Мы прошли несколько комнат и спустились в подвал, где обнаружились несколько уютных камер и очень комфортабельного вида пыточная, обставленная по высшему разряду.
— Вот, — повела она рукой. — Имеется дубовая дверь восемнадцатого века, каменная кладка пятнадцатого и кирпичная стена тоже восемнадцатого. Я бы порекомендовала…
Я быстро подошёл к дубовой двери и несколько раз с силой впечатался в неё лбом.
— Прекрасный выбор! — похвалила она.
Охватившее меня ошеломление от всего происходящего понемногу отступило. Вот, почему у меня всё не как у людей? Спарринг-партнёр периодически пытается убить, товарищ по общему делу готов — готова — отдаться мне в рабство, а злейший враг настолько хочет жить, что ради этого готов сохранить жизнь и мне тоже. Даже невест у меня… Сколько их там у меня получается в результате окончательного подсчёта? Сколько ни получится, а всё равно — не как у нормальных людей!
— Пойдёмте уже к Белле, — буркнул я.
— Тебе не больно? — спросила она, выводя меня наверх.
— Да нет, я так часто делаю, — вздохнул я.
— Интересная у тебя жизнь, — усмехнулась она.
Надо заметить, что после предупреждения Нарциссы я был готов ко всему — к жуткому страшилищу, вращающему глазами, к разгрому в комнате. К чему я точно не был готов — к тому, что всё будет ровным счётом наоборот. Начать с того, что на голове у Беллатрикс вместо её обычной копны волос, беспорядочно торчащих во все стороны, была нормальная причёска. Судя по всему, на укладку и макияж у неё ушло никак не меньше пары часов. Неудивительно, что Нарцисса в панике! В комнате прибрано — точнее, было прибрано перед тем, как повсюду оказались раскиданы чёрно-белые колдографии каких-то детей, между которых и пробиралась на четвереньках Беллатрикс, задумчиво разглядывая.
— А, Алекс, — обрадовалась она, увидев меня, и у меня затряслись коленки.
Жуть какая! Если она сейчас скажет “Добрый вечер”, то я непременно в обморок хлопнусь!
— Заходи, что стоишь? — спросила она, бросив на меня ещё один взгляд. — Я не кусаюсь!
— Ну, успеха! — шепнула Нарцисса и исчезла прежде, чем я успел отдать ей команду не бросать меня здесь одного.
Я сделал осторожный шаг, потом ещё один… Ноги вроде пока меня слушались, но не было никакой гарантии, что они не откажут в тот самый момент, когда я закричу, что есть мочи “Бежать!” При этом я внимательно разглядывал Беллу на предмет наличия деревянных предметов поблизости — волшебной палочки, карандашей, заколки для волос, ножек от кресел и прочего, что она с такой лёгкостью могла обратить в оружие. Беллатрикс, которая до того сосредоточенно разглядывала очередную картинку, снова подняла голову, вскочила с пола и уселась на диван, похлопав рядом с собой рукою.
— Давай же скорее, я который день тебя жду! — заявила она.
Я сделал глубокий вдох и сел рядом — причём, в точности в то же место, куда она мне указала. Мне совсем не хотелось садиться к ней вплотную — так, что моё колено касалось её, — но я боялся, что сделаю один лишь неверный шаг, и она окончательно слетит с катушек. Она несколько минут молчала, глядя перед собой, а потом повернула голову и посмотрела мне в глаза.
— Мне пришлось многое обдумать за последние дни, — сказала наконец она и усмехнулась: — Похоже, непривычная для меня активность не на шутку встревожила мою сестрицу. Она, небось, думает, что я совсем помешалась.
И правильно, в общем-то, думает. Я боялся шевельнуть даже веком, чтобы не вызвать фатальной для меня атаки. Белла, которая продолжала внимательно меня разглядывать, покачала головой.
— Да, вижу, всё именно так — ты сидишь и не шевелишься, чтобы ненароком меня не спровоцировать, — усмехнулась она на секунду и вернула лицу серьёзное вывражение. — Шутки кончились, Алекс. Я больше не могу спокойно развлекаться и наслаждаться жизнью, зная, что… Давай сделаем так…
Она легко вскочила и подбежала к двери. Я с трудом подавил порыв заслонить голову руками.
— Нарцисса! — позвала она в раскрытую дверь.
— Что? — спросила та, появившись в проёме и с тревогой глядя на меня.
— Нарцисса, я бы хотела дать Алексу Непреложный обет, — сказала Белла. — Ты поможешь?
— Конечно, — согласилась та. — Но в чём?
Беллатрикс снова села рядом, ухватив меня за предплечье. Я той же рукой сжал её руку. Нарцисса подняла палочку.
— Алекс, — произнесла Белла. — Обещаю, что впредь никогда нарочно не причиню тебе ни вреда, ни боли и не дам тебя в обиду, если кто-то другой в моём присутствии попытается сделать подобное.
Наши руки окутались сияющим жгутом, который растворился в воздухе тысячами сверкающих звёздочек. Нарцисса с облегчением выдохнула, приложив руку к груди.
