назад со словами, которые буквально означают «найди мне того, с кем не скучно будет провести вечер»… это… это наглость!
-Наглость – приходить в твой дом, грабить его и превращать в руины, как это делаешь сейчас ты! – теряя терпение выкрикнул Рейнор и за несколько мгновений оказался на расстоянии вытянутой руки от Эниды. – Ты считаешь себя самой умной, но поступаешь как маленькая воровка, а твой спутник - обычный варвар! Мы запрещаем людям рассказывать правду, но ты должна знать, что именно он сделал, когда отдавал свои долги Хаосу.
«Спасибо за помощь, кстати», - чуть не сказал Алекс, но увидев, с каким рвением наследница и Первоначало начали кричать друг на друга, решил, что сейчас самый лучший момент, чтобы сбежать от родственников и продолжить свои поиски.
Дождавшись, пока Энида снова начнет кричать в ответ, охотник шагнул в сторону и медленно начал обходить Гнев, стараясь идти как можно дальше от его глаз и случайно не задеть лежавшие повсюду артефакты. Каждый из этих предметов при падении мог издать оглушительный грохот, который обратит на Алекса внимание Гнева и станет одной из причин его смерти. Он отходил все дальше от Первоначала, стараясь не слушать их бесполезного спора и не замечать, как Хозяин Ненависти машет руками в сторону Маяка и пытается что-то доказать своей дочери, и у него почти получилось без проблем обойти красный монолит. Охотник почти увидел часть своей судьбы, но все его мысли внезапно пропали, а в голове возник оглушительный ЗОВ.
Мир словно умер для охотника, все краски поблекли, и перед его глазами возник бледный туман. Он слышал в своей голове неразборчивый голос, который велел ему двигаться вперед и забыть про все, что когда-либо окружало Алекса. Его татуировка внезапно превратилась в один огромный ком боли и стала напоминать постоянно бьющееся сердце. Боль то утихала, то становилась вновь невыносимой, и этот цикл повторялся каждое мгновение, заставляя Алекса выполнить все, что требует голос, лишь бы избавиться от этого мучения.
Медленно, словно только что научившийся ходить ребенок, охотник направился к единственному предмету в этой комнате, который еще не поглотил туман – к длинной позолоченной витрине, содержимое которой невозможно было увидеть с того ракурса, где стоял Алекс. К счастью для него, Энида и Рейнор были так увлечены спором, что абсолютно не замечали, чем занят Человек из Кронсмарка. Они не видели, как он подходит к витрине, как берет лежащий рядом древний топор, принадлежавший далекому предку Блэкхарда –сражающегося плечом к плечу с Гневом во времена Темных Веков – и не услышали, как он срывает легкий замок позолоченного ящика и берет в руки то, что было его по праву.
Ему пришлось пережить годы поисков, сотни бессонных ночей, когда он корпел над старыми книжками, пытаясь узнать хотя бы самую малость об этом клинке, и изнурительный поход с чародейкой, но Алекс все-таки смог найти заветный меч и выполнить часть пророчества. Он наконец вышел к зеленому и золотому берегу и заполучил оружие против существа, которое должно стать его погибелью. Сейчас Человек из Кронсмарка был настроен идти до конца и собирался убить наследника Аскаила, даже если использование клинком означает, что он сам падет от Скверны. Охотник нашел часть своей судьбы и не собирался поворачивать назад.
Находясь под Зовом, Алекс был на пике эйфории и считал, что мог безнаказанно позволить себе делать все угодно, потому что Голос говорил ему, что ни Гнев, ни Энида не собирались отвлекаться от своего спора на лишнего в их ненормальной семье человека.
-Мне плевать, что натворил Алекс! – прокричала чародейка в ответ, когда Алекс пробурчал себе под нос что-то похожее на благодарность и, думая, что его никто не замечает, начал уходить в сторону, чтобы, как подумала Энида, поближе рассмотреть коллекцию. – Я знаю, что у него не все дома, и мне безразлична судьба всех, кого он убил. Сейчас есть только ты и я.
-Ты действительно веришь в свою ложь, что можешь одолеть меня? – с усмешкой на губах спросил Гнев и, переведя взгляд на живот чародейки, одной только силой мысли заставил ее согнуться пополам. – Есть только я! Ты ничто без меня, всего лишь человек, без рода и племени, который прибился, как паразитный червь, к одной из человеческих «деревень» и корчит из себя хозяина этого мира. В любое другое время, я бы не раздумывая размазал бы тебя по одной из стен и превратил вас обоих в часть моей коллекции, но сейчас…
-Что сейчас? – снова не дала договорить Энида. Превозмогая боль в желудке, который словно скрутили в спираль, она разогнулась и злобно прошипела, - ты вместе со Временем веками раздирали этот мир, неужели для тебя еще остались неприятности, к которым ты не успел подготовиться?
-Дело не в этом! – Рейнор махнул на пульсирующий красным цветом монолит и продолжил кричать, обращаясь уже не к одной из своих наследниц, а к невидимому наблюдателю, стоявшему в стороне и с улыбкой наблюдающему за происходившей ситуацией. Именно в этот момент охотник подвергся Зову, и если бы он был сейчас в себе, то понял бы, что Гнев обращается к Маяку, за точной копией которого наверняка следит архидемон и иногда связывается с Первоначалом, чтобы попытаться убедить его перейти на сторону Скверны. – Враги находятся за пределами нашего мира, где существует другое Время со своими ходом и правилами. И они воспользовались этим, чтобы найти способ одолеть нас.
Гнев недовольно потер виски и с шумом выдохнул. Энида продолжала невозмутимо стоять перед ним и терпеть невыносимую боль в желудке. Она внезапно поняла, что именно случилось с ее отцом, и почему Гнев до сих пор не убил ее, и чародейка мгновенно бы попыталась проверить свою догадку, если бы не боязнь потерять зрение, взглянув на истинную сущность Первоначала.
-Ты так долго глядел в эту штуку, что она наконец решила посмотреть в тебя? – отрешенно спросила Энида и усмехнулась. – Ты сошел с ума, Рейнор. Превратился в безвольную игрушку в руках тех, с кем боролся почти всю свою жизнь. На город не нападали демоны, ты сам их впустил в свой дом, а твои жрецы из жалости решили прибрать за своим хозяином.
-Замолчи, - Гнев со всего размаха отвесил Эниде пощечину, из-за чего она невольно вскрикнула и упала на каменный пол. Рейнор не стал ждать, пока его дочь решит подняться сама, а наклонился, взял ее за красный
