умею быть убедительной, когда захочу. Да и как думаешь, для кого такой столище отгрохали? - Сури мотнула головой в сторону дубового стола со скамьями, за которым никого не было. - Явно не для того чтобы чай распивать. Да вот только есть одна беда. Были тут недавно два их соглядатая. Вырядились, словно на парад собрались. Один в черное, другой в белое, да и уселись в разные концы зала. Идиоты. Сядь они за один стол, может быть и не приметила бы. Подумала, что чудики какие. А вот сейчас что-то их не видать.
Эрвин снова как то странно вздохнул и отвернулся, уставившись в окно. Сделав вид, что происходящее его мало интересует.
- Это было пять дней назад, мама. Я же сказала, что ты проспала почти неделю! - Зузи покачала головой, словно бы вынуждена была напоминать очевидные вещи ребенку.
- Тогда понятно, почему я так голодна. - Сури просто пожала плечами, будто бы ее и вовсе не волновал такой долгий сон. Потеряла пять дней разве что. Но не думаю, что за это время, шайка куда-нибудь далеко ушла. Может, в соседнюю деревню перебрались.
- Так, ладно. Для начала перекуси. - Линика не терпящим возражений жестом поставила перед Сури деревянную миску с жареной картошкой, накрытую сверху куском бараньей ноги и другую, с салатом.
- Но, она ведь только что ела? - Роза с жалостью уставилась на Сури. - Ты бы следила за собой. А то потолстеешь. А это плохо скажется на подвижности.
- Мертвые не толстеют. - Выдала Сури спокойным голосом, будто сам факт ее смерти был чем-то столь же обыденным, как еда или дыхание. И продолжила запихивать в рот, особенно жирный кусок баранины.
Роза поперхнулась воздухом.
- А ты не могла бы рассказать о своей смерти немного поподробнее? Знаешь, это очень интересно. Расскажешь?
- Пожалуй, лучше этого не делать! - Тут же вклинилась в разговор Зузи, не дав Сури и рта раскрыть. Впрочем, этим она спасла бедную Розу от участи быть забрызганной пережеванной картошкой, которой девушка успела набить рот. Честно говоря, ела юная Некромантка с такой скоростью, будто у нее в животе была бездонная дыра. - Не нужно вспоминать такое. Я же сказала, не шатайте "стену", которую не стоит рушить.
- А нечего вспоминать. Я сама предпочла стать такой. Меня выбрала Богиня. Так что я с радостью отдала ей свое тело. - Сури причмокнула губами и отодвинула оба пустых блюда. - Что может быть приятнее, чем служить той, кто выбрал тебя в качестве посланницы своей воли?
- Ну, например, служить самой себе, в качестве посланницы воли собственной. - Хмыкнула Роза.
- Глупости. Меня никто не ограничивает в выборе. Я вольна делать что захочу. Я ведь не просто пешка в её руках. Она дала мне четкую цель. Бороться со злом. Что я и делаю, притом крайне успешно. Но какое вам вообще до этого дело? Это выглядело бы подозрительно, если бы вы не были друзьями моей дочери...
- Пожалуй, на этом сегодня и закончим. Спасибо за ваше гостеприимство, а теперь мы, пожалуй, вернемся в свои комнаты. - Эрвин поднялся со скамьи и выразительно взглянул на Стефана и Розу.
Те, не сказав ни слова, поднялись, отвесив легкий поклон, повернулись и двинулись за своим предводителем. Через минуту, поднявшись по лестнице на второй этаж, троица остановилась возле дверей, стоящих рядом. Роза, несмотря на весь свой мальчишеский задор была девушкой, поэтому Линика категорически настояла, чтобы та жила отдельно от парней.
- У меня голова кругом идет от всей той чуши, что Сури только что наговорила. Какая, Нергал ее поимей, богиня завербовала? Нет, все это явно плохой сон. Я сплю у себя в кровати в замке, а когда проснусь, это все просто-напросто исчезнет. - Роза постучала себе по голове, в попытке проснуться, но через пару секунд тяжко вздохнула, поняв, что сном тут и не пахнет.
- Ладно, утро вечера мудренее. Я рад хотя бы тому, что она "борется со злом", а не крушит все налево и направо, превращая людей в безмозглые куски мяса, жаждущие сожрать все живое. Какая бы там ни была Богиня, мы это выясним. Однако же... - юношу перебили, не дав договорить.
- Да-да. Это все очень хорошо, Эрвин. Только вот, не забыл ли ты, чья она дочь? Честно говоря, я был бы в ярости, узнав, что от моего драгоценного ребенка остались рожки да ножки, хоть и в переносном смысле. Нам же головы оторвут!
- Не оторвут. Все будет в порядке. Ты же знаешь. Я разберусь. Как и всегда.
- Свежо предание, да верится с трудом. Если даже Его Величество признал этого человека, то он должен быть настоящим монстром.
- Он же сказал, что все уладит? Почему ты вечно впадаешь в панику на пустом месте, Стефан?
- Не впадаю я в панику! Я просто мыслю здраво и расставляю приоритеты.
- Я не вижу здесь здравых мыслей. Я вижу только перепуганного до усрачки сопляка!
- Повтори, что сказала?! - Стефан двинулся вперед, с намерением схватить девушку за горло, а та, в свою очередь подняла кулачки, готовясь защищаться.
- А ну тихо, бестолочи! - прикрикнул Эрвин, и двое молодых людей остановились. - Вы оба сейчас были неправы. Так что пожмите друг другу руки и разойдитесь по комнатам. А мне еще нужно закончить кое-какие дела.
Парень с девушкой кивнули и выполнили просьбу. Как только за ними закрылись двери, Эрвин хмыкнул, и осмотрелся по сторонам, в поисках кого-либо, кто мог наблюдать за ними. Таковых в коридоре не оказалось. Облизнув губы, парень подошел к окну, что было обращено во внутренний двор таверны, и тихонько его приоткрыл.
Оценив расстояние до земли, юноша скептически покачал головой и, не раздумывая ни секунды, спрыгнул вниз. Приземление вышло удачным. Даже шороха не издал, благо, некошеная Дэниелом трава скрыла звук падения.
Ну, друзья мои, теперь бы надо разобраться, что к чему... Достав из кармана кусочек пергамента, на котором каким-то странным почерком были накарябаны несколько символов, Владыка нахмурился, и через пару секунд, перемахнув через ограду, очутился во тьме боковой улочки, скрывшей его от посторонних глаз.
Глава 92: Скандальное письмо
Эрвин, медленно шагал в сторону небольшого пустыря, находившегося недалеко от деревеньки. Временами юноша останавливался, и оглядывался по сторонам. У него возникало какое-то странное чувство, что такое с ним уже случалось неоднократно. Но вот было ли это на самом деле, припомнить парень не мог.
Достав из кармана записку с каракулями, он поднес ее поближе к глазам, силясь разобрать почерк, который был настолько плох, что
