В 1951 году Цинев поступил в Военную академию Генерального штаба. Закончил он академию уже после смерти Сталина и ареста Берии. Когда Министерство внутренних дел очищали от бериевских кадров, Цинева как опытного политработника распределили в военную контрразведку. Он уехал в Берлин начальником особого отдела Группы советских войск и провел в Германии пять лет.
Два года он руководил Военным институтом КГБ, а с октября 1960 года служил в Третьем управлении (военная контрразведка) Комитета госбезопасности. Его карьера пошла вверх, когда Брежнев встал во главе партии.
Генерал Цинев был вхож в дом Леонида Ильича, стал другом семьи. Он контролировал Девятое управление КГБ (охрана политбюро) и, как говорят, следил за «политически неблагонадежными» – не за диссидентами, а за теми государственными и партийными чиновниками, которых считали недостаточно надежными и нелояльными к Брежневу.
Со временем Георгий Карпович Цинев стал первым заместителем председателя КГБ, генералом армии, Героем Социалистического Труда, депутатом Верховного Совета, членом ЦК КПСС.
Во всем КГБ один только Цинев, разговаривая по телефону, не называл себя, требуя, чтобы подчиненные узнавали его по голосу. Став первым замом, он покрикивал и на заместителей председателя КГБ, и на простых генералов. Цинева многие в комитете ненавидели. Он, не задумываясь, ломал людям судьбы.
Брежнев особое значение придавал кадрам госбезопасности, сам отбирал туда людей, находил время побеседовать не только с руководителями комитета, но и с членами коллегии КГБ, начальниками управлений.
Разумеется, Брежнев сам утверждал кандидатуру начальника Девятого управления КГБ, отвечавшего за охрану генерального секретаря и членов политбюро. Начальник «девятки» подчинялся непосредственно генеральному секретарю, получал от него приказания и по собственному разумению информировал об этом председателя КГБ.
Прежнего начальника «девятки» Владимира Яковлевича Чекалова как человека Семичастного сместили сразу после смены председателя КГБ, выдвинули его заместителя – генерал-майора Сергея Николаевича Антонова, пришедшего из разведки и не имевшего связей в политическом истеблишменте.
Летом 1967 года второго секретаря Днепропетровского обкома партии Виктора Михайловича Чебрикова неожиданно вызвали в Москву, ничего не объяснив. Он решил, что его направят в другой обком. До вечера бродил по коридорам на Старой площади, ожидая решения своей судьбы. Только в девять вечера его принял Иван Капитонов, секретарь ЦК по кадрам, проверил, всё ли в анкете указано правильно, и велел ждать в приемной. В одиннадцатом часу вечера Капитонов повел его к Брежневу. Чебриков, как он сам вспоминал, «обомлел» от неожиданности.
Леонид Ильич прочитал анкету Чебрикова, и та ему понравилась: фронтовик, выходец из Днепропетровска, на партийную работу пришел с производства. Брежнев задал несколько вопросов о делах в области и доверительно сказал:
– Юрия мы направили в КГБ. Нужно несколько человек, чтобы помочь ему и укрепить органы.
– Леонид Ильич, я же никогда в КГБ не работал, – возразил Чебриков.
Брежнев отмахнулся:
– Освоишь это дело. У тебя опыт есть, воевал. Чебриков, еще один днепропетровец, был утвержден членом коллегии КГБ и начальником управления кадров.
Бывший начальник Управления КГБ по Москве и Московской области генерал Виктор Иванович Алидин вспоминал, как у него возникла серьезная проблема, решить которую мог только генеральный секретарь. Поскольку Алидин знал Брежнева еще с тех времен, когда оба работали на Украине, он позвонил Леониду Ильичу и попросил о приеме. Тот сразу сказал:
– Приходи завтра утром часам к десяти…
Леонид Ильич встретил его радушно, по-товарищески приветливо, вспоминает Алидин. Генеральный секретарь вышел из-за стола, тепло обнял гостя. Они расцеловались…
Брежнев был внимателен и откровенен. Не называя фамилий, рассказывал о сложных взаимоотношениях с некоторыми членами политбюро, которые не во всем его поддерживают. По его подсчетам, баланс сил где-то пятьдесят на пятьдесят.
– Обидно, – жаловался Брежнев, – ведь с некоторыми из них я долгое время работал вместе на Украине.
Алидин понял, о ком идет речь, и горячо поддержал идею увеличить состав политбюро, ввести туда свежие силы, то есть преданных Брежневу людей.
Возник разговор о «молодежной группе» Шелепина, которого к тому времени освободили от работы в аппарате ЦК, перевели в профсоюзы. Леонид Ильич сказал Алидину, что знает о «неблаговидных действиях» этой группы, которая даже вынашивала мысль «упрятать нынешнее руководство в подземелье». Но группа эта небольшая, ее участников мало кто знает в народе, поэтому политической опасности они не представляют.
– Мы уже решили этот вопрос организационным путем, – сказал Брежнев.
Провожая Алидина, Леонид Ильич заметил:
– Виктор Иванович, если что понадобится, звони, приходи ко мне. Всегда помогу, чем могу…
В день пятидесятилетнего юбилея органов госбезопасности утром Брежнев принимал у себя всю коллегию КГБ. Председатель комитета Юрий Андропов попросил подчиненных надеть военную форму. Брежнев с каждым поздоровался за руку, произнес теплые слова. Подойдя к Алидину, генеральный секретарь демонстративно его обнял и сказал Андропову:
– Виктор Иванович – мой давний партийный друг. Андропов понял, что имел в виду Брежнев. Алидин стал членом коллегии КГБ, получил погоны генерал-лейтенанта и орден Ленина.
Внеслужебные отношения на трех верхних этажах власти – члены политбюро, кандидаты в члены, секретари ЦК – исключались. Личного общения между руководителями партии практически не было. Они недолюбливали друг друга и безусловно никому не доверяли. Брежнев, как и Сталин когда-то, не любил, когда члены политбюро собирались за его спиной, и страх перед гневом генерального сохранился.
Даже на любимую охоту можно было ездить или в одиночку, или с генеральным секретарем. Члены политбюро не были уверены, что их не подслушивают. Скорее наоборот. Исходили из того, что телефонные разговоры контролируются. На деликатные темы говорили вполголоса, отойдя подальше от телефона. И друг к другу в гости не ходили.
Горбачев пишет, как, став членом политбюро, он обосновался на даче рядом с Андроповым. Однажды пригласил его с женой Татьяной Филипповной в воскресенье пообедать. Андропов отказался и объяснил:
– Если я к тебе пойду, завтра же начнутся пересуды: кто, где, зачем, что обсуждали? Мы с Татьяной Филипповной еще будем идти к тебе, а Леониду Ильичу уже побегут докладывать…
Первый заместитель председателя Совета министров Кирилл Трофимович Мазуров вспоминал, как он ездил в Кемеровскую область, занимался шахтерскими делами. Когда вернулся, его вызвал Брежнев:
