- И как ты себе это представляешь? - поинтересовался Полиглот.
- Пока никак. А может, вон его нанять? - он ткнул пальцем в сторону напрягшегося Вадика. - Он хитрый, коварный, продажный, еще и нечисть, а они ж теперь для Лжеца вроде как союзники. Он сможет к нему подобраться.
- За комплименты спасибо, - отозвался журналист, - но нет, ни за что и никогда.
- Очень много денег, - пообещал Оружейник.
- Нет, - отрезал Вадик. - Может, тебя это и удивит, но у моей жадности есть разумные пределы. И жить мне охота не меньше твоего! В связи с этим у меня вопрос - что мне теперь делать?
- Пока останешься здесь, - сказал Олег Георгиевич, и все посмотрели на него удивленно.
- Что?! - вознегодовал Степан Иванович. - Да на кой...
- Здесь! - с нажимом повторил Ейщаров и неторопливо пошел через вестибюль к двери. - На пару часов, пока... Короче, глаз с него не спускайте. Пусть сидит в вестибюле.
- А что, я не против, - чуть повеселел журналист, недвусмысленно поглядев на стоявшую неподалеку Катюшу, которую, похоже, единственную из всех это решение тоже не огорчило. Выражение лица Паши было нейтральным, прочие же подняли неодобрительный гул, а Михаил поднялся.
- На пару часов? Что это значит? Что ты собираешься делать?
- Кое-что, - сообщил Ейщаров, останавливаясь перед дверью. Эша тоже вскочила, ощутив, что ее тревога, зародившаяся еще по дороге в больницу, вдруг возросла стократ. - Когда я вернусь, мы...
- Нет, когда мы вернемся! - перебил его Оружейник. - Ты думаешь, тебе позволят одному разгуливать по городу? Этого не будет! Так, народ, собирайтесь! Макс, Марк, кто тут посвежее...
- Никто не пойдет со мной, - ровно сказал Олег Георгиевич и повернулся. Его глаза налились сизым пламенем, лицо странно подергивалось. - Нет никакого смысла в том, чтобы идти со мной. Вы останетесь здесь. Все останетесь. Отдохнете, выспитесь, а в город вы сегодня не пойдете. Там нечего делать. Абсолютно нечего. Глупо идти сегодня в город.
- Ол-лег, - растянутым голосом произнес Оружейник, - опускаясь обратно в кресло, - Ол-лег, что...
- Охота повоевать? - Ейщаров покачнулся и привалился к косяку. - Зачем? Ради чего? О себе надо думать! Хватит. Пусть сами разбираются, вас это не касается. Нужно быть здесь. Только здесь.
Конечно же, он был прав. Шталь не сомневалась в этом, с облегчением усаживаясь обратно на ступеньку, с которой только что так бодро вскочила. Удивляло только то, что она раньше этого не поняла. Опасные вещи не здесь, они далеко от офиса, к чему лезть к ним снова? Она устала. И она - не воин, в конце концов! Она вообще уборщица. Куда бы там ни собрался Ейщаров - это его личное дело, а она...
Куда он идет?
Что происходит?
- Но мы должны... - вяло пробормотал Марк, откидываясь на спинку дивана. - Нельзя... ходить одному нельзя...
- Вам нельзя, мне можно, - теперь голос Ейщарова стал откровенно надменным и насмешливым. - И я пойду один. А зачем вам со мной ходить? Вы что думаете - я иду решать все эти проблемы? Пусть все идет своим ходом. Мне все равно, - он прижал левую ладонь к лицу, а другой рукой схватился за косяк, и Шталь сквозь стремительно растущее бешенство увидела на его указательном пальце перстень с огромным густо-вишневым камнем, в блеске которого было что-то живое, но не кажущееся угрожающим. Вряд ли это просто перстень - это наверняка особый перстень. Какие еще ценности он забрал - что еще, созданное другими, себе присвоил?! Она ведь говорила тогда Севе, она ведь знала, что все это затевалось исключительно ради выгоды! Ейщаров просто бизнесмен - ничего больше, и теперь, когда все стало слишком серьезно, он попросту сбежит. Конечно, он уже получил все, что ему было нужно, использовал всех этих людей, выжал их досуха!
- Вы были правы в одной из ваших версий, Эша Викторовна, - Ейщаров устремил на нее сизый взгляд, и собственная ненависть обожгла Шталь до самой глубины бешено колотящегося сердца. - Это всегда самая правильная версия. Деньги. Говорящие оказались одними из самых доходных ресурсов, которые когда-либо существовали.
- Вы сволочь! - вне себя от бешенства выкрикнула Шталь.
- Я никогда этого и не скрывал, - Олег Георгиевич отвел от лица руку, густо перепачканную в крови до самого запястья, и улыбнулся ей страшной кровавой улыбкой. - Ну, успехов вам! Пожелал бы еще долгих лет жизни, но, увы, похоже этого не будет.
Он открыл дверь, оставив на ней влажный отпечаток ладони, и, сгорбившись, вывалился в темноту. Дверь мягко закрылась за ним, и тотчас в вестибюле всплеснулась высоченная волна ругани. Бесновались и Говорящие, и неГоворящие, и только Вадик удивленно сидел возле своих столиков, вращая головой туда-сюда, словно озадаченный филин. Шталь запоздало вскинула руку с пистолетом, потом несколько раз моргнула, глядя на закрытую дверь, и руку уронила. Пистолет брякнулся на пол, а шталевские ладони прижались к вискам в жалкой попытке усмирить распирающий голову вихрь яростных мыслей. С улицы долетел шум отъезжающей машины.
Надеюсь, его пришибут на первом же углу! Чтоб он сдох, чтоб он сдох! Сволочь!
Нужно пойти отдохнуть. Вещи... да какие вещи, это не ее дело. Нужно как следует отдохнуть...
Отдохнуть, а он пусть делает, что хочет, какой интерес до такого ублюдка!..
Это разумно. А главное, верно. Разумность можно и отбросить. Разум тут не при чем. Такие истинно правильные решения идут только от сердца, и то, что сказал Ейщаров, тут вовсе не при чем, он мог бы вообще ничего не говорить - она и так все это знала, чувствовала. Это...
В груди вдруг отчего-то стало больно, в горле образовался тугой ком, и Эша привалилась к перилам, тускло оглядывая беснующийся вестибюль. Сквозь бешенство и ненависть, круто замешанных на невероятной усталости, медленно, но верно начало проступать что-то иное. Ощущение того, что все это неправильно. Что все это чертовски похоже на спектакль, единственная цель постановщика которого - остаться в одиночестве. Чего он, собственно, и добился с большим успехом. Посмотрите на сотрудников института исследования сетевязания! Настоящий аншлаг!
- Господи, - прошептала Шталь, отталкивая себя от перил. - Ну ты и вправду сволочь! Ты чего натворил?!
Она вцепилась в старшего Оружейника, бесновавшегося ближе прочих, и встряхнула его, вернее, сделала такую попытку.
- Он мне другом был! - заорал Михаил ей в лицо, не дав произнести ни слова. - Столько лет... я и подумать не мог...
- С чем он говорит?! - крикнула Эша, брезгливо смахивая с облика слюну собеседника. - С чем?!
- Какая теперь, на хрен, разница?!
- Скажи с чем!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
