Стоило отодрать скотч, и сквозь швы из натянутой раны тут же засочилась кровь вперемешку с гноем.
— А-а!.. Быстрее!.. Пожалуйста! — надрывался на боку Скунс.
Призвав резак, я стал аккуратно разрезать недавно наложенные швы. По мере расширения раны поток кровавого гноя из нее увеличивался. Я едва добрался до середины, как из наполовину вскрытого разреза, вместе с гноем, вынырнул острый край вываливающегося наружу осколка.
Не успел я срезать следующий шов, а осколок, будто подпихнутый изнутри пальцем, резко рванул в открытую часть разреза и буквально вывалился наружу.
— Хрена се! Это как это? — рядом потрясенно прокомментировал увиденное чудо Жаба.
— Черт! Как же в конце стало больно! — простонал мигом успокоившийся Скунс.
— Братан, у тебя осколок только что сам из раны вышел, — просветил его Жаба. И получил в ответку неожиданное возмущение:
— Да как бы не сам!
— Чего?
— Того… Это я его наружу вытолкал.
— Как это?
Бинго! — мысленно поздравил я сам себя. И уже примерно представляя, что могло произойти, все же с удовольствием послушал объяснение Скунса.
— За проглоченную черную жемчужину Система открыла мне Дар Знахаря, с возможностью немедленной активации его первой ступени, за использование очков свободного распределения…
— Которые, наверняка, тебе начислялись, за спасение нас в своем убежище, — вставил я, не удержавшись.
— Ну да, — кивнул Скунс и продолжил объяснять приятелю: — Я активировал первую ступень «Знахаря». И с помощью ставшей доступной на двадцать секунд хилерской техники вытянул из легких осколок, и протащил его обратно к точке входа в тело, попутно восстанавливая все поврежденные ткани.
В подтверждение слов Скунса, частично вскрытая рана на его спине затянулась сама собой, и на наших глазах превратилась в здоровый розовый рубец.
— Круто! Я тоже так хочу, — завистливо протянул Жаба.
— Братан, да я чуть не сдох, — поморщился Скунс, самостоятельно поднимаясь на локтях и переходя в сидячее положение.
— Ну не сдох же!.. Зато теперь вон чудеса какие проделывать можешь!.. Скажи, а ты так же и из нас теперь можешь пули вынимать?
— Если рана свежая — да. Только не всем, а кому-то одному, и лишь раз в полчаса.
— Это еще почему?
— Из-за отката.
— Какого еще, нахрен, отката?
— Так! Хорош трепаться, — включив начальника, я вмешался в забуксовавший на месте разговор. — Скунс, ты как? Сам идти сможешь?
— Думаю, смогу.
— Отлично. Тогда прилаживай обратно броник. Сбоку и на плече мне пришлось его резаком вскрыть, но я разрезал аккуратно, приладить на место с помощью скотча, думаю, получится… Жаба, не стой столбом, помоги товарищу. А я сейчас сменю джинсы, и двинем дальше… Надо, парни, нам отсюда поскорее убираться. А то не ровен час твари нагрянут, а против их зубов и когтей никакой Дар знахаря не спасет.
Глава 18, в которой меня разводят на справедливость, и Система подслащивает пилюлю
Мы снова продирались сквозь колючий ельник по узкой звериной тропе, но в перестроенном порядке. Ослабевшего после серьезной кровопотери Скунса я поставил сразу за собой, чтоб вставший на место замыкающего Жаба приглядывал за товарищем. У последнего мое решение, по понятным причинам, воодушевления не вызвало, но, понимая вынужденность такой меры, Жаба сдержался и не подал вида. А теперь стоически терпел порой вырывающиеся пахучие сюрпризы впередиидущего вонючки.
