Ручеек перевел: «А что, если они попытаются тут что-нибудь починить или заменить и обнаружат, что отдельные камни больше не вынимаются из массива?»
— Каменное ложе течением не несет, — произнес лорд Брикель.
То есть: «С чего вдруг кому-то понадобится чинить очаг, если цельный камень никогда не потребует ремонта?»
— Что ж, — подытожил Стокос, усевшись на свое место, — птичка вроде меня может понять, крепко ли дерево, прежде чем браться за постройку гнезда, но таким, как я, не дано исцелить мертвое дерево и вернуть его к жизни.
Уж не означало ли это, что лорд Брикель перескочил через ступень брата камня и выполнил работу, которая под силу только отцу камня? Тогда ясно, что так изумило Стокоса. Истинные отцы камня встречались нечасто. Маги-отцы в любом доме магии были редкостью. Именно поэтому в повествовании Жаворонка о великой битве с вериллиддцами упоминались только друзья гальки и братья камня, и им пришлось объединить свои усилия, чтобы совершить то, что отец камня сделал бы в одиночку. Возможно, тогда во всем мире не было ни одного отца камня — или все они были далеко от Митерхоума и не могли помочь.
Но если судить по тому, что Ручеек усвоил за свою жизнь, то магия была сочетанием прирожденных способностей, обучения и приложенных усилий. В историях о волчьих магах, что одновременно и пугали, и завораживали фарзибекскую детвору, рассказывалось о том, как какой-нибудь мальчишка обнаруживал, что постоянно привлекает внимание собак, его родители пугались, что их сын может оказаться волчьим магом, и начинали держать его от собак подальше. В этих байках мальчик неизменно находил в лесу волчонка, кормил его, опекал, и тем самым его сила среди волков возрастала — не просто благодаря его врожденному дару, но и потому, что он шел на риск и проводил много времени, помогая волкам и спасая их. Все истории подразумевали, что маг не может превзойти уровень, с которым родился.
Но даже если можно увеличить магические силы, ревностно делая свое дело, то как лорд Брикель добился этого, если ему запрещено служить камню? Конечно же, при таких обстоятельствах могло оказаться, что любая услуга, какой бы незначительной она ни была, усиливалась благодаря риску. Да, должно быть, так и есть.
Однако сильнее всего Ручейка удивили не возможности лорда Брикеля, а слова Стокоса: «Птичка вроде меня может понять, крепко ли дерево». Сточки зрения Ручейка, это могло означать лишь одно: только брат камня способен почувствовать, целен ли камень.
«Но я это чувствую!»
От этой мысли у Ручейка перехватило дух. Так значит, он такой же, как волчьи маги из деревенских историй! Он такой же, как Жаворонок, — он обладает магической силой, сам того не зная. Хотя, если подумать, самое большее, чем он мог бы быть, — это сыном голыша, человеком, который любит камень, но не имеет власти над ним. В конце концов, он ведь почитает Йеггата, как и вся его деревня!
И разве он когда-нибудь служил камню? И вообще, как можно служить камню — кроме того, что возвращать его к жизни, когда он мертв? Но на это способны только отцы камня… Тогда как каменные маги могут добиться увеличения силы? Однако же лорд Брикель сделал это.
Тут Ручейка осенило. Если он и вправду брат камня или, по крайней мере, обладает какой-то способностью, тогда, быть может, сила двух каменных магов — одного обученного и одного несведущего — объединяется таким образом, что опытный маг, лорд Брикель, может делать вещи, которые в одиночку ему не под силу.
«Оказывается, я здесь так служу, как и предположить не мог», — подумал Ручеек, ощущая гордость за то, что оказался полезен не только в домашней работе, но и в самой магии.
Трапеза продолжалась, но либо разговор перешел на более безопасные темы, либо тайный язык сделался более скрытым, и Ручеек перестал его понимать. Да и неважно: ужинавшие начали гонять его за едой, за элем, а потом — снова за едой; обычно требование добавки злило Каплю, а Никвизу было безразлично. Демвур вернулся домой очень поздно, обнаружил, что ужин все еще продолжается, и отправил Ручейка спать.
— Я позабочусь о них, пока они не поймут, что уже глубокая ночь, — сказал управляющий. — А если не поймут, я сам скажу хозяину об этом — завтра у него много работы.
— А можно мне будет тоже пойти? — спросил Ручеек.
— Эбб будет только рад, если ему кто-нибудь поможет нести хозяйские пробные камни.
О пробных камнях Ручеек услышал впервые и потому ожидал утра с особенным нетерпением. Он выяснит, что именно делают каменные маги! Он осознал свои собственные магические способности как раз вовремя. Ручеек понял, что учение может пойти ему на пользу.
Ручеек «отправился в постель», как всегда забравшись на чердак и усевшись прямо на полу посреди комнаты; он упражнялся в обуздании страха, что возникал у него, когда он оказывался так далеко от камня. Но на этот раз Ручейку удалось легко справиться с этим, поскольку теперь он понимал, почему столь сильно нуждается в камне и почему боится находиться в постройках, которые другим людям кажутся прочными и безопасными. Ему предстояло подождать, пока в доме воцарится тишина, а потом прокрасться в погреб, чтобы поспать. Он никогда прежде не обращал внимания на то, что спит меньше всех. Пока у него имелась возможность спать, касаясь рукой камней основания очага, он отдыхал за несколько часов и просыпался полный сил задолго до рассвета. Но если он оказывался вдали от камня, то спал беспокойно, часто просыпался, а поутру чувствовал себя так, будто за ночь глаз не сомкнул.
«Это потому, что я — каменный маг!»
Интересно, а как же высыпается лорд Брикель? В его-то спальне нет никакого выхода камня из-под земли. Постель у него деревянная, стоит на деревянном полу, а тот лежит на деревянных балках и перекрытиях.
Ручеек растянулся на полу чердака, закрыл глаза и стал слушать, как в доме постепенно стихают все звуки.
Проснулся он в темноте и тишине.
Пол под ним дрожал. Ручеек вскочил. Как ему удалось уснуть? Прежде на деревянном полу и на такой высоте ему не удавалось погрузиться в сон. Но возможно, теперь он на это способен — когда знает, почему ему страшно отрываться от камня.
В памяти Ручейка снова всплыло все то, что он узнал нынешним вечером.
«Я даже больший слепец, чем Жаворонок! — подумал он. — Она чувствовала, что может быть магом, но отказалась в это верить. Мне же это и в голову никогда не приходило».
Ручейку не терпелось спуститься в погреб и ощутить то же, что ощущал Стокос во время прикосновения к камням очага. Должно быть, лорд Брикель соединил камни воедино вчера днем — иначе накануне Ручеек наверняка заметил бы перемену. Видимо, то было великое деяние.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
