- Ладно, об этом нужен отдельный разговор. Что по вооружению?
Начальник службы боепитания Сергей Буров вставать не стал - сломанная нога еще давала о себе знать.
- В общем и целом ситуация такова. На сегодняшний день в распоряжении сводного дивизиона имеется, не считая штатного вооружения бронетехники… - Он углубился в бумагу. - Пистолеты Макарова 9 мм - сто штук, пистолеты ТТ - двести пятьдесят штук, пулеметов ручных ПК - девяносто восемь штук, гранатометов РПГ-7В калибра сорок миллиметров - двести, пулемет ДШК - один и еще три в нерабочем состоянии. А вот патронов к ним много. Еще обнаружено триста автоматов ППШ и шестнадцать ящиков карабинов СКС - итого двести шестьдесят пять штук. Видимо, предназначались для вооружения союзников. Из артиллерии имеем две горные пушки, и по сто двадцать снарядов на каждую, батарею горно-вьючных минометов калибра 82,4 - даже и не думал, что это старье где-то хранится. Правда, пользоваться этим особо никто не умеет, - добавил он, вздохнув. - Есть еще одно 106-миллиметровое безоткатное орудие Б11 - предназначалось для вооружения морской экспедиции, но было оставлено у нас из-за поломки системы горизонтальной наводки. К нему двести снарядов. Стрелять из него, правда, придется, поворачивая всю пушку целиком, как в старину, но хоть что-то.
- Что еще?
- Серия плакатов по стрелковому вооружению для оформления учебного класса - десять комплектов, - закончил Сергей под тихие смешки собравшихся.
- А с патронами как?
- Патроны? Есть пока…
Он заглянул в бумажку.
- Патроны 7,62-мм к ППШ и ТТ - триста тысяч, патроны 7,62-мм образца сорок третьего года - в пинках и россыпью триста с чем-то тысяч, патроны для «калашей» калибра 5,54 - триста тысяч. Выстрела для гранатометов восемь тысяч, ручные гранаты Ф-1 - две с половиной тысячи. Еще есть восемь тысяч сигнальных ракет четырех цветов, и выстрелов к танковым пушкам калибра сто миллиметров - триста. Чего мало, так это патронов калибра четырнадцать и пять для КПВТ - от силы по три сотни на каждый ствол. К пулеметам Громова и того меньше - но двести семьдесят. Также с объекта тринадцатого управления КГБ вывезено тысячу двести килограммов аммонала и двести детонаторов.
Собравшиеся приободрились - с таким арсеналом ни одно войско в этих краях им пока не страшно…
А майор уже готовился опрашивать начальника службы связи и сигнализации, младшего лейтенанта Николаева…
…И вот сейчас, за дверью его, Макеева, ждут те же самые люди - чтобы услышать о перемене в их судьбе. С тех пор стало меньше патронов и почти не стало бензина, а место надежды на возвращение окончательно заняло понимание, что теперь их дом здесь.
Начиналась новая жизнь…
А какой она станет - это зависит от него.
От них.
От удачи.
От судьбы.
Октябрьск/ Тхан-Такх. Дом офицеров имени Г.К. Жукова
- Не пей. Вино отравлено, - улыбаясь, словно сообщала что-то очень приятное, прошептала ему на ухо Алтеи, нарушив политико-этнографические размышления.
Руки Макеева, только что принявшие от Гохосс-Са тяжелую золотую братину с вином, традиционно завершавшую пиршество, непроизвольно дрогнули. Хорошо, что сосуд уже не был таким полным, как сначала, а то непременно пролил бы рубиновую влагу, что считалось у степняков дурным знаком.
Но как такое могло быть? Ведь он сам же и наливал напиток в братину из бурдюка и сделал первый глоток перед тем, как пустить ее по кругу. Тогда все было в порядке, а сейчас, выходит, кто-то успел подсыпать отраву, пока сосуд передавался из рук в руки. Кто? И зачем?
Ну, второе-то, положим, понятно. Кому-то не хочется, чтобы союзный договор между племенами и чужинцами был подписан. А вот кто? И главное - когда? Сколько человек до Александра уже успело отведать отравленного вина.
- Ты уверена? - так же негромко молвил майор.
Чародейка пожала плечами. Уж ей ли, главной специалистке по отравам в своем ковене, не знать. Ядовитые вещества имеют ни с чем не сравнимую ауру, которую профессионал не может не заметить.
- Это Зуб Шеонакаллу, - убежденно заявила девушка. - Гадость редкая! Использовался высшей аристократией Сарнагарасахала для сведения счетов друг с другом. Действует медленно, но верно. Интересно, кто это решил раскошелиться?
- А что, так дорого? - полюбопытствовал Макеев.
- Безумно! За одну порцию нужно отдать сто лучших скакунов.
- Ого! - чуть не присвистнул Александр.
Цена для прижимистых степняков и впрямь несусветная - тут даже выкуп за невест обычно в овцах назначали.
Все это время он продолжал держать сосуд в высоко поднятых руках, демонстрируя братину - символ единения - всем присутствующим и отвешивая церемонные поклоны особо почетным гостям.
- Что же делать? - растерянно прошептал землянин. Само собой, пить это дерьмо ему не хотелось. - Может, сделать вид, что споткнулся, да и вылить все это на фиг?
- Нельзя, подумают - плохое знамение.
Майор и сам понимал, что не годится.
- Пей, сардар! - осклабился Гохосс-Са. - Время позднее. А завтра рано вставать, начатое дело заканчивать.
Делегаты-степняки утвердительно загомонили. Дескать, и впрямь пора на боковую.
«Вот же гнида, - подумал о хане Макеев. - Не иначе, как сам и подсыпал. Он ведь из гостей пил последним».
- Слушай, - уже чуть не в голос взмолился Александр, плюя на маскировку, - от этой мерзости какое-нибудь противоядие есть?
- Естественно, - пожала плечами магичка. - Только надо принять его практически сразу после отравления.
- Как быстро?
- Минут через пять-шесть. Максимум - десять. Иначе…
- Мать моя женщина! Где ж мы его так быстро найдем?! За десять минут добежать до грайниток, расспросить, выпить. Если у них оно, конечно, найдется…
- Зачем так далеко? - удивилась девушка. - Все свое ношу с собой.
Достала из поясного кармашка кусочек то ли дерева, то ли кости и продемонстрировала майору.
- Так чего ж ты?… - Александр недоговорил, но его взгляд был очень и очень красноречивым. - За вечную дружбу между народами Великой Степи и… великим советским народом! - торжественно провозгласил майор и припал устами к братине.
Странно. Как на его вкус, так вино как вино. Ничего подозрительного. Впрочем, дегустатор из него хреновый. Всегда по-армейски предпочитал рюмку-другую обычной водки всяким там изысканным напиткам. Даже шампанское не уважал. Разве что полбокальчика на Новый год.
Вытер тыльной стороной ладони рот и поставил сосуд на стол.
Гохосс-Са одобрительно захохотал. Его смех, клокочущий, похожий на кудахтанье наседки, по понятной причине показался Александру дьявольской симфонией.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
