Из прихожей донесся голос Андрея. У меня достаточно чуткий слух, чтобы уловить в его интонациях усталость, но в то же время я слышал в нем желание пошутить. Мне нравилась идея с этой шуткой. Он думал, что я не умею того, о чем он так ненавязчиво просит? Зря, зря. Очень даже умею. Улыбнулся, ставя в раковину последнюю тарелку, и опустился до маленького подкупа — сказал, что сделаю ему массаж головы, если он так желает, но только тогда, когда помоет посуду.
Андрей с кислой миной на лице вернулся ко мне. Посмотрел, как я демонстративно уселся за освобожденный от тарелок стол, скривился, но послушно подошел к раковине. Такими темпами я его быстро выдрессировал. Не то что бы мне так уж принципиальна была эта посуда, но, если ему хотелось получить для себя что-то приятное, пусть морально приготовится к эквивалентному обмену.
Наблюдая за тем, как споро он убирает в верхний шкаф одну чистую тарелку за другой, задумчиво проронил, не испытав и десятой доли того интереса, который пытался изобразить.
— И что там у них случилось? — не думаю, что что-то серьезное. Наверное, Машка этого парня, которого Андрей Марфой прозвал, с кем-нибудь не поделил, вот и привел, чтобы помириться. Но слова Андрея, сказанные после непродолжительной паузы, поставили меня в тупик. Это как?
— Марфу хотят женить на Инге, — начал он слегка рассеянно, убрав очередную помытую тарелку в шкаф, и продолжил, взявшись за грязные вилки: — Он не то что бы не хочет. Девушка, как я понял, вполне ничего себе. Но отмороженная на всю голову. Не то что наша Иля. Вот он в панике и кинулся искать отдушину. Выбрал Машку. Машка, понятное дело, такой подход сородича к личной жизни не оценил. К тому же у него самого там что-то неладно в браке, вот и решил по доброте душевной их обоих сдать мне на опыты.
— Стоп-стоп-стоп… кого сдать? Кому сдать? Что ты собрался делать с двумя темными?
— Как что? — Андрей обернулся ко мне и вдруг весело подмигнул: — Любовь и взаимопонимание между ними налаживать. Своими прямыми обязанностями занимаюсь, между прочим. Как я понял, бабы их так и норовят даже в постели командовать. А какому мужику это понравится? Поэтому они терпят, дожидаются полного совершеннолетия и линяют к таким же, как они, мужикам. Никогда бы не подумал. У нас, конечно, совсем не так. Но и матриархат у нас в последний раз царил в дремучей древности. Однако исправить такое положение вещей хотя бы для этих двоих я могу попробовать.
— Ты ненормальный, — резюмировал я, с трудом продравшись через его путаные объяснения.
Странно, обычно Андрей изъяснялся куда как понятнее. Неожиданно испугавшись, встал со стула и подошел к нему со спины. Андрей в этот момент как раз задвигал ящик, в который убрал вилки и два ножа. Почему два? Да потому, что я заставил Алого помогать мне чистить картошку. И гордился этим. А то наш светлый белоручка воззрился на меня так, словно в первый раз в жизни в глаза клубень и маленький нож для его очистки увидел.
— Ага, — подозрительно вяло отозвался Андрей, слабо улыбнувшись, — есть такое дело. Просто… Ир? — Он наконец заметил, что я стою вплотную к нему, и бросил через плечо изумленный взгляд. — Что-то не так?
— Со мной все так, а с тобой? — внутренне все сильнее паникуя, уточнил я.
Он закрыл глаза. На мгновение, но все же. И неожиданно покладисто признался, а то я уже начал размышлять, какими правдами и неправдами вытягивать из него подноготную.
— Просто устал, словно всю ночь мешки ворочал. Да и Машка с этой темноэльфийской несчастной любовью…
— Жалеешь их?
— Сочувствую. — Его голос смягчился. Таким тоном учитель поправляет нерадивого ученика. В другой раз я, возможно, и обиделся бы, но в этот неожиданно для себя самого улыбнулся. И поспешил сменить тему.
— Кстати, ты еще не видел форму, которую мы с Лией для ребят сотворили?
Улыбка Андрея стала шире, и он рывком повернулся ко мне лицом:
— Вот на поле и увижу.
— Понравилось поле-то? — намекая, что сегодня утром он уже видел наш полигон преображенным, спросил я.
— Что, тоже лапку приложил, чтобы оно стало настолько похожим на полноценный стадион?
— Ты еще спрашиваешь? — фыркнув, взял его за руку. Но не просто так. Хотел убедиться, что его нынешнее состояние и правда в пределах нормы. Ладонь теплая, глаза смотрят с улыбкой, но внутри, где-то глубоко-глубоко, что-то прячется. Вот с этим мне бы хотелось познакомиться поподробнее, но давить на нашего горе-психолога я не желал. Додавился уже. Надолго теперь хватит. Как вспомню вчерашние признания об их истинном возрасте… все леденеет внутри.
— Ты, кажется, массаж хотел, — напомнил, отпустив его руку.
Он вернул улыбку. С сомнением протянул, что массаж-то он хотел, только не уверен в квалификации массажиста. Оскалились, как два дурака. Мне не жалко, как ни странно. А его на всякие дурачества никогда не приходится уговаривать.
Отвел в спальню. Вообще в квартире Андрея эта комната у меня самая любимая. Не знаю почему. Возможно, потому, что я в ней бывал чаще, чем в остальных. Вздох вырвался помимо воли. Но Андрей куда больше был поглощен сейчас своими собственными мыслями, чем окружающим миром. Зря. Не люблю, когда обо мне забывают. И если пренебрежение со стороны других еще как-то могу стерпеть, то от него не намерен.
Усадил друга на нашу с ним незаселенную постель, забрался на кровать с ногами и устроился на коленях позади него. Андрей попытался пригнуть голову, но я ему не дал. Обхватил его лоб одной рукой и заставил запрокинуть. Мы встретились взглядами. Для него я сейчас был вверх тормашками. Отчего-то смешно. Улыбнулся. Тихо, почти с лаской, попросил закрыть глаза. Он подчинился. Видя такую покладистость, не удержавшись, склонился ниже и с легкой издевкой шепнул ему на ухо:
— Не бойся, милый, больно не будет…
И тут он, словно с цепи сорвавшись, согнулся пополам и начал не хихикать, а внаглую ржать. И что самое интересное, я точно так же, громко и заливисто, смеялся вместе с ним. Это так на меня не похоже. Поймал себя на мысли, но остановиться не получилось. В какой-то момент осознал, что мы сидим с ним и тупо обнимаемся, хлопая другу друга по плечам и спинам. Удивительно — как ему удалось так сильно изменить меня всего за две недели нашего знакомства? Что же будет дальше? Даже страшно представить.
Андрей и Ир
Ир и массаж, массаж и Ир, и между ними знак плюс, да-да, это именно то, что доктор прописал. Можно даже сказать — рецепт на все времена. Давно я так не млел в чьих-то умелых руках. Похоже, мерцающий на самом деле знал, что делал. Я не удержался и в лоб спросил, где он таких полезных навыков нахватался. И конечно же этот вредный гад мне лишь хитро улыбнулся, но признаваться не стал. Правда, я не то чтобы сильно на ответе настаивал. В тот момент уже был, мягко говоря, невменяем. Разморило меня знатно. Как там говорится: «После сытного обеда по закону Архимеда?..» Вот-вот. У меня то же самое, с той лишь разницей, что до обеда я не дотянул, лишь с горем пополам пережил завтрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
