похвалиться, — кивнул в ответ Луч Света. — Тюркюты разгромили нашу мастерскую и увезли с собой Нефритовую Луну. Это случилось шесть месяцев назад, и с тех пор у меня нет о ней никаких известий! О, как я понимаю твое горе!
Сходные переживания еще больше сблизили молодых людей, которые, казалось, обрели хоть малое утешение, имея возможность поддерживать друг друга, взывая и к Мани, и к Блаженному Будде.
Еще одной неожиданностью в Турфане для Пяти Защит стала встреча с первым помощником Буддхабадры.
— Счастлив приветствовать собрата из общины Малой Колесницы! — обратился он уважительно к Кинжалу Закона. — Как идут дела в прославленном монастыре Единственной Дхармы в Пешаваре?
Друзья, прошедшие вместе немало, горячо обнялись.
— Кинжал Закона — мой давний друг! — радостно сообщил Пять Защит, обращаясь к Лучу Света. — В Дуньхуане он помог мне вызволить у персов Небесных Близнецов!
— Определенно, Блаженный позаботился о том, чтобы наши пути вновь пересеклись! Позволь представить тебе моего собрата, его зовут Святой Путь Из Восьми Ступеней, он прибыл сюда со мной из Пешавара, поскольку сам родился в Турфане и хорошо знает эти края, — радостно улыбнулся Кинжал Закона.
— Я никогда не забуду, что ты отказался от поисков достопочтенного Буддхабадры, чтобы выручить меня. Ты оказался незаменимым другом в самые тяжелые времена… Осмелюсь надеяться, что теперь у тебя есть новости о твоем настоятеле? — На последней фразе голос Пяти Защит дрогнул.
— Ни малейших! Мне так и не удалось ничего узнать. Остается только уповать, что он в добром здравии и когда-нибудь появится сам, — вздохнул Кинжал Закона.
Пять Защит, прекрасно осведомленный о трагической кончине Буддхабадры, более не колебался. Он был твердо убежден, что Кинжал Закона должен располагать сведениями о судьбе учителя, настоятеля монастыря, нуждавшегося в порядке и стабильном управлении.
— Увы, брат мой, Буддхабадра мертв, — сказал махаянист. — Его убил жестокий негодяй по имени Безумное Облако!
— Не может быть! — Кинжал Закона побледнел, руки его безвольно опустились.
— Я узнал об этом из уст единственного свидетеля, случайно оказавшегося в укрытии рядом с местом гибели Буддхабадры!
— Кто же так? Я должен сам обо всем расспросить этого человека… Мне необходимо знать все детали происшедшего. И, хотя Блаженный провозгласил принцип ненасилия и отказ от мести, не могу вообразить, что подобное преступление останется безнаказанным!
— Мне поведала об этом Умара.
— Умара присутствовала при убийстве Буддхабадры?
— Это явилось для нее таким болезненным потрясением, что она не сразу смогла рассказать о том, что видела. Искренне надеюсь, что в один прекрасный день она сама поговорит с тобой обо всем, — вздохнул Пять Защит, прежде чем поведать все, что узнал от подруги о чудовищном убийстве настоятеля из Пешавара странным типом, названным жертвой Безумным Облаком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты только что произнес имя, которое для меня кое-что значит! — заметил Луч Света, когда Пять Защит завершил свой рассказ.
— Как? Ты тоже встречал Буддхабадру?! — изумился Кинжал Закона.
— Я сейчас припоминаю, что мне встречался индиец-аскет, носивший такое имя, это было еще до моего путешествия в Чанъань… У него были ужасные язвы на ногах, он страдал и просил о помощи. Мы столкнулись здесь, у входа в теплицу.
— Он был очень смуглый? Он носил серебряную серьгу в левом ухе? — взволнованно уточнил хинаянист.
— Сейчас, когда ты спрашиваешь об этом, мне кажется, что да: кожа у него была совсем темная, голова выбрита, а серьга… да, была и серьга!
— Что он сказал? Куда пошел? Что он делал здесь? — торопливо спрашивал Кинжал Закона, у которого бешено колотилось сердце.
В первый раз за многие месяцы ему представилась возможность узнать хоть что-нибудь о своем настоятеле, о планах, заставивших того покинуть обитель Единственной Дхармы в Пешаваре! Теперь он горько сожалел, что прежде никогда не произносил имя пропавшего настоятеля в присутствии Луча Света. Ужасные новости, полученные от Пяти Защит, затмевали все прочие сведения, но первому помощнику Буддхабадры необходимо было понять, зачем ушел из монастыря его учитель, почему совершил он столь немыслимый поступок и унес с собой важнейшие святыни Пешавара. И тут каждое слово, любая мелочь могли иметь ключевое значение.
— Он хотел того же, что и ты. Ему требовался шелк. Он уверял меня, что мне не придется сожалеть об оказанной ему помощи. Я не помню точно сказанных им слов, но смысл был именно такой… Он осмотрел мое хозяйство, и вид у него был очень довольный. В конце концов он заявил, что непременно вернется. — Молодой манихей пытался вспомнить как можно точнее ту странную встречу с индийцем.
— Буддхабадра собирался вернуться в Турфан?! — удивленно воскликнул Святой Путь Из Восьми Ступеней.
— Именно! Но с тех пор от него не было никаких известий. Сейчас я еще припоминаю: он просил меня никому не рассказывать о нашем разговоре, — добавил Луч Света.
— Перед тем как его убил Безумное Облако, Буддхабадра что-то искал, не так ли? Как и мы, он хотел найти некую священную реликвию, а для ее приобретения ему нужен был шелк? — задумчиво произнес Святой Путь Из Восьми Ступеней. Это были скорее размышления вслух, чем прямой вопрос.
— Теперь я лучше понимаю, почему ты беспокоишься о том, чтобы мы изготовили шелк самого высшего качества! Почему же вы не объяснили мне все сразу?! — воскликнул молодой манихей.
— Я не осмелился раскрывать тогда все подробности нашего замысла, я ведь мог показаться тебе слишком безрассудным или самонадеянным, — ответил первый помощник покойного Буддхабадры.
— Итак, теперь все понятно. Императрица У-хоу, Безупречная Чистота и министр шелка Очевидная Добродетель уже готовы оплатить вам все издержки, — усмехнулся Пять Защит, которому очень хотелось разрядить слишком напряженную обстановку.
Ма-ни-па энергично поддержал его, внезапно подавшись вперед и звучно воскликнув свое непременное «Ом!». Он тоже не выносил долгих тяжелых пауз и мрачного настроения окружающих. Для странствующего монаха жизнь представлялась радостью во всех своих проявлениях, даже в тягостные моменты испытаний.
Да, шелку, изготовленному манихеями Турфана, уготована была удивительная судьба. Он мог повлиять на ход событий в далеких краях, являясь универсальной ценностью и всеобщим объектом желания. Он мог повернуть в новое русло жизнь столь многих людей, принадлежавших разным народам и религиозным общинам… Но с ним были связаны бедствия и страдания, он уже не раз привлекал на головы своих владельцев смерть и вражду, становился предметом распрей между братьями и друзьями…
