— Вот… — удовлетворился результатом мучитель. — А теперь сказывай.
— Я про вас разузнать хотел, — зачастил Ибрагим, потирая распухающий на глазах нос. — Вас не знают в Кафе, а еще они говорили про этих, которыми ты, хан интересуешься.
— Что конкретно говорили? — быстро спросил князь.
— Что не купцы они вовсе. Утром в порт чирник[122] зашел, так купцы-сурожане (татарин произнес это слово, так как его произносили в Крыму) сразу к франкам подались. У них и остановились. А потом все вместе они ходили во дворец эмира.
— Это откуда знаешь?
— Так, после, как я хана вашего им показал, они и ушли к эмиру.
— Так ты еще нас показал? — разъярился Андрей.
В ответ, сломленный татарин часто-часто закивал головой.
Все понимали, что запахло жаренным, выдать себя за купцов не получилось. Не тот менталитет у них, торгаши подобных себе за версту чуют, а определить воина для них — проще пареной репы.
Ибрагима отпустили с миром, но не просто так — взяли в заложники сына. Татарин обещал вызнать, что случилось со знакомцами хана. После его ухода опять разгорелся спор. Спорили, стоит ли поспрашивать гостей с Руси. Кто они такие, Андрей догадывался. Сурожане — выходцы или их ближайшие потомки с Кафы. Фрязины, одним словом. Только зачем им говнить Андрею? Иван Андреевич хорошо потеснил фрязинов, да только после бегства многих гостей в Тферь поляны всем хватало. Нет. Не пойдут они противу него. Кишка тонка. А вот обиженные Васькой (Андрей по привычке, про себя, так называл Великого князя Московского) гости, вполне могут подлянку сделать. Могут. И фрязины могут. Стоп. Могут, если ставка высока. А какова ставка? Доля в торговле? Маловероятно. Дела ведет в Москве Иван Андреевич от своего имени. Убери Андрея с поляны — купец останется, а серебра в московской казне князя — много… Все ему останется. Тогда кто? Ерошка? Востра Сабля? Или, страшно подумать, игра пошла по крупному? Неужто обыкновенное посольство в Царьград может кому-то мешать? А ведь точно! Митрополита-то сожгли! Значит, что? Правильно, выборы! А как выбирают? Кто больше серебра дал, тот и победил. Знаем, знакомо.
Эх, прав воевода, стоило бы пообщаться с этими гостями… Но как это сделать? Крепость свою, франки еще не восстановили, через стены перебраться можно. А дальше что? Лука говорит скрасть гостей. Легко сказать, а как пойдет все не так? Что тогда? Гнить в их тюрьме? Желания такого у Андрея не было.
Кузьма, обычно осторожный, тоже за визит к гостям, есть у него для них вопросы… А у кого их нет?
Шателена прорвала, тот вообще предложил взять город на щит. Храбрец, какой выискался. Кабан отмалчивается, но видно, что и у него руки чешутся. Даниле пофигу все, ему лишь бы подраться. Новоявленный Портос выискался. Дерусь, потому что дерусь.
С Ибрагимом не хорошо получилось, хотел как лучше, а получилось как всегда. Сына его пришлось брать в заложники. А ну, как плюнет татарин на сына, и кликнет стражу? Ведь не уйти. Положат всех.
Андрей мучил себя раздумьями, заливая страхи вином, но не пьянел. Так бывает. Все ближники вооружились и не смыкали глаз, пасясь нападения на каструм. Это трудно делать, не привлекая к себе внимания, они не одни тут постояльцы.
Булат появился в комнате бесшумной тенью, и не один. Вместе с ним пришла женщина, с головой укрытая покрывалом.
— Все исполнил, государь. Чисто, — доложил он, без спросу усаживаясь на подушку на ковре.
Слава богу, он уши не отрезал обидчику, а то и голову мог принести, с Булата станется. Вельможа умер и этого довольно. Никто не заподозрит убийство, Булат в своем деле мастер.
— А это кто? — поинтересовался Андрей, глядя на женщину.
— Ты хотел. Я привел, — татарин сдернул покрывало, и Андрей не удержался, разразился трехэтажным матом.
Перед ним стоял, абсолютно голый давешний монашек, из-за которого Андрея огрели плетью.
— Черт побери! — вырыгнул Андрей. — Укрывательство беглого раба мне не хватало! — Андрей схватился за голову.
На шум прибежал воевода и опешил. Государь сидит в кресле, обхватив голову руками, татарин сидит на ковре, с невозмутимым видом пятерней зачерпывая каймак[123] и отправляя его в рот. А напротив них стоит молодой отрок. Голый.
— Ты как тут оказался? — налетел воевода на друга. — И этот что тут делает? Кто он? — Лука засыпал татарина ворохом вопросов.
— Вкусный каймак! Хорошо, — Булат старательно вылизал пятерню.
— Ты мне зубы не заговаривай! — пробасил Лука.
— Моя твоя не понимай. Мая пришла, где хотела, — говоря это, Булат скривил уморительную рожу.
Андрей рассмеялся, следом захохотали и друзья-товарищи. Уж больно натурально татарин скопировал одного из московских боярских детей, недавно совсем выехавшего к московскому князю.
Отсмеявшись, Андрей ответил за Булата, занявшегося поеданием большого куска курта[124].
— Невольника вот, привел наш татарин. Ты бы Лука Фомич велел бы одежонку ему справить, а то голый ведь пацан.
— Исполню, — кивнул Лука и, уходя, бросил гневный взгляд на друга, сумевшего пройти мимо сторожей и не один, а с невольником на пару.
Андрей представил, какая буча ждет мужиков и ухмыльнулся. Татарин есть татарин, а Булат особенный татарин. С ним разве что, Демьяновичи сравниться могут, да Прошка еще.
— Как звать-то тебя? — спросил Андрей парня. — Молчишь? Ладно, попробуем иначе.
Андрей повторил вопрос на языке франков, то есть фрягов. Парень его понял.
— Авак, — последовал короткий ответ.
— Армянин, что ли? Читать, писать умеешь?
— Ты, государь, посмотри на его руки, — подал голос Булат.
— Я воин! — гордо ответил юноша.
— Ты раб! — жестко отрезал Андрей.
Какого черта воин делал в прислужниках в церкви? На этот вопрос парень не отвечал, хранил гордое молчание.
— Лука Фомич, — окликнул князь воеводу, в соседнем помещении распекавшего Третьяка.
— Богом клянусь, не спал я! Никто мимо меня, и прошмыгнуть не мог! — клялся тот.
Андрей усмехнулся. В чертовщину он поверил еще, когда их пытал Бартоломео. Меньше всех доставалось Булату. Он тогда еще, наплел, что-то про слово шамана. Видно, не врал, умеет глаз отводить. Вот бы научил!
— Слушаю, государь, — в дверном проеме возникла массивная фигура воеводы.
— Отведи невольника, спрячь.
Парня увели, но проблема осталась, как его вывезти из города — еще вопрос.
— Свинья, — подал голос насытившийся Булат.
— Кто свинья?
— Свинья тебе поможет.
— Ты что мелешь? — Андре не понял татарина.
— Купи свинину, положи раба в ящик и обложи кусками мяса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
