развернуться и уйти из Ливана. Но к этому времени личные отношения между Шароном и Джемайелем стали настолько близкими, а их совместные планы настолько далеко продвинулись, что мнение экспертов было отброшено, а их предостережения от вмешательства в ливанский политический процесс не были услышаны. Влияние экспертов стало падать, как только фалангисты нашли дорогу непосредственно к ранчо Шарона в Негеве.
Шарон и Эйтан постоянно находились в поисках повода для начала операции в Ливане. В начале марта Бегин собрал у себя дома совещание с участием нескольких министров и начальника Генштаба. Шарон и Эйтан удивили министров, предложив новый повод для операции в Ливане: обязательство Израиля перед Египтом вывести 26 апреля войска из восточной части Синайского полуострова, включая город Ямит. По их мнению, после завершения вывода войск с Синая египтяне могут аннулировать мирный договор, а операция в Ливане позволит проверить их намерения. Ицхак Шамир, Йосеф Бург и Симха Эрлих отмахнулись от этого предположения. Они заявили, что мир с Египтом является самостоятельным и не должен быть связан с Ливаном. Бегин согласился с ними, и предложение было отклонено.
Заключительный этап вывода войск из Синая проходил в условиях мощной внутренней оппозиции. Оппозицию возглавили профессор Юваль Неэман, лидер небольшой ультранационалистической партии "Техия", и Моше Аренс, видный член "Ликуда", председатель комиссии Кнессета по иностранным делам и безопасности. Неэман, Аренс и некоторые их коллеги хотели аннулировать договор до того, как наступит время вывода израильских войск и эвакуации гражданских поселений между линией Эль-Ариш - Рас-Мухаммад и международной границей. Они пытались убедить израильскую общественность в том, что после ухода Садата египтяне будут ждать, пока весь Синай окажется в их руках, а затем откажутся от мирного договора с Израилем и вернутся в арабский мир. Бегин сопротивлялся этому давлению, тем более что президент Мубарак в письме заверил его, что Египет продолжит соблюдать мирный договор и Кэмп-Дэвидские соглашения после ухода Израиля.
Как министр обороны, Шарон отвечал за реализацию вывода войск. Наиболее болезненной и проблематичной частью этого процесса была эвакуация израильских граждан, построивших свои дома на Синае. Поселенцам была предложена щедрая денежная компенсация, но многие из них отказались уезжать по собственной воле. Политические экстремисты из других районов страны проникли на Синай, чтобы продемонстрировать свою солидарность и саботировать вывод войск. Сопротивление выводу войск продолжалось несколько дней и сопровождалось душераздирающими сценами на телевидении. Но в конце концов ЦАХАЛу удалось эвакуировать всех поселенцев и демонстрантов без кровопролития. Шарон приказал ЦАХАЛу разрушить город Ямит до основания, вместо того чтобы сдать его египтянам в целости и сохранности, как это было предусмотрено мирным договором. Он утверждал, что египтяне сами потребовали разрушить Ямит, но впоследствии оказалось, что это утверждение не соответствует действительности. Истинные мотивы Шарона, побудившие его совершить этот варварский акт, стали предметом спекуляций. Одно из предположений заключалось в том, что Шарон намеренно сделал этот процесс более травматичным, чем это было необходимо, чтобы израильская общественность не согласилась на ликвидацию других поселений даже ради мира. Весь этот эпизод показал, насколько безжалостным может быть Шарон в достижении своих целей и насколько мало его волнует мнение коллег по министерству, не одобривших уничтожение Ямита. Бегин был вполне доволен тем, как энергично и эффективно была проведена эвакуация. Но и он не считал это прецедентом. Более того, он предложил резолюцию, которая получила большинство голосов в Кнессете и была направлена на то, чтобы сделать невозможным для будущих правительств подписание соглашения, предусматривающего уход с Земли Израиля или удаление еврейских поселений с этой земли.
Дорога к войне
После того как синайский вопрос был решен, Шарон еще больше сосредоточился на своем грандиозном замысле в отношении Ливана. Он знал, что кабинет министров не одобрит войну с целью сделать Башира Гемайеля президентом Ливана, что он стремится избежать столкновения с сирийцами, но он был уверен, что получит его согласие на наступление на ООП. Он сказал кабинету то, что тот хотел услышать, сохраняя при этом давление на Генеральный штаб ЦАХАЛа, заставляя его готовиться к большой войне. Большинство офицеров Генерального штаба согласились с прогнозом Иегошуа Сагуя о неизбежности столкновения с сирийцами, пассивности фалангистов и поражении, но не уничтожении ООП. Однако эти сомнения и оговорки не были доведены до сведения кабинета министров.
Одной из причин нежелания кабинета министров вступать в войну в Ливане было опасение вызвать недовольство США. В июле 1981 г. Филиппу Хабибу, высокопоставленному американскому дипломату ливанского происхождения, удалось заключить соглашение о прекращении огня между Израилем и ООП. Однако обе стороны по-разному интерпретировали это соглашение. ООП считала, что соглашение распространяется только на ливано-израильский фронт. Израильтяне утверждали, что оно требует полного прекращения террористических атак на всех израильских фронтах, внутри Израиля и в любой точке мира. Американцы считали, что соглашение означает именно то, что в нем сказано: "Не будет никаких враждебных действий из Ливана, направленных на цели в Израиле [и наоборот]". В соответствии с этой трактовкой американцы неоднократно предупреждали израильтян о недопустимости нарушения режима прекращения огня.
Американцы знали о планах Шарона гораздо больше, чем он сам. Сэмюэл Льюис был одним из немногих иностранных дипломатов, понимавших, что конечная цель Шарона - привести к краху хашимитского режима и заменить его палестинским государством на восточном берегу реки Иордан, и что это связано с его планами в отношении Ливана. Башир Джемайель не скрывал своего желания изгнать палестинцев из Ливана, и Льюис сложил два и два. Льюис также подозревал, что Шарон надеялся, что поражение ООП в Ливане позволит ему диктовать свои условия на переговорах о будущем оккупированных территорий и обеспечит Израилю неоспоримый контроль над Западным берегом.
Сам Шарон в отношениях с администрацией Рейгана проявил ту же изворотливость, что и в отношениях с коллегами по кабинету. Он предоставлял американцам выборочную информацию, которая должна была доказать, что ООП насмехается над соглашением о прекращении огня, и подтвердить право Израиля на ответные действия. Например, 5 декабря 1981 г. Шарон сказал Филипу Хабибу: "Если террористы будут продолжать нарушать перемирие, у нас не останется другого выбора, кроме как полностью уничтожить их в Ливане, разрушить там инфраструктуру ООП. . . . Мы искореним ООП в Ливане". Хабиб был потрясен жестокостью демарша Шарона. "Генерал Шарон, сейчас двадцатый век, и времена изменились", - заявил он. "Нельзя вот так просто вторгаться в страны, сеять разрушения и убивать мирных жителей. В конце концов, ваше вторжение перерастет в войну с Сирией, и весь регион будет охвачен пламенем!"
В конце мая 1982 г., после того как кабинет министров принял