— То есть, мне ничто не угрожало? — спросил я Беллатрикс. Она помотала головой в ответ. Тогда я повернулся к Нарциссе: — Тогда я требую отменить то, что произошло ранее.
— Я тебе уже всё объяснила про долг, как я его понимаю, — покачала она головой. — Помни моё предупреждение.
— О чём это она? — подозрительно спросила Беллатрикс, когда её сестра вышла. Я замялся, и она подбодрила меня: — Не бойся, я же только что тебе клятву дала!
— Нарцисса решила, что ты помешалась, и что в моих силах было помочь твоему помешательству, — неохотно пояснил я. — А поскольку она думала, что ты меня можешь пришибить, то она отдала мне свою жизнь. Теперь обещает делать всё, что я ей ни скажу.
— Разумно, — пожала плечами Белла. — Она знает, что её положение послушной исполнительницы твоей воли тебе не очень понравится, и ты в действительности не будешь от неё ничего требовать, но зато поможешь ей решить насущную проблему.
— Глупости! — воскликнул я, чувствуя себя при этом оплёванным.
— Она же в первую очередь слизеринка, — усмехнулась Беллатрикс. — Подумай сам. Хочешь совет?
— От слизеринки, Пожирательницы Смерти и просто Правой Руки Тёмного Лорда? — спросил я. — Конечно, хочу!
— Когда она вернётся, возьми с неё Непреложный обет как раз по этому поводу, — предложила она. — Потому, что пока это всего лишь “её долг”, ты не можешь доверить ей свою жизнь.
— Разумно, — пожал я плечами, повторяя её жест. — Что ты мне хотела показать?
— Ты видишь это всё? — повела она рукой вокруг себя.
— Какие-то дети на колдографиях, — фыркнул я.
— Не какие-то, — ласково сказала она, поднимая картинку, на которой круглощёкий двухлетний карапуз с весёлым смехом целовал держащую его на руках девчушку лет десяти. — Не какие-то…
Я взял у неё колдографию и стал разглядывать. Просто чудо, что из такого малыша вырос огромный бородатый мужик в косухе. Просто удивительно, как из такой хорошенькой девочки получилась безумная убийца, упивающаяся чужими страданиями и смертью… Она, похоже, поняла, о чём я сейчас думаю.
— Ты же знаком с маггловскими пороками, правда? — спросила она. Я кивнул. — Ты знаешь, что такое наркомания? Мозг попавшегося на удочку буквально выжигается избытком искусственных ощущений, и человек быстро перестаёт быть не только собой, но и человеком вообще…
Мне было удивительно слышать от неё такое. То есть, она сама понимает, что с ней происходит? Значит, она может с этим бороться? Она снова угадала мои мысли.
— Порок берёт власть над мозгом, — с грустной улыбкой сказала она. — Человек может даже обладать железной волей, но и железная воля пасует перед этим… То тёмное искусство, о котором Тёмный Лорд узнал, ещё когда учился в Хогвартсе, превращает колдуна в такого же наркомана. Неземное блаженство, которое наполняет каждую клеточку тела в том момент, когда отнятая тобой жизнь словно впитывается в тебя, заставляя сердце биться, а зрачки расширяются, стремясь вобрать в себя весь мир…
Она мечтательно прикрыла глаза, судорожно сглотнув. Нет, я ошибся — она не сможет с этим бороться. Единожды вкусив чужой смерти, она уже не сможет сойти с этой дорожки, ведущей её прямиком в ад.
— Я знаю, что ты хотел бы помочь мне, но это невозможно, — снова улыбнулась Белла. — Даже если каким-то чудом избавиться от этого… — она вытянула руку с Чёрной меткой на ней.
— Это ведь не только средство связи? — спросил я.
— О, да, — кивнула она. — Тёмному Лорду теперь вовсе не обязательно убивать самому — он получает своё с каждого из нас в момент убийства.
Я понурился.
— Понятно, — выдохнул я. — То есть…
— То есть, когда я была молодой дурёхой, меня угораздило согласиться на это во украшение, — сказала она и кивнула на колдографию у меня в руках: — И всё — нет больше той девчонки… Но я совсем не хотела говорить об этом. Мне хотелось бы, чтобы ты внимательно осмотрел их все и сказал мне, что ты думаешь по этому поводу.
Я послушно опустился на пол, и следующие полчаса провёл, разглядывая колдографии. Всего на них было от двух до пяти действующих лиц в разных комбинациях — три девчушки и двое мальчонок, которые вместе росли и были достаточно дружной семьёй, что бы ни говорили про них злые языки. Беллатрикс ползала со мной, иногда что-то находила, прижимала к груди или целовала, а потом рассказывала мне короткую историю. Она очень много помнила о своих маленьких подопечных, несмотря на выжженные, по её словам, мозги. Мне достаточно быстро стало понятно, что она мне хотела сказать — и что она хотела напомнить самой себе. Я сел на диван и снова взял в руки колдографию, навсегда сохранившую частички души её и горячо любимого маленького братика, которого она продолжала опекать до самогоконца. Она села рядом — на расстоянии вытянутой руки.
