– Господин следователь, – начал он старческим, надтреснутым голосом. – Объясните мне, чем моя незначительная фигура могла привлечь внимание столь серьезной организации?..
Следователь, крупный, солидный мужчина с умным, интеллигентным лицом, впрочем, довольно усталым, посмотрел на посетителя и вдруг добродушно рассмеялся.
– С чего это вы, Никифор Аркадьевич, определили себя как «незначительную фигуру». На наш взгляд, ваша фигура, наоборот, довольно значительная, а в иных делах даже определяющая.
Теперь он откровенно разглядывал старика. Тот, ничуть не смутившись, усмехнулся.
– Да что я могу определять? Величину собственной лысины да рейтинг президента среди пенсионеров...
Следователь помолчал, заинтересованно рассматривая своего посетителя, а затем заговорил, резко сменив тон:
– Арманов Никифор Аркадьевич, вы приглашены в связи с уголовным делом, касающимся деятельности религиозной организации «Дети Единого-Сущего». Дело поручено вести мне, поэтому разрешите представиться – следователь по особо важным делам Прокуратуры Российской Федерации, старший советник юстиции Антипов Святослав Игоревич.
Затем, помолчав, следователь достал из-под лежавшей на столе папки бланк протокола допроса, вписал что-то в первые его графы, поднял голову и спросил:
– Итак, что вы можете сказать о целях этой организации и методах ее работы, источниках финансирования?
– Ну что я могу сказать?.. Видел по телевизору пару раз рекламу... на улице молодки иногда подходят, предлагают веру сменить – я ведь православный... А так больше ничего не припомню... – Старик спокойно смотрел на следователя своими водянистыми глазами из-под кустистых бровей. Потом усмехнулся и добавил: – А с чего это вдруг против религиозной организации затеяно уголовное дело?.. Это ж прям преследования за религиозные убеждения. Вы, господин следователь, представляете, как за этот факт ухватятся западные журналисты? Да еще перед самыми парламентскими выборами! Да... Не завидую я вам, поганая у вас задачка...
Следователь снова внимательно посмотрел на посетителя и, не обращая внимания на его реплику, продолжил:
– Ну раз вы так плохо знакомы с деятельностью «Детей Единого-Сущего» и их руководства, я вам кое-что расскажу. Я не буду касаться проповедуемого ею символа веры и общего мировоззрения – эти вопросы, как вы правильно заметили, теперь целиком на совести каждого гражданина и государственных органов не касаются. Я остановлюсь для начала на коммерческой деятельности этой... секты, если можно так выразиться. Эта организация была зарегистрирована около четырех лет назад и вначале ничем не выделялась. Правда, она активно использовала положения закона, по которому члены религиозных организаций не сохраняют прав на переданное ими этим организациям в собственность имущество. В результате уже через два года в собственности организации «Дети Единого-Сущего» находилось имущество общей стоимостью более четырехсот пятидесяти миллионов рублей. Один только санаторий бывшего Министерства легкой промышленности СССР, успешно приватизированный его директором, а затем переданный этим самым «Детям Единого-Сущего», а вернее, в полное распоряжение руководителя секты, оценивается в двести двадцать миллионов рублей, и это оценка явно заниженная...
– Я в юридических вопросах разбираюсь не очень, но, по-моему, религиозным организациям не возбраняется вести коммерческую деятельность и иметь собственность... – Дед, прищурившись, смотрел на следователя.
– Совершенно верно, вы правы. Только дело в том, что у этой религиозной организации оказался всего лишь один учредитель. И из этого незначительного факта вытекают очень серьезные последствия. Во-первых, объединение не может быть зарегистрировано, если у него всего один учредитель и тот – частное лицо, во-вторых, как оказалось, никакой коммерческой деятельности не велось, а просто собственность граждан передавалась в секту.
– А что, разве при этом нарушался закон? Или были пострадавшие, которые подали жалобы? – Дед явно заинтересовался обсуждаемой темой.
