— Я догадываюсь, о каком времени вы говорите. Значит, это будущее, в котором меня, нынешнего, уже не будет. Я что, буду её внутренним голосом? Ведь я тоже слышу чей-то голос, — Генри задумался.
— Очень хорошо, что вы на лету схватываете то, о чём я говорю вам недомолвками, — Шалтир, ободряюще, сжал руку Генри, — Таков закон природы, уходя отсюда, ты появляешься в другом месте. И смею вас уверить, мой друг, в этом есть довольно-таки замечательное свойство. Вы можете быть её другом, мужем, сестрой, матерью, отцом, добрым соседом, учителем в школе на первоначальном этапе и наблюдать за ней всю её жизнь, не только одну, но и несколько. И если она докажет свою неординарность, вы станете её астральным наставником и будете делиться с ней своими полученными знаниями. Но хочу вас предупредить сразу, здесь и сейчас, несколько раз взвешивайте слова, перед тем, как что-то сказать ей. Невсегда правда может быть рассказана даже достойному. Помните, мироздание терпит вмешательство в себя только в доступных пределах, ибо перевернуть всё с ног на голову чревато необратимыми последствиями. Давайте информацию порционно, частями и только, что будет положено знать именно ей.
— Да-да, мой друг, дело в том, что вы не один посвящённый, и она такая не одна, есть ещё тысячи ходоков во времени, таких же, как мы. Каждый получает свою порцию первоначальной информации, так или иначе, сходных между собой. Она должна слиться в единую систему, но этот срок пока не известен. Нам нужно всё подготовить для этого слияния, не взирая на сроки. Короче говоря, все те, кто посвящён, будут оставлять после себя те или иные плоды своих трудов. В чём они будут выражаться? В картинах, книгах, исследованиях, в искусстве, кто на что способен.
— А все ли способны к этому? — задал Генри вопрос, — вдруг, у человека нет никакого таланта?
— Ерунда, у каждого искра божья и каждый может найти чем себя выразить. Просто надо начать, а там, если провидение увидит в ваших трудах что-то интересное и грамотно описанное, оно неприменно поможет. Вот и твоя подопечная, возьмётся за кисть и нарисует картины почти на все жизненные ситуации. Рисовать пейзажи, натюрморты, баталии прекрасно и требует дарования, но она пошла другим путём, нарисовав случаи из человеческой жизни по какой-то, только ей известной системе. Яркие краски изображения своеобразны и не подходят ни под одну школу рисования. Она не остановиться на этом, с твоей помощью, слыша твой голос и твои подсказки, начнёт писать книгу художественного содержания, включая в неё то, что ты ей расскажешь и покажешь в видениях.
— У неё будут видения? — удивился Генри.
— Ну, конечно же, а как же вы думали, — Юлиан выпучил глаза, — а как же вы её узнаете, если она не обратит на себя внимания своими постоянными вопросами о смысле жизни. Небесная канцелярия возьмёт её на заметку, а потом доверит вам её обучение. Всё просто, мой друг.
Юлиан посмотрел на Шалтира в недоумении, вроде он сказал само собой разумеющийся факт.
— Коллега, вы и правда даже не подготавливаете нашего юношу к тому, что вам кажется очевидным, не торопитесь, — Шалтир улыбнулся, — давайте лучше покажем ему его ученицу, чтобы не быть голословными.
— С удовольствием, тем более, что её непосредственность и чувство здорового юмора мне импонируют, — потёр ладони Юлиан, — но не будем начинать от самого её рождения. Любознательная и решительная в своих поступках девочка шла по жизни порой рискованно, порой вполне умеренно. Её любопытство о смысле жизни, о том, что было, есть и будет, по-хорошему чистое и открытое. Но давайте поторопимся, ибо в её земной жизни наступает переломный момент и оттого успеем ли мы, будет зависеть весь наш сегодняшний разговор, впрочем, как и все преидущие.
— Очень любопытно, я и так перенёс сегодня довольно много переживаний по поводу будущего. Но к этому знакомству я готов, интересно помотреть на неё. Всё, что происходит со мной, случайность или закономерность? Наверно, из случайностей и вытекает закономерность. Я прав? Ведь, кажется, вы говорили «случай-это бог», — Генри посмотрел на Юлиана и, тот утвердительно кивнул. — Дорогой мой мальчик, в жизни, вообще, очень много странного и почти необъяснимого, не хочу говорить высоких слов об избранности и неординарности, просто принимайте всё так, как оно приходит, не пытаясь искать первопричину. Вы прекрасно знаете моё отношение к вашей персоне, я люблю вас, как бы любил своего сына. Возможность сегодняшнего приключения была необходима, но не только для того, чтобы увидеть развитие цивилизации вцелом, а скорее для того, чтобы познакомить тебя с твоей будущей подопечной. Молитвенный код физического выживания человечества, утерянный много веков назад, я вам продиктовал. А вы, в свою очередь, продиктуете его ей. В будущем он очень нужен людям для поддержания их физиологически нормально состояния. Этот метод весьма эффективен, результаты его применения поразили даже меня, видавшего разнообразные виды лечения людей. Я возликовал, ибо «познайте истину и истина сделает вас свободным». Нам пора переместиться в то время, когда вашей подопечной сильно нужна помощь, — Юлиан подошёл к Генри и жестом позвал Шалтира, — смотрите, вот она.
