– Мог,– прошелестел баньши.– Он ведь отчасти огр. А огры весьма живучие существа.
Глава двадцать восьмая,
в которой к делу наконец подключается шведская полиция
– Что такое ужин втроем по-тролльски?
– Когда двое троллей едят третьего.
Традиционная шутка эльфов
– Что такое ужин втроем по-тролльски?
– Когда за одним столом собираются тролль, бочонок эля и эльф – в качестве закуски.
Традиционная шутка троллей
– Ах ты предатель! – злобно процедила Лейка.– Тебя точно сожрать мало! Из-за тебя, урода, может быть, Карлссона убили! А он такой, такой… Да сто таких, как ты, не стоят одного Карлссона!
– Ты не права, девица,– вмешался Скаллигрим.– Твой дружок не мог не выдать сиду всё, что знает. Раб сида всецело принадлежит хозяину. Не только телом, но и помыслами. Хотя, если сиденок не врет и действительно сумел победить чары сида, то для него еще не все потеряно.
– Да всё он врет! – в сердцах ляпнула Лейка.
– Эту часть его истории легко проверить,– спокойно заметил Скаллигрим, повернулся к дядюшке и вкратце изложил ему Димину повесть.
Вожак троллей выслушал, время от времени солидно порыкивая.
– Похоже, твой дружок не соврал,– по-русски сказал Скаллигрим.– Думаю, есть вероятность, что ему удастся вернуть себе свободу. С нашей помощью, разумеется. Но ему придется очень постараться, чтобы заслужить эту помощь. Ну так что, пища, готов ты послужить моему народу в качестве чего-нибудь, кроме супового мяса?
– Можно подумать, у меня есть выбор,– буркнул Дима.
– Теперь есть,– сказал Скаллигрим.– Видишь ли, человечек, который встретил тролля, может выбирать. Но только после того, как сам тролль сделает выбор: съесть человечка или на время отложить это приятное занятие. И если тролль выбирает второе, то у человечка тоже появляется кое-какой выбор. А поскольку мы пока остановились на втором варианте, то у тебя, человечек, тоже появилась возможность выбирать. Итак?
– Я сделаю всё, чтобы помочь Карлссону! – твердо сказал Дима.– И вовсе не потому, что вас боюсь, а потому что он – мой друг. Один раз я… То есть не только я, мы с Лейкой освободили его из плена. Надо будет – сделаем это еще раз!
– Такой заморыш спас моего братца! – фыркнула Кунигунда.– Не смеши, человечек!
– Он не врет! – обиделась Лейка.– Ваш Ротгар его поймал, а мы освободили!
– Погоди, жена! – остановил большой тролль жену, уже открывшую рот для гневной тирады.– Говори, девица. Хочу послушать, как два человечка справились с Туат'ха'Данаанн Ротгаром.
– Никак мы с ним не справлялись,– заявила Лейка.– Он поймал Карлссона, посадил его в железную клетку в подвале, развел снизу огонь, а сам ушел. Ну а мы с Димкой запомнили код, которым открывалась дверь, распилили клетку и Карлссона выпустили.
– Вообще-то это я запомнил код,– не удержался Дима.
– Ты, ты,– великодушно согласилась Лейка. Характер у нее был вспыльчивый, но отходчивый.
Скаллигрим почесал поросший седоватой шерстью затылок.
– А ведь он не врет, женушка,– заметил он не без удивления.
– Ты не ошибаешься, муженек? – В голосе Кунигунды сомнения было больше, чем перца в мексиканском супчике.
– Я не ошибаюсь,– высокомерно изрек большой тролль.– Не было такого, чтоб человечек меня обманул.
Он повернулся к дядюшке, бросил пару слов. Тот хрюкнул, почесал затылок точно таким же жестом, как минуту назад племянник. И покинул помещение.
– Сейчас кушать будем,– сообщил Скаллигрим.– А потом поразмыслим, что дальше делать. С этим сидом-убийцей надо кончать. Хотя, если нашего Охотника уже нет в живых, то сделать это будет трудненько.
– Ты братца моего прежде срока не хорони,– заявила Кунигунда.– Он и не таких, как Ротгар, заламывал.
– В том-то и дело, что не таких…– пробурчал Скаллигрим.
Лейка почувствовала: нет у большого тролля уверенности ни в том, что Карлссон жив, ни в том, что удастся справиться с Ротгаром.
– Не напрягайся, Лейка,– сказал Дима.– Карлссон – не такой лопух, чтобы дать себя завалить.
– Никогда бы не подумал, что ты окажешься настолько глупым, что позволишь себя завалить,– Ротгар стоял над истекающим кровью Карлссоном, поигрывая «последним доводом».– Кстати, где болтается твоя зверушка? Победа кажется мне неполной из-за того, что рядом с тобой на травке не дымится парное мясцо твоего молочного братца.
