Дошли до полянки, залитой жарким осенним солнцем. Бабье лето.
Я расстегнул куртку, вдохнул полной грудью. Пахло травой и ещё чем-то, похожим на какие-то еле уловимые специи. Снег уже весь стаял, желтая трава тянулась к последним солнечным лучам. Деревья ещё не до конца сбросили листья, так и стояли полуголые.
Вроде не видно нас за холмом.
— Доставай горшки. — Скомандовал я сержанту.
Тот кивнул, накинул повод вьючной лошадки на дерево, отцепил ящики, уложил на старый пень. Развязал ремни, открыл.
Я подошел ближе. Так, вот это уже лучше. Небольшой, округлый металлический сосуд, со старательно процарапанными по поверхности глубокими рисками, зачем-то ещё разукрашенный красными и синими. Фигурки драконов, людей, дома какие-то, деревья…
— Что это, я краску не заказывал?
— Мастер Виктор сам расписал. Сказал, что не жалко, а так красивее будет.
— Ладно. Значит, прячемся за деревья… — Я покрутил гранату в руке. Так, фитиль выходит на нужное расстояние. Вот и зажигалка, делаем "щёлк", пламя лижет фитиль, с негромким шипением вмиг сжигает его до половины и исчезает внутри, в гранате.
Да что же ты так быстро-то!? Опять не получились шнуры…
Я швырнул гранату от себя, в сторону рощицы. Со всей дури швырнул, как последнюю надежду. Граната шлепнулась на мерзлую траву, прокатилась по ней и нырнула в какую-то ямку. Я уже лежал на земле, прикрыв голову руками.
— Ваше Высочество?
Я поднял голову. Сверху на меня смотрел сержант.
— Ложись!
— Что?
— Делай как я, быстро! Быстро!
Сержант, с сомнением на лице, лег ничком, накрыл голову руками и поглядел на меня одним глазом.
Время шло.
— Зараза. — Сказал я.
— Я посмотрю! — Сержант начал подниматься.
— А ну не смей! — Я со всей силы сдернул его вниз. Не получилось, конечно, сержант как каменный, но подниматься он прекратил, улегся. — Вдруг там тлеет, а как подойдешь, то в лицо тебе жахнет.
Так и лежали. По мерзлой травинке вверх полз какой-то жучок, прямо перед моим носом. Дополз до конца, задержался, расправил две пары овальных крыльев, блестящих слюдой, и сорвался в полет. Вжих, и нету его.
Холодно лежать-то, не май месяц на дворе.
Ладно, считаю до сорока, и поднимаюсь.
— Встаем.
Поднялись, отряхнулись. Сержант укоризненно посмотрел на меня.
— Ваше Высочество, может, я погляжу?
— Да нет, я уж сам.
Ну, вот сделали шнур. Какого он до конца-то не прогорел? А с другой-то стороны, прогори он до конца, эта бы штука рванула у меня в руках, прям в лицо. Голову б не оторвало, но со здешним-то уровнем медицины можно себя смело в гроб класть.
— Шшшш-Бах!
В себя я пришел лежа на земле. И прикрыв голову руками. В ладонь впились мелкие стружки металла, кровили. В ушах звенело.
— Ваше Высочество! — Сержант оказался рядом, меня дернуло наверх, встряхнуло. — Седдик! Седдик, как ты?
— Нормально. — Прошевелил я неожиданно тяжелым языком. — Нормально, Седдик.
— Что это было?
— Это оно и было. — Меня поставили на место, и я стал вырывать из ладони металлические занозы. Пинцет бы, точно нужен. Интересно, есть ли у мастера Клоту пинцет в его ящике? Должен быть. Но мастера Клоту нету.
Значит, зубами.
— Что за поганое колдовство. — Покачал головой сержант, выдергивая из щеки ещё одну металлическую занозу. — Как это металл так разрывает? Они мелкие…
— Были бы покрупнее… — Я показал сержанту срезанную осколком ветку толщиной в мою руку. — И если б мастер Виктор правильно сделал насечку, а не разрисовывал всякой дрянью, то… А, впрочем, хорошо, что разрисовал. Иначе б сейчас у меня мозги вывернуло. И до сержанта то добралось.
Но шнур, мать твою, но шнур! Какого ж черта? Эх, если б мастер Виктор понимал то, что он делает, я бы его самого наизнанку вывернул за такие дела.
Значит, надо провести дальнейшие эксперименты с шнуром.
А вообще-то… Хорошо разлетается.
— Так. По результатам. Сколько у нас ещё бомб?
— Восемь штук. — Ответил сержант.
— О, хорошо. Сегодня их испытывать не будем. Все разобрать на фиг. Запальный шнур извлечь и проверить, что там с ним такое. Пару таких эксцессов… — Я покрутил головой. — Седдик, это уже становится опасным.
— Да уж могу представить. — Сержант осенил себя замысловатым жестом. Большой палец отставить и этак хитро по кругу обмахнуться. — Такое оружие может быть опасно и для того, кто его применяет.
— Любое оружие опасно для своего хозяина… Потому пусть мастер Виктор делает таких шнуров много-много, и эксперименты с ними. Если так гореть будет, то это колдовство выйдет боком. Нам в первую очередь.
— Да уж понимаю.
— Ещё. Надо заказать у столяра или плотника вот такие палки. Длиной где-то в половину моей руки, толщиной не очень чтобы, вот столько… — Я показал на пальцах. — Внутри длинное отверстие, чтобы проходил палец. Смогут сделать?
— Да смогут, Скажу, что это для тренировки.
— Во, верно. — Я присмотрелся. Сержант выглядел как-то потеряно, наверное, голову взрывом хорошо встряхнуло. Или он понял, что принц-то на самом деле и не принц вовсе, а вполне себе черный колдун? Как бы тут за такие дела на костер-то не утащили. Вместе с бомбами. Неприятно произойдет…
Глава 37
Если есть порох, то дай огня
Вот так!
В. Цой, "Кино"
— Доброе утро. — Потянулась Маша, выгнулась, как кошка, руки-ноги вверх, и покачалась на животе на кровати. — О, будь добр, реши по поводу ча-а-айку… Пить-то как хочется…
— Утро доброе. — Приветствовал меня на кухне Костик. В тренировочных штанах и майке-борцовке, он насыпал как раз в чайник заварки. — Как спалось?
— Хорошо, да мало. — Сказал я.
— Ага, понятно.
— С меня коньяк.
— Знамо дело. — Подтвердил Костик. — Лан, давай дам будить, умывать-собирать, а то вечером на работу.
— А как они обратно-то?
— Серега отвезет, к себе едет с утра. Должен заехать через часик, отзвонился… Так что ты гляди, чтоб Маша одета была, а то мало ли… — Костик ухмыльнулся. — Смотри, у него удар даже я не держу!
— Да уж. Костян, пойду умоюсь, счас…
Пока умывался, затянул потуже ремень джинсов. Вот, кстати, дело тоже хорошее. А то лосины уже носить надоело. Вот джинсу б ввести, удобнее было б, точно. Зажигалки вот как разрослись. А уж удобная и простая одежда-то как разойдется…
— Маш, а ты и в самом деле сама джинсы шила? — Задал я вопрос, подавая ей чашку с горячим чаем.
— Ага, в наших краях за сбрую от Кардена сильно много берут… Честной девушке не поднять! Даже за ночь любви. — Она хихикнула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