– Да нет, закон не нарушался. И жалобы не подавались. Просто в большинстве случаев жалобы подавать было некому... Граждане, вступившие в эту секту и передавшие в ее распоряжение значительное имущество, либо исчезли, либо стали... Скажем, не совсем здоровыми.
– Вот как?.. – При этих словах старичок как-то странно ощерился, обнажив желтые зубы. – А точнее можете сказать?..
– Могу. Почему же не сказать. Насколько мне известно, за последние полгода двенадцать последователей этого религиозного течения пропали без вести. Все двенадцать были одинокими мужчинами средних лет. Число пропавших может и увеличиться – расследование еще не окончено. Еще двадцать два человека – также мужчины от двадцати пяти до сорока лет – были обнаружены в уже упомянутом мною санатории, расположенном в Подмосковье и являющемся одной из главных штаб-квартир религиозной секты «Дети Единого-Сущего». Эти несчастные люди твердо помнят только то, что они – дети Единого-Сущего, все остальные факты их достаточно длинной жизни отсутствуют в их памяти. При этом свидетели, знавшие этих людей ранее, утверждают, что совсем недавно они были вполне нормальными... никогда не состоявшими на специальном психиатрическом учете.
Стоило следователю упомянуть о людях, обнаруженных в подмосковном санатории, как старик встрепенулся, стиснул ладони, а его взгляд стал острым и напряженным. Но испуга в этом старом человеке не было, скорее это была реакция на неприятную неожиданность.
– Да, история интересная... Только я все-таки никак не возьму в толк – я-то здесь с какого боку припека?..
– Ну как же, Никифор Аркадьевич, по моим сведениям, вы и есть тот самый единственный учредитель и главный руководитель, а по сути – хозяин секты «Дети Единого-Сущего». Так что?.. Вы будете отвечать на мои вопросы?..
Дед уставился в лицо следователя неподвижным, тяжелым взглядом, в котором явственно читалась жгучая ненависть. Но ответил он все тем же спокойным голосом ни к чему не причастного человека:
– Я думаю, господин следователь, что это какое-то недоразумение. Я ни в малейшей степени не имею отношения к этой самой секте... как вы сказали... Единая-Сущная?..
Следователь улыбнулся, открыл лежавшую на столе папку и, перелистывая лежащие в ней документы, начал пояснять:
– Вот заключение экспертизы об идентичности почерков Аманова Никиты Арнольдовича, одного из учредителей организации «Дети Единого-Сущего», и пенсионера Арманова Никифора Аркадьевича, то бишь вас...
– Позвольте, – перебил его старик, – похоже, вы сами себе противоречите! То вы утверждаете, что я единственный учредитель, то вдруг говорите, что я один из учредителей...
– Нет, никакого противоречия нет. В учредительных документах фигурируют трое учредителей. Однако и гражданин Юдин, и гражданин Коротков, указанные в качестве соучредителей, к моменту регистрации организации были уже более полугода как мертвы. Кстати, нотариус, заверявший ваши подписи на учредительных документах, очень хорошо вас запомнил и сразу узнал на фото. Он заявил, что разговаривал практически только с вами, а двое ваших сотоварищей сидели при этом, как истуканы, не реагируя даже на обращения к ним, если обращались не вы. По его словам, не запомнить таких странных людей было просто невозможно. Кстати, манера их поведения, описанная нотариусом, весьма напоминает манеру поведения несчастных детей Единого-Сущего, обнаруженных нами в санатории... Ну да ладно... Вот еще шесть свидетельских показаний, подтверждающих, что одного и того же человека знают и как Арманова, и как Аманова.
Старик усмехнулся и откинулся на спинку стула.
– Ну и что вы еще нарыли?..
– Документы, изъятые нами в санатории, поведали нам очень много. Не менее интересные вещи поведал мне о ваших «медицинских экспериментах» директор санатория...
– Позвольте! – взвился старик. – А на каком основании из помещения, находящегося в частной собственности, изымаются какие-то документы?..
