И у этой парамиты есть три аспекта. Первый назван «сила, подобная доспехам». Это означает, что решение мы принимаем сознательно и следуем ему целеустремленно и неотступно. Решению нашему свойственна сила духа, но ни в коем случае не исступление.
Второй аспект — «сила практического дела». Он относится к естественной стороне нашего бытия. Обязанные действовать, мы должны овладеть упайей, или благими средствами. Общаясь с людьми, бодхисаттва должен быть весьма опытен; некоторые негативные наклонности имеют свойство казаться частными, в то время как позитивные хочется представить всеобщими. Некоторые поведенческие качества бывают так похожи, что поначалу мы не можем четко отличить друг от друга. Но с практикой бодхисаттвы различия становятся явственными. Например, самонадеянность и уверенность в себе могут быть похожи, но на деле они кардинально отличаются друг от друга. Самонадеянность сужает кругозор, а уверенность в себе способна значительно возвысить и расширить его. Агрессивность можно спутать с самоутверждением, привязанность — с любовью, безразличие можно спутать с беспристрастием, а потворство своим желаниям — с саморефлексией. Взаимодействуя с другими людьми и практикуя парамиты, бодхисаттвы постепенно приходят к пониманию, что такое мудрость и благодатность в межчеловеческих отношениях.
Последний аспект этой парамиты — «неудовлетворенность». Буддисты часто говорит о преодолении недовольства и неудовлетворенности, и может создаться впечатление, будто эти чувства совершенно нежелательны. Но в определенном смысле неудовлетворенность необходима человеку. Независимо от того, чего мы уже достигли и чем справедливо гордимся, мы не должны успокаиваться. Наоборот, мы должны искать способ сделаться еще лучше.
И работе этой нет конца. Мы должны иметь энтузиазм хотеть идти далее и далее в касающийся других и развиваться духовно и психологически. Наши обычные ощущения неудовлетворенности и недостаточности, даже неполноценности и бессмысленности жизни можно и должно перенести в духовную плоскость. Никогда нельзя удовольствоваться своим духовным развитием, никогда нельзя говорить себе: «Дело сделано» или «Этого вполне довольно». Нас не должна оставлять неутолимая жажда углублять и множить наш жизненный опыт на этом пути.
СВЯЗЬ МЕЖДУ МУДРОСТЬЮ И СОСТРАДАНИЕМ
ПАРАМИТА МЕДИТАЦИИ И ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ ОШАДХИКонцепция шести парамит махаяны не так уж отличается от восьмеричного благородного пути раннего буддизма. Обе практики обращают особое внимание на развитие в себе сострадания и мудрости, которому помогают упражнения в шиле, самадхи и праджне, то есть в нравственности, медитации и мудрости. Совершенствуясь нравственно, мы взращиваем сострадание, а при помощи медитации можем развить проницательность (интуицию), или, иначе говоря, мудрость.
Если адепт преуспевает в медитации и развивает мудрость, но не способен развить сострадание, у него возникает проблема. С помощью мудрости еще можно осознать собственную природу и в какой-то степени понять реальность, но без сострадания нельзя ни быть в мире, ни взаимодействовать с другими живыми существами. Подобным же образом сострадание без мудрости дает нам возможность взаимодействия с другими живыми существами, но при отсутствии мудрости эти отношения неизбежно станут ущербными из-за искажений, заблуждений и иллюзий разума.
Парамита медитации связывает мудрость и сострадание. Очень трудно без медитации практиковать первые четыре парамиты, касающиеся поведения, свободного от эгоцентризма. Так же верно, что без практики медитации почти невозможно обрести мудрость. Медитацию можно назвать ключом к самосовершенствованию и продвижению по пути духовного развития.
На Западе медитацию понимают и практикуют неоднозначно, если можно так выразиться. Она стала довольно популярной, и ее полезность признают очень многие, в том числе и медицинские работники. Некоторые полагают, что медитация поможет им прожить подольше, продлит молодость, поддержит в стремлении бросить курить и так далее. Конечно, с ее помощью все это возможно, но для восточных традиций, таких как буддизм и индуизм, она значит гораздо больше. Медитацию практикуют не ради какой-то конкретной цели, чтобы снять стресс, например сосредоточиться во время спортивного состязания или просто успокоиться. Она включается в самоосознание и мировосприятие; а это невозможно без определенной толики философии и религии.
