— Поговорим, — сказала троллиха миролюбиво. — Выкладывай все, человечек, и я тебя не обижу.
Гоша поглядел на свою собеседницу, еще раз вспомнил Карлссона и его зверюгу, оценил ситуацию и решил, что запираться не стоит. Чай, не у прокурора.
Гошина версия событий отличалась краткостью и бессвязностью. Да, была у Каринки подружка Катя, которую, как выяснилось, украл один хмырь. Дружок этой Кати заявился среди ночи и наехал на Каринку — типа, она во всем виновата. Каринка отбрехалась и даже помогала им Катю искать. Вот и вся история.
— Четыре дня как уехала, — сказал он.
— Куда?
Гоша мрачно посмотрел на троллиху. Вспомнил, как уезжала Карина, — и помрачнел еще больше.
— Она мне не докладывает, — буркнул он. — Мы же, елы-палы, бизнесвумен. Все такие самостоятельные…
— А ты чего с ней не поехал?
Гоша ничего не ответил. Набычился.
— Что, хахаля себе завела? — проявила проницательность троллиха.
— Да какой там хахаль, — с досадой сказал Гоша. — Пацан-то совсем зеленый, к такому и ревновать западло. Не въезжаю, зачем она его с собой потащила. Говорит — чисто по делам. Но я-то вижу, как он на нее смотрит. Сам так смотрел поначалу… А пацан ваще салабон. Я говорю: давай, я с тобой, так нет. Будешь, говорит, тут за главного. Только девок мне не порть. А на что мне эти девки…
Троллиха посмотрела на Гошу с сочувствием. Этот тощий человечек ей сразу приглянулся. Вот ведь тоже скучает. Тоскует. Пускай — по сиду, но все равно жалко.
— Вот так нас жизнь и разлучает с близкими, — философски заметила троллиха. — Я тоже вот — приехала брата проведать — а его нет! Страшно сказать, сколько лет я его не видела! Теперь неизвестно, когда увижу. И увижу ли…
— Это Карлссона-то? — спросил Гоша, тоже поглядев на троллиху с некоторой симпатией. — Да что ему сделается. Чисто конкретный мужик. И зверюга у него супер. Где он ее раздобыл? Я бы тоже такого… Не знаешь, где щенка купить?
— Это Хищника-то? — Троллиха захихикала басом. — Хищника купить… Ну ты и скажешь!
— Нет, ну где-то же их берут, выращивают…
— Берут, — согласилась троллиха. — И выращивают. Со своим братец, считай, всю жизнь вместе. — Она снова захихикала. — Глупый ты, человечек. Они ж братья молочные.
— Да ты что?!
— А ты думал!
В дверь опять постучали.
— Сейчас, — крикнул Гоша. — Эй, кто там, пива мне принесите упаковку. И пожрать что-нибудь закажите. Пиццу там или что? Пиццу будешь? — спросил он.
— Не откажусь, — скромно потупилась троллиха. — И от пива тоже.
— Две упаковки, — гаркнул Гоша. — Я помню, как твой братан пиво дул, — сказал он. — Ты небось тоже…
— Тоже, — подтвердила троллиха, и щеки ее слегка порозовели.
— Ну, я так и думал. Меня, кстати, Георгий зовут. А тебя?
Глава двенадцатая
Дима в Стокгольме
Идет по лесу эльф. Вдруг слышит: кто-то стонет:
— Ой плохо мне, ой как тяжко!
Эльф оживился, заинтересовался, подошел поближе, видит — сидит на пеньке тролль, за голову держится.
— Ох плохо мне, ох тяжко!
Эльф подобрал камень побольше, подкрался…
Тролль стонет:
— Ох тяжко! Ох… (Эльф ему по макушке — хрясь!)… плохо! И с каждым днем все хуже и хуже…
Дима сел на постели и огляделся. Он был один в большой светлой комнате с дорогой мебелью, картинами на стенах и телевизором с диагональю в метр. Но чувствовал он себя препаршиво.
«Где это я? — подумал Дима. — Ах да, это отель».
И порадовался — хоть что-то отложилось в памяти от вчерашнего. Нет, на самом деле запомнилось многое, честно говоря, почти всё. Кроме самого главного.
Дима смутно помнил, как вчера они с Кариной прибыли в Стокгольм. Потом ехали на машине (Карина арендовала машину), потом оформлялись в отеле и ходили ужинать в ресторан под открытым небом, напротив какого-то памятника. Потом долго гуляли по Стокгольму. Вечером снова ужинали, уже здесь, в отеле… А вот ночью… Что было ночью, Дима опять не помнил. Ничего не помнил! Несмотря на то что накануне нарочно пил только сок и колу.
На полу лежала карта Стокгольма. Дима поднял ее, разглядывал некоторое время. Надписи на карте были на шведском. Ничего не понятно. Острова какие-то, мосты… Как в Питере. Нет, ну это засада какая-то… Совсем ничего в памяти не осталось!
Дима сжал виски ладонями и попытался вспомнить хоть что-нибудь.
Но, как и в прошлый раз, в голове не возникло ни единого осмысленного образа. Зато по коже побежали мурашки, сердце забилось чаще, на лице выступил пот.
Дима бросил карту, встал с постели, подошел к окну и прижался к холодному стеклу лбом, чтобы успокоиться.
Снаружи, прямо за окном, выходящим на набережную, по реке, удивительно похожей на Неву в районе Петропавловской крепости, медленно проплывал огромный белый паром компании «Силья Лайн». На таком же пароме они накануне прибыли в Швецию. Именно там, во время переезда, с ним второй раз случилась эта потеря памяти.
Тогда Дима списал ее на злоупотребление шведским столом с бесплатным алкоголем. Досадно, конечно: провести ночь в одной каюте с прекрасной женщиной (или эльфийкой, какая разница) и при этом даже не помнить, а было у них что-то или нет? По логике, было, еще в Питере. Но тогда Дима вообще был как в бреду. И тоже ничего не мог вспомнить… А теперь то, что сначала показалось смешным, вызывало даже не досаду, а откровенный страх.
«Я, кажется, схожу с ума, — подумал Дима, и его снова бросило в дрожь. — Нет. Это она сводит меня с ума… в самом буквальном смысле… Как же так получилось, зачем я с ней поехал?»
— Доброе утро! — раздался за его спиной чарующий голос.
И все тягостные размышления вылетели у Димы из головы.
Дверь открылась, и в спальню, словно солнечный лучик, заглянула Карина: свежая, сияющая, с распущенными светлыми волосами, в шелковой кремовой пижаме.
— Проснулся? — спросила эльфийка так ласково, что он невольно улыбнулся в ответ. — Только что принесли завтрак. Умывайся и бегом в гостиную, пока я все не съела!
И, не дожидаясь ответа, исчезла. Как будто солнце спряталось в облака.
Дима глубоко вздохнул и поплелся в ванную. Он помнил, что думал о чем-то важном, но больше ему думать на эту тему не хотелось. Ему хотелось скорее прийти в гостиную и сидеть там, глядя на Карину и болтая с ней о чем-нибудь ненапряжном и приятном.
В небольшой гостиной на журнальном столике был накрыт европейский завтрак: кофе с молоком, чисто символические тосты с маслом и джемом плюс ваза с фруктами. Карина, в свободной позе устроившись в кресле, грызла яблоко. Сейчас она выглядела девчонкой лет восемнадцати. Диму сразу потянуло к ней. Наверно, он должен ее поцеловать, как и положено «любовнику»… Но Дима не осмелился. Он ведь не знал, были ли они любовниками. А спросить… Нет уж! Спрашивать он точно не станет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
