— Бежать из Венеции, — заявил он, — задача серьезная и практически неразрешимая. Если рассматривать ее в реальном смысле, то можно сказать: никто не может бежать из Венеции, ибо город этот — лишь отражение мира, даже хуже — мираж.
— Раз так, значит нам следует бежать от Форстера, — предложил я.
— Боюсь, это не поможет, — печально заметил Гуэски. — Если считать Венецию миром живых, то Форстер — извечный антагонист этого мира, тот, кого мы именуем Смертью. Нет, друг мой, в абсолютном смысле побег отсюда так или иначе невозможен.
— А что, если попробовать бежать в относительном смысле?
— Полагаю, именно так нам и придется поступить. Однако и с этим связаны большие трудности. По самой своей сути этот город против нас. Венеция существованием своим обязана исключительно искусству иллюзий — а это составная часть черной магии. Венеция — город зеркал и отражений; каналы отражают здания, окна — каналы. Расстояния не ясны, вода и земля как бы проникают друг в друга, сливаются… Венеция, скрывая истину, выставляет напоказ фальшивые личины. В таком городе нельзя ПРЕДВИДЕТЬ развитие событий, как, например, в Генуе или в Милане. Все относительное и условное стремится здесь стать абсолютным и неотвратимым.
— Все это ужасно интересно, — сказал я, — однако не могли бы вы все же попытаться — хотя бы гипотетически, условно — определить, каким образом — в относительном смысле, разумеется, — мы будем отсюда выбираться?
Гуэски вздохнул.
— Сразу видно, вы — человек действия! Мой дорогой агент Икс, вам еще только предстоит узнать всю тщетность погони за славой. Хотя, как я понимаю, вам не терпится пустить в ход ваши широко разрекламированные таланты.
Я покачал головой.
— Я просто хочу вытащить Кариновского отсюда самым простым и безопасным способом.
— Эти условия противоречат друг другу, — заметил Гуэски. — В Венеции то, что просто, редко бывает безопасным, а безопасное зачастую оказывается слишком сложным даже для рассмотрения. Однако у меня есть некоторая надежда. Завтра ночью у нас, видимо, появится возможность бежать. Простая и безопасная. Относительно, конечно.
— Расскажите поподробнее.
— Несколько дней назад у меня умер кузен. Завтра его будут хоронить на общинном кладбище. На Сан-Микеле.
Я кивнул. Сан-Микеле — это маленький квадратный остров к северу от Венеции.
— Мы планируем пышную похоронную церемонию, — продолжал Гуэски. — Я заказал все самое лучшее. Мой кузен из семьи Росси, это их родовое имя, оно записано в Золотой книге Венеции. А умер он в Риме — где учился. Но хоронить его, конечно же, будут в Венеции.
— Хорошо, но какое это имеет отношение к Кариновскому и ко мне? — спросил я.
— Я намереваюсь перевезти вас на похоронной барке на кладбище, а там вы пересядете на рыбачью лодку, которая доставит вас в Сено ди Тессера. А как только вы окажетесь на материке, все сразу станет гораздо проще.
— Стало быть, вы нас туда переправите в гробу?
— Да, я планировал именно это, — сказал Гуэски.
— А это не стеснит вашего кузена?
— Вовсе нет, — отвечал Гуэски. — Он по-прежнему в Риме, очень даже живой, готовится к экзаменам. Я просто, с разрешения его семейства, взял, так сказать, его смерть взаймы.
— Отличный план! — признал я.
Гуэски только отмахнулся.
— Да нет, совсем простенький, но, думаю, как раз нам подойдет. При условии, конечно, что у нас будет шанс им воспользоваться.
— А почему же нет?
— А именно потому, что он чересчур простой и четкий. План такого рода можно полностью осуществить, например, в Турине; в Венеции же подобные построения обычно кончаются ничем.
— Но, по-моему, попробовать все же надо.
— Безусловно, — подтвердил Гуэски, выпрямился и обрел прежнюю деловитость. — Итак, договорились. Завтра вы встретитесь с Кариновским и вместе с ним отправитесь на Картьере Гримани. Там, напротив Казино дельи Спирити, вас будет ждать гондола, на которой вы доберетесь до Сакка делла Мизерикордиа, а там пересядете на похоронную барку. Я вам потом объясню, как добраться до Казино. Вы вооружены?
Полковник Бейкер вообще не поднимал вопрос об оружии, видимо, опасаясь, что я могу нанести больший ущерб себе, нежели противнику. Но этого я сказать Гуэски, естественно, не мог. Я лишь покачал головой, слабо улыбнулся и посмотрел на собственные пустые руки — безжалостные руки агента Икс.
— Я так и думал, — сказал Гуэски. — Было бы глупо тащить оружие через таможню. Поэтому я взял на себя смелость позаботиться об этом.
Он сунул руку во внутренний карман и достал огромный, зловещего вида автоматический пистолет. Нежно похлопал его рукой по стволу и протянул мне. Я взял его довольно неохотно. Надпись на стволе гласила: французское производство, фирма МАБ, калибр 0,22, название «Ле шассер».[29]
— В вашем досье указано, что вы предпочитаете спортивные пистолеты малого калибра, — сказал Гуэски. — Это лучший из тех, что я мог достать за такой короткий срок. У него длинный ствол, 168 миллиметров, как вы привыкли. Вот только я не смог найти патроны со сверхскоростными пулями — вы ведь такие предпочитаете.
— Это не имеет значения, — сказал я. Полковник Бейкер явно не пожалел усилий, создавая образ агента Икс. Интересно, подумал я, а какую марку виски я предпочитаю и какой тип женщин — блондинок или брюнеток?
— Лично я таким оружием не владею, — сообщил Гуэски, смущенно посмеиваясь. — Обхожусь вот этим. — И он вытащил из-за пояса компактный короткоствольный бескурковый револьвер.
— У него пули повышенного останавливающего действия, что и требуется для таких неважных стрелков, как я, — сказал он. — Точность стрельбы, правда, невысока — но чего и ожидать от ствола длиной всего в два дюйма.
Я кивнул и попробовал засунуть массивный пистолет в карман пиджака. Он там не помещался. В конце концов я заткнул его за пояс, надеясь, что эта дура не выстрелит самопроизвольно и не прострелит мне ногу. Но вот если дело дойдет до перестрелки, тут я окажусь в неприятном положении.
— Где мы встретимся с Кариновским? — спросил я.
— В Палаццо Дукале[30] Кариновский будет ждать вас на нижней галерее, сразу за подземной темницей, возле склепа.
Я не стал ему говорить, что мы могли бы встретиться и на парадной лестнице дворца, и на Канале д'Оро. Этим я попросту оскорбил бы саркастический гений Гуэски и его мрачноватое чувство юмора. Те, кому предстоит играть главную роль в пышной похоронной процессии, естественно должны встречаться только возле склепа!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