Многие пугаются, когда речь заходит о религии. «Я хочу научиться медитировать, а от всяких там восточных мумбо-юмбо меня избавьте, — говорят они. — Давайте делать дыхательные упражнения и прочее в этом роде». На Востоке практику медитации применяют для кардинальной переделки личности, а не для корректировки какой-либо черты характера. Целиком преобразуя себя, человек получает возможность положительно и в весьма значительной степени влиять на ход своей жизни.
Медитацию называют самадхи, или дхьяной на санскрите и сам-тан по-тибетски. Китайцы именуют ее чань, а японцы — дзен, это искаженное китайское название. «Сам-тан» можно перевести с тибетского как «устойчивый разум». «Сам» означает «разум» или «размышление», а «тан» — «устойчивость», «стабильность». Имеется в виду, что только тот разум можно назвать медитирующим, который не так-то легко отвлечь от предмета размышлений, который способен сфокусироваться, сконцентрироваться на нем. На Западе понятие медитации чаще применяют к размышлению или к обдумыванию определенной проблемы, на Востоке же его относят лишь к разуму сосредоточенному, такому, который способен остро сфокусироваться на предмете.
В третьей главе уже говорилось, что у буддистов есть два вида медитации. Первый — медитация успокоения. На санскрите ее называют самадхи, по-тибетски же — ши не, то есть «пребывание в умиротворении». Второй — медитация интуитивного прозрения — на санскрите называется випасъяна, а на тибетском — лхактонг, что можно перевести как «взгляд сверху».
Начнем с самадхи, медитации спокойствия, поскольку без спокойствия невозможно достичь интуитивного прозрения. Иногда медитация прозрения толкуется как «аналитическая медитация», и можно подумать, что она имеет кое-что общее с тем, что мы обычно подразумеваем, когда говорим о глубоком размышлении при решении конкретной проблемы. Но хотя медитация включает в себя и мысли и понятия, здесь они рассматриваются в свете того, какразум порождает эти мысли и понятия.
Когда мы практикуем медитацию успокоения, нас не должны заботить ни мысли, ни концепции. Но это не значит, что мы должны отбросить их или подавить. Следует отметить, что они явились осознать, что они наличествуют, и идти, что называется, своим путем. При медитации успокоения мысли не привлекаются, чем она и отличается от медитации интуитивного прозрения. И еще: с самого начала следует понять, что мешает и что способствует нашим успехам в медитации успокоения.
ОСНОВЫ ПРАКТИКИМедитацию самадхи не следует рассматривать как отдельную практику, поскольку подходы к ней весьма многообразны. Согласно общей традиции буддизма, чтобы явились надлежащие условия для успокоения, адепту следует сдерживать чувства, унимать излишнее тяготение к пище и прочему, что может смутить или одурманить разум. Чтобы сохранять такое спокойствие, адепту следует привыкнуть к положению тела, которое называется «позой девяти точек Вайрочаны», и удобно себя при этом чувствовать. Она рекомендуется как наиболее благоприятная для медитации: ноги скрещены, руки держат одна другую за локти или уперты в колени, плечи немного отведены назад, голова слегка наклонена вперед, позвоночник прямой, как стрела, взгляд направлен чуть вниз, на кончик носа, рот полуоткрыт, кончик языка касается нёба, дыхание ровное и спокойное. Важно придерживаться именно этой позы, противясь искушению как-то ее модифицировать. Это стоит отметить особо, поскольку сейчас на Западе многие позволяют себе менять предписанную для медитации позу на более для них комфортную. Пожалуй, здесь индивидуальные предпочтения не должны приниматься в расчет (если, конечно, сохранение надлежащей позы не сопровождается мучительными болями).
Приняв позу Вайрочаны, адепт должен сосредоточиться на дыхании. Это не совсем такое дыхание; которое мы используем, когда концентрируемся на других объектах, на изображении Будды, например. Как бы то ни было, все буддийские школы называют правильное дыхание во время медитации наиболее практичным и самым эффективным средством. Дышать следует естественно, без усилий и чрезмерного напряжения, не шумно, но достаточно глубоко. Если практик, настойчивый в достижении самадхи, научится управлять дыханием, его — или ее — разум со временем тоже станет спокойнее и устойчивее.