Карлссон молчал. Он не мог бы говорить, даже если бы захотел. Клинок Туат'ха'Данаанн рассек ему горло до самого позвоночника. Это был пятый удар. Первым Ротгар просто пустил ему кровь…
– …Продолжим,– мрачно сказал тогда Карлссон.
Кровь все еще текла из его раны. И никак не останавливалась. Бежать было бы правильным решением. Карлссон знал, на что способен меч в руке Туат'ха'Данаанн. Все преимущества сейчас были на стороне эльфа. Но бежать Карлссон не мог. Гордость и ненависть в этот миг были сильнее разума и осторожности. Все-таки один шанс у него был. Ведь сиду нужна только победа, а тролля устроит и ничья. То есть Карлссон был готов умереть. Если вместе с ним умрет сид-убийца.
– Продолжим,– мрачно сказал Карлссон.
Звук этого слова еще не успел раствориться в воздухе, а тролль уже был в двух шагах от эльфа. Растопыренные пальцы коснулись белого горла Туат'ха'Данаанн…
Только коснулись. В последнюю долю мгновения Ротгар ускользнул в сторону и вниз, ныряя под правую руку Охотника. Карлссон развернулся, ловя его нырок, но опоздал. Нога подвела. Уклоняясь, Ротгар ухитрился полоснуть клинком. Не очень сильно, но очень точно. Как раз под коленом. Где сухожилия. И сразу же сзади, со спины – еще два удара: по тянущейся руке и под второе колено. Пятый выхлест, наотмашь, в полную силу – по горлу уже падающего тролля. Шестой удар рассек сухожилия на левой руке. Пара секунд – и все кончено. Охотник проиграл.
Конечно, для тролля даже такие раны не смертельны. Будь у Карлссона время, он даже без посторонней помощи сумел бы выжить. Но Туат'ха'Данаанн стоял над ним, и серебристая смерть в его левой руке (Ротгар был левшой, как и большинство эльфов) плясала в серебристом лунном свете.
Взмах, брызги крови из рассеченной артерии… В разрубленном горле Карлссона булькнуло.
– Как много в тебе крови, огр,– насмешливо произнес Ротгар.– Но скоро она вытечет вся, и ты окончательно превратишься в неподвижную каменюку. Как тебе такая перспектива, храбрый Охотник? Не покажется ли тебе такая смерть слишком легкой?
* * *
– Эх, пустоват супчик,– вздохнул Скаллигрим, отодвинув миску.
К большому сожалению участников ужина, суп получился вегетерианский. «Раб сидов» счастливо избежал котла, а другой «заправки» под рукой не оказалось.
– Пустоват. Никакого вкуса.– Рожа у большого тролля была такой же постной, как и суп. Тем не менее миска, которую он только что опростал (правильнее было бы назвать ее тазиком), опустела за считанные минуты.
Остальные тролли не отставали от своего лидера. Даже маленький Нильс. И морды у них тоже были недовольные. Надо полагать, им больше пришлось бы по вкусу, если бы Дима находился не за столом, а на столе. Но когда выяснилось, что он однажды выручил из беды самого Охотника, отношение к нему троллей существенно изменилось. Его больше не называли «сиденком» и «пищей», а повысили в звании до «человечка».
– Ладно, брюхо набили, теперь можно делом заняться,– сказал Скаллигрим по-шведски.– Готовься, дядюшка, придется поработать.
– Как скажешь, племянничек. Ты теперь промеж нас старший. После ухода твоего батюшки.
– Это точно. Значит так, братья и сестры, слушайте диспозицию…
И принялся излагать родичам тактику и стратегию будущих поисков.
Лейка его речь понимала через два слова на третье. Тролли, судя по их физиономиям, тоже. Хотя явно владели языком намного лучше Лейки. Дима же вовсе ничего не понимал. И заскучал.
– Слушай, может прогуляемся пойдем? – предложила Лейка.
– Сами? С ума сошла? Мы в этих канализациях на раз заблудимся!
– А зачем нам канализация? Выйдем, как люди.
– Ага! Чтобы нас охрана сцапала?
– Ну и пусть. Скажем – заблудились. Потерялись. Туристы из России, мол, увлеклись шведской историей. Если что – паспорта покажем.
– Мой паспорт у этой остался,– мрачно сообщил Дима.
– Тогда надо кого-нибудь из троллей взять. Чтобы глаза отвел. Нильс, ты умеешь глаза отводить? – спросила она тролленыша.
– Немножко. А чего? – Основательно заскучавший Нильс оживился.
– Вывести нас отсюда сможешь?
– Если мамка разрешит.