Генри огляделся по сторонам и увидел, что они стоят посреди широкой дороги со странным, чёрным покрытием. Оно было твёрдым, но не пыльным, как дороги в его времени. По обеим сторонам, в нескольких метрах, был сплошной лес. Генри оглянулся и в ужасе попятился назад. Прямо на него, по полотну дороги мчался рычащий, железный механизм.
— Это машина, мой друг, ни мы ей, ни она нам не причиним вреда. В этой машине и едет ваша ученица, — Юлиан тронул Генри за руку.
— А как я её узнаю? — заволновался Генри.
— Ну, во-первых, у неё есть отличительный знак, это большая родинка на шее, за левым ухом, прикрытая волосами, а во-вторых, она единственная женщина в этом железном чудовище, — Юлиан передёрнул плечами.
— Ну и что, что дальше? — Генри подался вперёд.
— Не волнуйтесь, сейчас вы всё будете слышать и видеть, — Шалтир, молчавший до сих пор, подал голос.
Генри почувствовал невероятную лёгкость, будто всё его тело разбилось на мельчайшие молекулы и растворилось в воздухе, рассекаемом «железным чудовищем» как назвал его Юлиан.
— Смотрите, мой мальчик, этот рычащий железный зверь называется «машина». В будущем, езда на лошадях и каретах перестанет быть единственным средством преодолевать большие расстояния. Огромные заводы будут производить несметное количество этих монстров, ритм жизни будет настолько стремительным, а люди расселятся так далеко друг от друга, что иначе, чем передвигаться таким способом будет просто невозможно. Человек, сжимающий руками небольшое колесо, называется «водитель», а колесо в его руках, называется «руль». Видите значок, некую эмблему в виде трёх расходящихся лучиков? Это фирменный знак завода, огромной корпорации, производящей эти машины. Она называется именем прекрасной девушки, отец которой и создал этот огромный «концерн», так это будет называться в этом времени, замечательное имя, вслушайтесь «Мер-се-дес». Так и будут называть эту машину. О, потом это имя станет нарицательным и специфическим признаком богатых людей. Но это сейчас нам не надо. Давайте наблюдать за происходящим.
В машине находилось четыре человека, двое мужчин сидели впереди, мужчина и женщина сзади. Между четерьмя пассажирами этого чуда техники шёл разговор.
— Послушай меня, не надо так быстро ехать. Я, конечно понимаю, что ты хороший водитель и давно за рулём, но ведь ты здесь не один и отвечаешь за наши жизни, — молодая женщина обращалась к мужчине, сидящему впереди, — тем более, я чувствую, твоё лихачество не доведёт до добра. Ещё, я чувствую, просто ощущаю всей кожей и душой присутствие самой госпожи Смерти, она заинтеросовалась нами и это совсем некстати.
— Что ты каркаешь под руку, надоела уже бреднями о своих предчувствиях, — буркнул мужчина, сидящий рядом с водителем и ещё что-то пробормотал себе под нос.
— Я прекрасно знаю, ничто не стимулирует мужчину сильнее, чем брошенный ему вызов. Но слушай, неужели ты не можешь успокоиться? Для чего, скажи, для чего мчаться, как угорелому? Я понимаю, машина классная, крутая, но мы-то здесь при чём, если тебе на себя наплевать? — молодая женщина поправила голову мужчины, сидевшего с ней рядом и дремавшего на её плече.
— Я не понял, что ты завелась? Новая тачка, дорога, как скатерть, что ещё надо?: Сиди себе и помалкивай, — сосед водителя недовольно поморщился.
— Я уже незнаю, как вам объяснять, на этой трассе надо быть более спокойным, здесь правят эгрегоры, которые питаются жертвами автокатстроф, чем больше погибших, тем им лучше. Я чувствую их, как никогда раньше, они явно давят на нас и тебя в шею толкают, заводят. Ничто так не стимулирует магические способности, как явное внимание дьявола. А ты, дурак, поддаёшься их давлению, — женщина тронула водителя за плечо.
