Я просмотрела журналы, выбрала, что буду вязать первым делом. Вот этот комплект Маринке понравится. Все крохотное, так что свяжу быстро. А поскольку неизвестно, кто у нее будет - мальчик или девочка, сделаю розово-голубым. Такая прелесть! Довязав к ночи пинетки, поставила перед собой и удивлялась - неужели дети такие маленькие? Малыши никогда не вызывали во мне особых чувств. Наверное, оттого, что ни у кого из близких родственников маленьких не было. А чужие воспринимались как-то… никак. А сейчас рассматривала картинки в журнале, и что-то такое нахлынуло. Хотела бы я такого карапуза - смешного, маленького, беззащитного? С ясными глазками и крохотными пальчиками. А если бы он был похож на Дэна… я бы его очень любила. Не судьба.
Во сне я опять слышала зов. Но теперь мне показалось, что это не Дэн, а Нэль. У них голоса практически одинаковые. И направление, откуда он исходил, было совершенно ясным. Он звал сверху, с неба. Я поднимала голову к хмурым облакам и с отчаянием понимала, что мне никогда не попасть туда. У меня нет крыльев. "Нэль! Это ты? - кричала я. - Помоги мне взлететь!" А потом поняла, что могу подняться над землей, если очень захочу. Зажмурившись и напрягшись изо всех сил, раскинула руки и побежала. Еще чуть-чуть, сейчас, я смогу… никак. Что-то не дает, тянет к земле, каждый шаг дается все труднее. Опустив голову, я увидела на груди огромный амбарный замок, висящий на мощной цепи. Конечно, такая тяжесть. Но у меня же ключ в кармане. Сейчас достану его и сниму замок…
Я проснулась вся в поту, сжимая на шее цепочку с подвеской. Сердце бухало в ушах. Какой странный сон. А вдруг это правда был Нэль? Он что-то хотел сказать! Провертевшись без сна, задремала ближе к утру.
Меня разбудил звонок в дверь. "Это Наташка. А вдруг с Ольгой что?" - толкнулось в голове. Босиком и без халата я поспешила открыть. За дверью был Дэн.
- Здравствуй. Я так замерз. Пустишь… согреться?
Глава 10. Миллениум
- Дэн! - я колебалась лишь секунду. А потом шагнула навстречу. - Ты вернулся.
От него веяло холодом, а я была в пижаме (той самой "детской") и без тапочек, но мне было все равно. Я прижалась к нему, чтобы окончательно убедиться, что это не сон. Не сон. Вот он - настоящий, живой. Мой любимый. Он нежно коснулся моих губ, улыбнулся и сказал:
- Я тебе елку привез. Давай занесем ее и закроем дверь. Иначе простудишься.
Вот теперь я, наконец, почувствовала приближение волшебного праздника. Чудесный запах хвои и счастья поселился в моем доме.
- Ты, наверное, голодный? - спохватилась я, когда он поставил лесную красавицу в комнате и снял верхнюю одежду. - А у меня ничего нет, только борщ.
- Годится, - кивнул он, проходя в ванную.
Господи, как приятно смотреть на любимого мужчину, доедающего вторую тарелку твоего супа. Со сметаной и сухариками. Памятуя о его неприятии праздных наблюдателей, я тоже села за стол завтракать. Аппетита не было, вообще ничего не было - ни эмоций, ни желаний, - кроме одной счастливой мысли: "Он здесь, он не ушел". Гордость и обида, всколыхнувшиеся, было, в первый момент, сдали свои позиции без боя. Потом еще будет откат, память о пережитой боли вернется. Но сейчас мне ни до чего не было дела. Хотелось жить одним мгновением, упиваться и наслаждаться счастьем. Я даже не спросила, где он был. Дэн сам рассказал, что объехал группу точек, сосредоточенную на карте к северу от города. Пустота и холод. Кроме больших трактов дорог нет - только направления. Пришлось немало побегать и померзнуть, убеждаясь на себе, что ради большой цели человек способен выдержать очень многое.
И с чего я, собственно, решила, что он ушел в свой мир? Всего-навсего уехал за город, где сеть не берет. А телефон у него и вообще разрядился. Надо было видеть его удивленное лицо, когда он его включил, а там сообщение о восьми(!) звонках с моего номера. Это мы с Наташкой столько назвонить ему успели? Кошмар! От смущения я чуть не провалилась сквозь землю, то есть, этаж.
- Иди сюда, - потянул он меня к окну, поднял мое лицо и начал всматриваться в него. - Я так соскучился, ты не представляешь. - Пальцы пробежались по щеке, губам. Я невольно дернулась и отстранилась, когда Дэн коснулся больного места. А он тихонько погладил и подул на него, как делала в детстве мама. И, как в детстве, от этого простого действия боль стала уходить. Подождите-ка!
- Дэн, что ты делаешь? Не надо! - запротестовала я.
- Я совсем чуть-чуть, чтобы шрама не осталось, - тихо ответил он.
- Все само заживет, уже почти прошло. Ведь просила обойтись без магии!
- Маша, упрямая ты девчонка. Ну подумай - нужен тебе шрам, да на таком видном месте? У тебя красивая линия губ, зачем обезображивать ее, если можно все исправить? Сейчас еще можно. Правильно сращивать ткани я умею. Убрать шрам не смогу. Тот подонок, что ударил тебя, заплатил за содеянное своей силой. Он поднял руку на женщину и был наказан. Использовать его силу для лечения - справедливее некуда. Ты с этим не согласна?
Спокойное объяснение, а пуще того слова о справедливости погасили мой протест. Это одно из понятий, ради которых я могу отступить от принципов.
- Дэн, я обещала себе, что больше не приму такой магии. Ты уверен, что останется шрам?
- Уверен. Травматология - единственная отрасль медицины, которую я изучил достаточно хорошо, чтобы лечить магическими методами. Сейчас я вижу, что шрам будет. Примерно вот такой, - показал он пальцами с сантиметр. Я ужаснулась.
- Ладно. Но только это, договорились?
- Конечно. Я помню твое условие - никакой магии здесь и вообще для тебя. Предлагаю внести небольшую поправку. Пункт первый: разрешить магию в случаях целесообразности ее применения, с твоего согласия, как сейчас. И пункт второй - если ты сама попросишь.
- Это ни к чему. Сейчас не считается, а в других случаях я сильно сомневаюсь в целесообразности, и уж просить - точно не стану.
- Правда? И ты знаешь наперед, что будет, скажем, завтра? - наклонил он голову.
- Не знаю. Но твоя любовь к договорам и стремление все регламентировать и расписать по пунктам меня… нервирует.
- Мне же нужно иногда тренироваться, - пожал он плечами. - Иначе растеряю квалификацию. И вообще - так проще жить. Встань здесь, закончим лечение.
Я послушно повернулась к окну, а он начал водить руками над моим лицом, что-то беззвучно шепча. Вскоре перешел к легким поглаживаниям, и не только с поврежденной стороны. Я терпеливо ждала, одновременно унимая заходящееся сердце. Он так близко, пальцы порхают по моей коже, будто рисуя, делая набросок. Губы, нос, брови, уши, овал лица, шея, волосы… поцелуй. Я почувствовала знакомую слабость в ногах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
