с тобой! Никогда…
– Замолчи! – я обняла его, игнорируя боль в груди. – От судьбы не уйдешь. Ты же знаешь.
– Если бы можно было… – Он не договорил.
Мы оба вздрогнули, потому что дверь с грохотом распахнулась, и в комнату сначала ворвался речитатив Эминема, а затем по ней прошествовал заспанный Сеня – конечно же, в чем Валентина родила. В руке наше чудо сжимало смартфон, во всю мощь динамиков горланящий рэп.
– Какого лешего?! – рявкнула мисс Хайд, перекрикивая Эминема.
– Саяна? – санклит подскочил, мгновенно проснувшись.
– Ты что творишь?
– А чего это вы тут? – пробормотал он, бочком добравшись до стола и прикрыв срам горшком с цветком.
– Живем мы тут, паразит! – рявкнул Горан.
– Да знаю я! Но уже десять часов. Я думал, вы усвистали куда-нибудь утром, пошел мыться…
– Иди уже, куда шел! – я запустила в него подушкой. – И верни цветок на место!
– Я ж не знал! – Арсений поставил цветок на стол, и, сверкнув на прощание голой попой, скрылся в ванной.
– Что бы мы без него делали? – хохоча, я рухнула обратно на кровать.
– И не говори! – глава клана смахнул слезинку с уголка глаза. – Доброе утро, любимая!
– Мы всю ночь проговорили?
– Видимо. Может, попробуем поспать?
– Уже некогда. Вставай, сегодня тебе предстоит познакомиться с одним удивительным человеком!
– Бояться начинать прямо сейчас?
– Радоваться надо, а не переживать!
– Как скажешь. – Горан улыбнулся. – Что мне нужно о нем знать?
– Его зовут Музафер. Он Наблюдатель. И у него талант заваривать чай!
– Это он пытался выкрасть тебя у меня в Стамбуле?!
– Э-э, – так-то это была идея бабушки, – давай об этом забудем?
Глава 8 Переговоры
– Готова. – Я еще раз осмотрела себя в зеркале с ног до головы и кивнула.
Голубой брючный костюм из тонкой шерсти, шелковая блузка с нежным блеском, мамин медальон и серьги в комплект. Ах, да – ботинки на шпильке – не очень удобно, но вполне могут пригодиться – воткну шпильку кому-нибудь в глаз, если переговоры совсем уж не заладятся.
Горан сидел на кровати, перебирая мои побрякушки в белой шкатулке.
– Помню этот жемчуг. – Он мечтательно улыбнулся, поглаживая черные жемчужины с Филиппин.
Прошло меньше полугода, а ощущение, что лет десять. Тогда я была совсем другим человеком. Вернее, тогда я была человеком. Мой взгляд пристально вгляделся в отражение.
Кто эта женщина?
Санклит?
Маван Хрештак?
Мисс Хайд?
Или сборная солянка из того и другого?
А может, и вовсе что-то пока неизвестное?
Из груди вырвался тяжелый выдох. Надеюсь, сегодня этот вопрос немного прояснится.
– Боишься? – санклит встал сзади.
– Их? – я пренебрежительно фыркнула. – Нет. Слишком много чести. Хватит и того, что они в страхе от меня. Просто беспокоит то, что могу узнать.
– Саяна…
– Не волнуйся. Я готова принять это. Правда всегда лучше аналогов. Проще разбираться в ситуации, когда знаешь все, а не брести наощупь.
– Можно? – Арсений вошел в комнату и присвистнул. – Рыбка моя! Ты прекрасна!
– Спасибо. Но если будешь просить, чтобы тебя взяли с собой…
– Неа. – Он отмахнулся. – На фиг надо. Просто хотел отдать тебе это. – Санклит протянул мне браслет Валентины с симургом.
– Уверен?
– Она бы хотела, чтобы он был твоим.
– Спасибо, мой хороший. – Я обняла его. – Застегнешь?
– Ага. – Сеня защелкнул замочек на запястье и подмигнул. – Задай им там, сестренка!
– Задам, братишка!
Хохоча, мы с Гораном выехали к месту проведения переговоров и оказались там первыми.
– Вот это да! – я изумленно ахнула, войдя в квартиру.
Первым делом глаз лег на панели в невесомом тончайшем кружеве резьбы – им прямая дорога в музей. Затем внимание привлек большой белоснежный камин с мастерски вылепленными крыльями лебедя по бокам – видно было каждое перышко.
Задрав голову, мы полюбовались высоченным – в три моих роста – резным потолком из дуба. Как часовые на посту, его сторожили огромные, вросшие в стены буфеты из мореного дуба с сидящими по углам жирными ангелочками.
Неподъемная на вид бронзовая люстра придирчиво взирала сверху на свое царство, щедро заливая светом его центр и ревниво соперничая с бра на стенах, что наполняли золотистым свечением недоступные ей углы.
В середине комнаты, в которой раньше, вероятно, устраивали роскошные балы на сотню, а то и не одну гостей, самодовольно сиял овальный стол кремового цвета, окруженный стульями в тон, как батюшка-царь льстецами.
– Музафер, это потрясающе! – все еще не в силах оторвать взгляд от такого интерьера, выдохнула я. – Не думала, что в Петербурге сохранились такие квартиры!
– Берег для особого случая. – Мужчина тепло улыбнулся. – Присаживайтесь, попьем пока что чаю.
– Если заваривал ты – почтем за честь.
Мы сели за небольшой круглый столик в углу, на котором нас уже ждал чайник, высовывающий любопытный носик из бережно укутавшей его желтой рукавички.
Музафер разлил чай по чашкам. Я прикрыла глаза и со стоном вдохнула его насыщенный смородиновый аромат, мгновенно вернувшись в детство, где под летним щедрым солнцем налились сладким соком с едва уловимой кислинкой и терпкой ноткой в кожице крутобокие шарики черной смородины.
Первый же глоток растекся во рту насыщенным вкусом, обволакивая небо и язык, словно я раскусила ягоду в самой поре, отдавшей мне всю сладость беззаботного детства.
– Изумительный вкус! – потрясенно прошептал Горан. – Музафер, вы волшебник!
– Спасибо. – Мужчина скромно улыбнулся, подвинув к нам поближе мед и варенье.
– Если бы людей можно было настраивать, как чай! – вырвалось у меня.
– Можно.
– А санклитов?
– Тоже.
– А меня? – я затаила дыхание, с надеждой глядя на Музафера.
– Ответ тот же. – Не разочаровал Наблюдатель. – Хоть прямо сейчас.
– Согласна. Что нужно делать?
– Садись. – Он похлопал по банкетке рядом с собой. – Теперь дай руку. Доверься и откройся мне.
Он взял мои холодные ладони в свои – шершавые, натруженные и очень надежные. Я прикрыла глаза и в тот же миг почувствовала его внутри, в сердцевине души. Это ощущение не поддавалось описанию, да и не до того было – через секунду
