2. Никто, а особенно Дз., не разглядит Криса или Таро.
3. Нам не придется блефовать. Похитители обычно блефуют, когда пугают родных, что убьют заложника. Они не хотят этого. Это иногда серьезно ухудшает дело. Наша угроза абсолютно реальна. И если нам придется ее выполнить, что с того? (Представьте, какую рекламу я получу? Оказаться выброшенной на обочину голышом, в компании с воротилой бизнеса! Да телевизионщики просто набросятся на меня с предложениями. Если это случится, обещаю поделиться гонорарами!)
4. У Дз. нет повода подозревать меня. Правда, есть, по крайней мере, еще 4 девушки, которые знают о сейфе и его содержимом. И это только те, о которых мне известно. Любая из них могла пойти на это. Другие девицы, окажутся под большим подозрением, чем я, потому что он официально их бросил. А со мной пока ничего такого не произошло.
Наибольшая из вероятных проблем — полиция. Не думаю, что, если миссис Дз. заплатит нам, копы вмешаются в это дело, но все же есть вероятность, что Дз. позвонит в полицию. Если он вызовет копов, я, конечно, намочу штанишки, но, думаю, мы все равно выкрутимся. Почему? А) Жена ничего не видела; Б) мы с Дз. не помним ничего с того момента, как выпили виски (а помните, я заметила, что напиток имеет странный привкус); В) видеокамеры в любовном отеле засняли, как нас выносят или выводят какие-то странные люди — бородатый иностранец и японский парень, оба в темных очках. Когда все кончится, бородатого иностранца больше не будет, останется лишь Крис с его козлиной бородкой, Крис, у которого нет карточки гайдзина или фотографии в файле Осака-сити-холла. А что касается японского парня, то его вообще невозможно опознать. Все японцы выглядят одинаково, особенно когда отворачиваются от камер и глядят в потолок.
Закончив писать, Джессика стала покусывать кончик шариковой ручки. Что еще? Она накатала целых десять страниц. Она взглянула на часы и увидела, что уже пять часов утра. О боже!
Черт побери!
Внизу последней страницы она написала;
Ну и что вы обо всем этом думаете?
7
Таро не хотел облачаться в костюм медсестры.
Был вечер пятницы, и через час Джессике нужно было отправляться в клуб, на работу. Втроем они сидели в гостиной у нее дома и читали. Перед этим Джессика сделала ксерокопии своего «опуса». Таро лежал на полу, его голова покоилась на оригинальной оранжево-золотистой подушке, которую Джессика привезла из Таиланда. Джессика утопала в кресле у окна, рядом с пальмой. Крис растянулся на диване, свесив ноги на пол. Он покуривал травку и чувствовал себя превосходно. Крису нравилось у Джессики. В ту ночь, когда он наткнулся на нее у бара, она привела его к себе, чтобы он посмотрел, как она живет. Кобе расположен далеко от Америка-мура, примерно в часе езды, и то, если вовремя вскочить в нужную электричку. Город сильно отличался от Осака: современный, сверкающий, космополитичный. Он располагался на склоне, спускающемся от горы Рокко на севере к Внутреннему Японскому морю на юге. Джессика говорила, что Токио — это японский Нью-Йорк, Осака — Чикаго, а Кобе — Сан-Франциско. Крис бывал в Сан-Франциско и полагал, что сравнение несколько натянуто, но все равно в Кобе было почти так же здорово.
Квартира Джессики находилась в нескольких кварталах к югу от станции «Санномия», на верхнем этаже выкрашенного в персиковый цвет многоквартирного здания, носившего название «Солнечные сердца». В доме были автоматические замки и камеры снаружи и внутри лифтов. Из квартиры можно было следить за всеми входящими и выходящими. По словам Джессики, это было замечательно и нетипично для Японии. Эта страна — просто мечта для воров. Отсутствие сигнализации, дешевые замки… Джессика так жить не хотела. А этот дом был совсем новым, его построили после землетрясения.
