– Они тут на себя любуются, – вдруг раздался циничный голос Игоря, выходившего вместе с Кирой из коридора.
– А на кого нам любоваться? – удивился Сергей. – Не на вас же. Вас тут и не было.
– Надо было вызывать наш прекрасный образ в памяти, раз нас тут не было, – назидательно объяснил Игорь.
– Ты, Игорек, – заметила Катя, – чем свои прекрасные образы вызывать, лучше бы решил, как нам от Бэрри слинять. А то весь день грозишься, что мы от него улизнем, но как-то вот не выходит у тебя ни каменный цветок, ни действительно улизнуть.
– Сейчас слиняем, – уверенно пообещал Игорь. – Он же у нас вокруг «Экскалибура» променадит, правильно? А тут территория – огромная.
– Это ты Бэрри плохо знаешь, – усмехнулась Катя. – Небось стоит сейчас у выхода и нас высматривает. От него так просто не отделаешься.
– Так я на это и рассчитываю, – обрадовался Игорь. – Я же тут все разведал. Бэрри наверняка торчит у центрального входа. А тут есть еще выход к бассейну и два небольших выхода с двух разных торцов. Не говоря уж о галерее сверху, которая ведет через Стрип. С пяти направлений сразу он нас точно ждать не сможет.
– Тогда шансы есть, – обрадовалась Катя. – Хотя, конечно, минимальные. Бэрри – он такой жук…
– Пошли через галерею, – предложил Игорь. – Перейдем Стрип, сразу окажемся на нужной стороне и двинем в сторону «Парижа».
Игорь оказался прав. Бэрри не было видно ни на выходе к галерее, ни на самой галерее, ни уже снизу, на Стрипе.
Несмотря на то что американцы празднуют в основном Рождество, а Новый год у них – праздник совсем не такой массовый, как, например, в России, на Стрипе тем не менее было полно народу, причем администрация города временно закрыла часть улицы для автомобилей, так что толпе не пришлось тесниться на тротуарах.
– Эх, красота, – сказал Игорь. – Прям вспоминаю наши вечерние походы на Первое и Девятое мая. Серег, помнишь, как мы салют на Большом каменном смотрели, а потом по Тверской обратно шли? Ее тоже перекрывали.
– Еще бы не помнить, – ответил Сергей. – Кто слышал, как под твою гитару вся толпа на Большом каменном мосту орет «Поворот», тот этого уже никогда не забудет.
– Жалко гитары нет, – загрустил Игорь. – Сейчас бы ка-а-а-а-ак вдарили – нас бы тут надолго запомнили.
– Что, прям «Поворот»? – спросила Катя.
– Зачем «Поворот»? – удивился Игорь. – «Поворот» они тут не знают. Надо что-нибудь местное, исконно народное. У них же тут масса песен с прекрасными словами. Например, эта, как ее… Be-bop-a-lula, – процитировал Игорь с чувством.
– She's my baby, – отозвался Сергей.
– Be-bop-a-lula, – снова процитировал Игорь с такой интонацией, как будто он декламировал «Я помню чудное мгновенье».
– She's my baby, – снова отозвался Сергей.
– Be-bop-a-lula.
– She's my baby.
– Там еще где-то I don't mean maybe должно быть, – заметила Катя.
– А это неважно, – сказал Игорь. – Уточнения в данном случае не требуются. Важен сам факт: эта тетка – его бейби. Нежные, проникновенные стихи. Когда я пел эту песню в общаге Серегиного института, все плакали.
– Только ты тогда вместо Be-bop-a-lula пел «Би-баба-Люба», – напомнил Сергей. – Может, поэтому и плакали.
– Тоже неважно, – махнул рукой Игорь. – Она – его бейби. В этом вся суть. И никакие бабы Любы этих ребят с панталыку не собьют.
– Длинный, эй, Длинный, – вдруг раздался до боли знакомый голос откуда-то сбоку.