Из двадцати двух часов, выделенных мне Ртутью на решение непонятной проблемы дочери прошло уже примерно семь, и осталось, соответственно, всего пятнадцать. Но вместо Вешалки, где по идее должна находиться Галя, я вынужден был сперва наведаться в Молотилку. А куда деваться? До Молотилки от города (вернее с точки текущего выхода из городского кластера) всего тридцать километров, до Вешалки же оттуда пилить было не меньше сотни. Если б я был один, стокилометровое расстояние, даже без авто, для меня ни разу не было бы проблемой — вышел на ближайшую дорогу, активировал «Марафонца», и за час километров сорок, а то и все пятьдесят, покрыл бы как нефиг делать. А через семь часов, дождавшись окончания отката, активировал бы полезный Дар повторно, и вуаля — я уже у ворот Вешалки. С придорожными стаями тварей в одиночку, уверен, я справился бы без труда. Но с обузой в лице пары подопечных низкоуровневых игроков соваться на дорогу было равносильно подписанию Жабе и Скунсу смертного приговора. Быстро бежать с двойным отягощением на плечах у меня вряд ли получится даже под Даром. А в драке с тварями на открытой местности я физически не смогу одновременно защищать обоих подопечных. Вот и выходило, что прежде чем заняться поручением благодетеля Ртути, нужно было спровадить в ближайший стаб обузу. Чем, собственно, я сейчас и занимался…
— Рихтовщик, — выдернул меня из мрачных думок Скунс.
— Чего тебе, — раздраженно и потому чересчур грозно рявкнул я в ответ.
На что впечатлительный вонючка, к «радости» Жабы, тут же в очередной раз шумно испортил воздух. Но с мысли не сбился и практически без паузы продолжил затеянный диалог:
— Я, вот, поинтересоваться хотел. А такие черные жемчужины, что ты мне дал, их где добыть можно?
— В споровиках тварей, разумеется, — хмыкнул я. — Как и практически все развивающие Игрока трофеи.
— Но мы с Жабой в пятиэтажке много споровиков вскрыли, и нигде таких не находили.
— Ну, вам типа не повезло, — с трудом сдерживая смех ответил я.
— Рихтовщик, я серьезно, — обиженно проворчал Скунс, видимо все же уловивший насмешку в моем голосе.
— А если серьезно, то жемчуг — это очень редкий и ценный трофей, который найти можно только в споровиках высокоуровневых тварей. Да и то не у каждой он встречается… Вы же с Жабой потрошили споровики низкоуровневых бегунов и лотерейщиков, у которых жемчуга по определению не может быть ни при каком раскладе.
— Это ж какие страшилища высокоуровневые твари, если лотерейщик низкоуровневый! — впечатлился вонючка.
— Слышь, задрал уже пердеть, — сзади возмутился Жаба, уставший покорно нюхать «душистые» подгончики.
— Извини, больше буду, — заверил Скунс, и через секунду нарушил обещание.
— Все относительно, — заговорил я, отвлекая внимание подопечных от взаимных разборок. — Это для меня лотерейщик низкоуровневый. А для вас с Жабой пока и бегуны вполне себе высокоуровневые твари.
— И что делать? Посоветуй, как добыть черную жемчужину на наших уровнях, — попросил Скунс.
— В стабе, куда я сейчас вас веду, проблем достать жемчуг нет. Там есть менялы — игроки со специализацией торговца, у которых можно добыть что угодно, в том числе и жемчуг. Разумеется, если располагаешь достаточным количеством споранов.
— А спораны — это такие крохотные серо-зеленые виноградины, из которых живец готовил?
— Они самые… На стабе эти «виноградины» используются для взаимных расчетов, как деньги.
— Ну их-то мы набрали под сотню.
— А за черную жемчужину меняла потребует с тебя две с половиной тысячи споранов, — обломал я хотелку Скунсу, раскатавшему было губу на халяву. — Для понимания уровня цен — шикарный обед с достойной выпивкой в ресторане стаба тебе обойдется в два-пять споранов.
— А черный жемчуг стоит две с половиной тысячи?! И ты просто так подарил мне такую дорогую жемчужину?!
— Не, дорогие я оставил для себя, не переживай. А тебя осчастливил самой дешевой.
— Выходит, есть и другие?
— Прикинь, — меня ужасно прикалывал наш разговор, и не в силах больше сдерживаться, я от души расхохотался.
Отсмеявшись, я все же снизошел до ответа терпеливо ждущему Скунсу.
— Вторым по ценности, после черного, считается красный жемчуг. У менял он ценится вдвое дороже черного, и стоит пять тысяч споранов. Следом идет зеленый жемчуг. Он втрое дороже черного, и меняла за него с тебя потребует уже аж восемь тысяч споранов. Есть еще и белый жемчуг, но это великая редкость, добыть которую у менял практически невозможно. Считается, что он бесценен.
