Все, кто говорил - «я», выжили и выздоровели, родились заново - более сильными и нашедшими себя. Сегодня модно ссылаться на войну - как чрезвычайное обстоятельство. Количество людей, которые любое собственное гиенство бегут оправдывать войной, зашкаливает - маленькие человечки получили «Большое Оправдание» и, конечно же, не выдержали соблазна. Маленький человек вынужден решать две нерешаемые одновременно задачи: - максимально надуться («Моя болячка лучше вашей!»), - максимально спрятаться («Не я такой, жизнь такая»). ———— - Ребята, вы просто не в курсе, как работают чрезвычайные обстоятельства. Чрезвычайные обстоятельства работают с точностью до наоборот - не как адвокат, а как прокурор. Чрезвычайные обстоятельства - это Суд, время суда. Вы так же не в курсе, как работает война. Война ничего не прощает и не списывает. Наоборот - закрепляет так, что уже не вырваться. Каждый ваш жест самозализывания, каждое слово, каждый акт попущения своим слабостям, каждое движение по накачиванию эго («ах, как много я переживаю!») будет учтен в Великой книге и за все это придется заплатить - по высшему, военному разряду, читай - военным трибуналом. Если меня чему и научили чрезвычайные обстоятельства (а у меня вся жизнь - чрезвычайные обстоятельства), так это полной безжалостности к тем, кто пытается обляпаться чрезвычайными обстоятельствами, думая, что он тем самым в домике. Человек, что надувается чрезвычайными обстоятельствами - самое пустое место на свете. Он проиграл войну, не начав. Война - это повод только для одного - стать строже к себе в десять раз, чем прежде. Преступление, совершенное в чрезвычайных обстоятельствах - преступление втройне. Горе - побежденным. И никакой жалости.
- Я много наблюдал в своей жизни, лично - в... - Алексей Арестович | Facebook
January 02, 2025 10:11
- Черти, снявшие тайком, ночью памятник... - Алексей Арестович | Facebook
- Черти, снявшие тайком, ночью памятник Высоцкому в Одессе, неспособны у созиданию, только к разрушению. Петлюровщина - это идеология конца, смерти и разрушения. В наших новостях почти не встретишь сообщения о том, что памятник поставлен, только разрушен. Таким образом эти черти расставляют памятники себе - оставляя везде уродливые, пустые места. Это маленькая модель того, что они хотят сделать со всей Украиной - все должны сдохнуть и всё должно быть разрушено - ради Бандеры. - Ой, погодите, ребятки. Дай Бог, я скоро вами займусь по-настоящему - и идеями, и персоналиями.
- Черти, снявшие тайком, ночью памятник... - Алексей Арестович | Facebook
January 02, 2025 04:59
В опросах в твиттере и на канале Живой гвоздь... - Алексей Венедиктов | Facebook
В опросах в твиттере и на канале Живой гвоздь оказался почти одинаковый результат - На вопрос «С чем вы сегодня сталкиваетесь чаще - с милосердием или остервенением» - 30% говорят о милосердии, 70% об остервенении. И действитетельно - помимо всего прочего - остервенелым быть МОДНО. Это значит быть сильным, решительным, дерзким… Милосердным - это быть слабым, нерешительным, компромиссным… И это пройдет
В опросах в твиттере и на канале Живой гвоздь... - Алексей Венедиктов | Facebook
January 02, 2025 04:59
Николай Травкин - Это сколь же труб проложено! Сколько средств... | Facebook
Это сколь же труб проложено! Сколько средств ухайдокали! Трильоны денег потратили! И всё впустую? Так и простим? Кочевряжатся, мол, газ наш им больше не нужен. Ну, и доколе мы эти демонстративные издевательства терпеть будем? А как же наш железобетонный принцип в международных отношениях: "Не хотят дружить — навреди!" У нас что, извелись умельцы по устройству пакостей? Неужели трудно, как стемнеет, снять заглушку с трубы на ихней стороне, включить механизмы на реверс и выкачивать из этой Европы воздух. Дышать тяжело станет и, как миленькие, и санкции снимут и дружить снова запросятся.
Николай Травкин - Это сколь же труб проложено! Сколько средств... | Facebook
January 02, 2025 04:58
Андрей Никулин - Но главное заключалось в другом. Октябрь и ноябрь... | Facebook
Но главное заключалось в другом. Октябрь и ноябрь 1918 г. были временем самого болезненного морально-психического кризиса, который когда-либо переживал германский народ за все полторы тысячи лет своего политического существования. Внезапно, без всяких переходов, без всякой подготовки, народная масса была поставлена лицом к лицу с действительностью, о которой большинство даже и не догадывалось. Еще на фронте кое-что знали, а с 8 августа 1918 г. непрерывные поражения, непрерывное отступление были понятны каждому солдату отступающей армии. Но даже и на фронте, где перестали верить словам начальства о победе, были далеки от того, чтобы видеть в происходящем полную гибель, безнадежный проигрыш войны; даже и на фронте среди наиболее раздраженно настроенных солдат было распространено (по их позднейшим свидетельствам) мнение, что война может окончиться "вничью" или с незначительными потерями для Германии. Что касается тыла, то там уже с июля чуяли неладное, но еще в средине сентября в самых широких кругах не верили в конечное и полное поражение. Первая телеграмма Макса Баденского Вильсону явилась, как было сказано, для широких масс неожиданностью. "Нас обманывали!" (Wir sind belogen und betrogen!) - вот самый популярный клич в октябре 1918 г. И по мере того, как телеграммы Вильсона принимали все более резкий, высокомерный и отчасти презрительный оттенок и его вмешательство во внутренние германские вопросы делалось все откровенней и грубее, - все более униженным, смиренным, почти
