– Мужик, водки хочешь? – вывел Петровича из сомнамбулического состояния конкретный вопрос, заданный с московским акцентом.
– А нешто я не православный? – живо ответил дед, вскакивая с кровати. – Садись, гостем будешь. Закуски нетути – ну да мы так, по-простому.
Серый бетонный коридор не настраивал на оптимистичный лад. Он был настолько длинным, что конец его мог разглядеть только человек с уникальным зрением; полусырые стены отдавали запахом больничной карболки и гари. Свет «сосисочного» типа ламп настолько обжигал глаза, что голову постоянно приходилось держать опущенной. Кругом уныло тянулись ряды цинковых кроватей, что делало узкое пространство похожим на морг – без простыней, с одинаковыми солдатскими одеялами и поролоновыми подушками. Людей в помещении было ужасно много и с каждой секундой прибавлялось. В сиреневых вспышках посреди коридора появлялись новые персонажи: старики, дети, женщины. Одетые в комбинезоны, майки, шубы, или вовсе голые. Букет запахов от «новоприбывших» не радовал – от гнили до жареного мяса. Его не перебивали даже дезодоранты в баллонах, подвешенные под потолком.
Человек, предложивший ему выпить, грузно сел на койку рядом. Это был «породистый» мужик в дорогом сером костюме и крокодиловых ботинках от Гуччи. Кожа его лица, правда, была под цвет костюма, а бриться он перестал, похоже, месяц назад. «Бизнесмен, наверное, какой-то, – осторожно подумал Петрович. – Или депутат». Оглянувшись, мужик нетвердой рукой извлек из кармана пиджака початую бутылку хлебной и протянул старику. Тот, также воровато посмотрев по сторонам, запрокинул емкость и с аппетитным бульканьем опустошил ее на треть. Со вздохом облегчения оторвавшись от горлышка, он благодарно повернулся к новому другу:
– Ну что сказать, добрый человек… со свиданьицем.
– Ага, – мрачно сказал мужик и тоже приложился к бутылке. – Давно тут?
– В воскресенье семь дней будет, – ответил Петрович. – А ты?
– Я? Год уже, блин, – сказал мужик. – И непонятно, сколько еще буду.
– Ни хрена себе, – поразился Петрович. – А чего ты тут столько торчишь?
– Все, дедушка, индивидуально, – пояснил мужик. – Меня зовут Андрей Баранов. Я заместителем в одном ну очень большом банке работал. Может, слышал чего-нибудь про меня в телевизионных новостях, а?
Последний раз Петрович смотрел телевизионные новости тогда, когда их вели Шатилова и Кириллов, о чем он сразу не преминул сообщить Баранову. Тот взялся за простреленную голову, однако быстро пришел в себя.
– Ладно, не имеет значения, – хмыкнул он, предложив деду закурить. – В общем, с банкирами, как оказалось, в Чистилище беда. Давать деньги в долг и получать с этого проценты грех, то есть мне необходимо «автоматом» вынести приговор и отправить в Ад. Но поскольку я жертва заказного убийства, то жюри Главного Суда все еще решает, как со мной поступить. Понятное дело, что я попаду в Ад, но они определяют тяжесть наказания.
Петрович с наслаждением пыхнул дорогой сигаретой.
– А где бухло-то берешь? – спросил он о насущном.
– Бухло? – рассеянно ответил банкир. – А, этого-то добра завались. Надо будет – сразу иди к китайцам, у них все есть. Даже бабы. Не слыхал про «свадьбы мертвецов»? Это когда в Китае холостяк умирает, а его родственники покупают покойницу, как бы жену, – и вместе с ним хоронят.
– Однако, – выпустил дым из ноздрей Петрович. – Суровые традиции.
– Угу, – кивнул Баранов. – У них вообще обычай – в могилу что-то класть. Поэтому тут всего полно – и сигарет, и водки. Говорят, в Аду тоже есть.
– Тогда заживем, – повеселел Петрович. – Это, получается, и не Ад совсем.
– Расслабься, – усмехнулся мужик. – А покупать на что будешь? Бумажные деньги не катят – только золото. Я на водку часы «Патек Филипп» махнул – кредит открыли, целый год пью, каждый божий день. Чего еще-то делать?
– Гнусная перспектива, – неожиданно для себя выговорил умное слово Петрович. Явно сказалось действие водки. – Я даже и не думал, что в Чистилище можно столько времени торчать.
– Иногда все делается просто в момент, – объяснил Баранов. – Бац – и в дамки. Один день просидишь на цинковой кровати, на следующее утро катишь себе барином в Рай или в Ад, пожалте бриться. Но это если твой случай не вызывает сомнений. Убийцы, как мне здешние старожилы рассказывали, или там насильники всякие – те прямым ходом, без задержки в Ад попадают, а дальше ими уже особый отдел занимается – Управление наказаниями. Многие в Чистилище годами сидят. Видишь вон ту парочку?
Банкир кивнул на двух мужчин – один с короткой стрижкой светлых волос, другой упитанный, с засаленной прической: оба играли на цинковой кровати в подкидного дурака. Лица у них были застывшие и безразличные.
– Это депутаты Госдумы, – продолжил Баранов, со вкусом дотягивая «бычок». – Фамилии точно не помню… что-то вроде Клюшенков и Лобовлев. В общем, их застрелили на улице четыре года назад, но они все еще находятся тут – по той же причине, что и я. Оптимизма это не добавляет.
– За что их так? – удивился Петрович, закуривая вторую сигарету.
– За бабло, – грустно отозвался банкир. – Ты даже какие-то странные вопросы задаешь, дедушка… за что еще в России-матушке могут людей убивать?
– За политику, – ответил умудренный годами Петрович.
– Политика – это тоже бабло. Причем еще какое. Хочешь закон в парламенте провести? Проплати. Заказ нужный получить? Проплати. Налогов желаешь избежать? Отблагодари хорошего человека. Ты как будто не в России живешь, а с Марса прилетел. Я с этими ребятами скорешился немного. Как они говорят, у них в организации тоже доллары пилили от спонсора – кому-то досталось меньше. Этот кто-то обиделся – и заказал их. Теперь они под лейблом «невинно убиенные». А поскольку занимались политикой, тоже не все так однозначно – ибо политики, как и убийцы, конвейером в Ад направляются. Я даже огорчен, что не избрался в депутаты, была ведь маза. Щас бы меня, может, уже на сковородке жарили.
Клюшенков, не меняясь в лице, открыл перед соперником карты – там было четыре туза. Лобовлев вздохнул, сгреб колоду и принялся ее тасовать заново. Карты были старые, обтрепанные, потемневшие по краям. Петрович заглянул на дно бутылки и обнаружил, что она опустела.
– Хорошо б добавить, – сказал он мечтательно.
– Делов-то, – согласился банкир. – Подожди минутку, я принесу.
Он соскочил с цинкового ложа и исчез в толпе. Водка сняла чувствительность – Петровича уже не так тревожили пули в голове и сердце. Вот сволочи, убили за просто хрен… гроша ломаного ЭТО не стоило. Хер с ней, с тысячей баксов, пригрозили бы – сам бы отдал требуемое. И для чего ОНО им нужно? Нет, надо было хоть иногда все же телик смотреть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