Ребята присмотрелись – это, разумеется, был Бэрри, который выглядывал из стеклянных дверей какой-то кафешки.
– Боже, – застонал Игорь. – Ну тут-то он нас как нашел?
– Слышь, Длинный, где вы ходите ваще?!! – заорал Бэрри. – Я вас полчаса уже высматриваю. Шуруйте сюда, здесь вино навынос наливают. Надо же бухла, Новый год-то как отмечать будем?
– Кстати, старина Бэрри прав, – заметил Сергей. – Мы же не догадались взять хотя бы бутылку шампанского.
– Слушай, а и точно, – поразился Игорь. – Вон, оказывается, как воздух Соединенных Штатов губительно действует на наши российские мозги. В Рассее-матушке я бы уже давно нес небольшую сумочку с парой бутылок шампанского, бутылкой виски, бутылкой текилы и ящиком пива – просто на всякий случай. А тут даже шампани не взяли – дурдом какой-то.
– Ну так пошли возьмем винца, – предложил Сергей. – Раз уж Бэрри нам там все разведал.
Компания отправилась в сторону кафешки, дверь которой Бэрри наглухо заклинил своим широким тельцем, не пуская, таким образом, других посетителей.
– Старик, а как ты нас вычислил? – поинтересовался Игорь, входя в кафешку. – Мы-то тебя там у главного входа ждали-ждали, – соврал он, не моргнув и глазом.
– Длинный, да чо тут вычислять? – выпучил глаза Бэрри. – Где вас там у «Экскалибура» искать? Там же выходов штук двадцать. Я сначала очень быстрым шагом шел, но когда насчитал четвертый выход, понял, что весь вспотел вообще. Хотел куртку снять, но так и застудить можно всякие придатки.
– Пока все логично, – согласился Игорь.
– Но потом подумал, что Новый год скоро, а мы без бухла, – объяснил Бэрри. – Ну и пошел вперед на разведку. Тут, старик, Америка. Это у нас киоски на каждом шагу с духовной пищей. А тут ликерку нужно искать. А они знаешь как прячутся?
– Что за ликерка? – удивился Сергей.
– Liquor store, – объяснил Игорь. – Винный по-местному.
– Ликерку не нашел, – доложил Бэрри, – но зато нашел эту кафешку, а тут наливают в пластиковые стаканы навынос. Типа в честь Нового года.
– Молодец, старик, пятерка тебе, – похвалил Бэрри Игорь. – Что бы мы без тебя делали?
Бэрри требовательно посмотрел на Игоря. Тот ему вернул взгляд, полный недоумения.
– Ну, и где? – выпучил глаза Бэрри.
– Что где? – в свою очередь выпучил глаза Игорь.
– Пятерка где? Сказал – тебе пять бакинских. Где пять бакинских? Хотя, Длинный, что-то ты, похоже, жлобишься. Такая разведка на двадцончик тянет, не меньше. Так что гони, Длинный, Эндрю Джексона, он мне и как президент больше нравится, чем Абрам Линкольн.
– Он, вообще-то, был Авраам, – заметил Сергей.
– Мне Авраама не надо, – решительно заявил Бэрри. – Мне Джексона. Билли Джин, Длинный, понял? «Билли Джин, – вдруг гнусаво завыл Бэрри, подражая Майклу Джексону. – Из нот май лавер, щиз джаст э герл ху клеймс тзет ай эм тзе ван». Тут Бэрри ухватился рукой за воображаемую шляпу на своей голове, попытался было, опять-таки подражая Джексону, сделать оборот вокруг своей оси, но зацепил ногой барный стул и упал вместе с ним. Сергей бросился его поднимать, а немногочисленные посетители кафешки зааплодировали и заулюлюкали.
– Старик, старик, – разволновался Игорь, залезая в портмоне и доставая оттуда двадцатку, – вот тебе твой Джексон, только не танцуй больше. Я-то, собственно, имел в виду пятерку, как в школе, – ну, отметку.