— Какого землетрясения? — спросил Крис.
— Ну этого, как его, Великого Хансинского землетрясения, — ответила Джессика. — Тогда погибло шесть тысяч человек. Оно произошло за год до того, как я тут появилась.
Крис пожал плечами. Кому придет в голову следить за стихийными бедствиями в Азии?
В квартире Джессики было две спальни и одна комната побольше, в конце которой располагались раковина и барная стойка, превращавшие ее в сочетание гостиной, столовой и кухни. Поскольку Джессика жила на последнем этаже, у нее был еще и просторный балкон, размером со спальню. Встав у самых перил, с определенной точки можно было разглядеть верфь, а за ней — море, что давало агентам по недвижимости право рекламировать якобы открывающийся с балкона «вид на океан». Еще в ту первую ночь Крис спросил у Джессики, какова же арендная плата, но она так и не ответила. Просто сказала «Большая».
Крис верил ей. На той же улице был рынок, где арбузы продавались по цене, эквивалентной шестидесяти долларам за штуку. Маленькие арбузы. А уж сколько могла стоить квартира с «видом на океан», он и представить себе не мог.
— А почему он не может надеть эту форму? — спросил Таро, тыча большим пальцем в сторону Криса.
— Таро, лапочка… — начала Джессика.
— Потому что я не такой сексуальный, как ты, — успел вставить Крис.
— Крис, заткнись! — Джессика посмотрела на него угрожающе. — Таро, Крис слишком большой, чтобы изображать медсестру. И он иностранец. Кто ему поверит? А если войдешь ты, никто не заметит.
Таро пробурчал:
— Тогда никто не заметит, что на мне эта форма.
— Надо быть последовательными, Таро, — объяснила Джессика. — Это киношный мир. Медсестра собирается выйти из отеля, а это означает, что медсестре нужно туда войти.
Таро скрестил пальцы на затылке и уставился на потолок. Задумался.
— Таро?
— А что значит «навеселе»?
Сейчас он сломается! Крис широко улыбнулся и сделал глубокую затяжку. Он уже чувствовал легкий кайф.
Джессика села верхом на свое кресло.
— «Навеселе» значит «немного подвыпивший». — Она сблизила кончики большого и указательного пальцев. — Вот так, чуть-чуть.
Таро выругался:
— Но как я это изображу?
— Просто прижимайся к Крису, держись за его руку..
— Ух! — произнес Крис.
— Придумай что-нибудь. — Джессика бросила сердитый взгляд на Криса. — Не падай, лишь слегка пошатывайся. Смейся больше, чем обычно. Иногда обнимай его обеими руками.
— Стоп! — засмеялся Крис. — А то я уже завожусь. — Он пытался пускать колечки из дыма, но у него получались лишь какие-то клубы отдаленно округлой формы.
— Послушай, — терпеливо продолжала Джессика, — мы обсуждаем здесь сцену, которая длится всего две минуты. Когда войдешь в комнату, тут же можешь снять этот костюм.
— Ну конечно он его снимет! — Крис подмигнул Таро и получил в ответ такой мрачный взгляд, что стало ясно: сейчас Таро кинется на него с кулаками.
Крис усмехнулся и закашлялся целым облаком дыма. Ему самому было интересно, с чего это он вдруг стал так цепляться к Таро, почему не может перестать над ним подшучивать. Но всякий раз, когда он смотрел на Джессику, перед ним была то Кэтлин Тернер из «Жара тела», то Аннет Бенинг из «Мошенников», и всякий раз, когда он смотрел на Таро, перед ним был… перед ним был совершенно конкретный тип. Один из этих глистообразных парнишек, которых бьет Брюс Ли, прежде чем сразиться лицом к лицу с Ян Сы или кем-нибудь таким же крутым. Они трое были похожи на актеров перед камерой. Ему казалось, что скоро режиссер крикнет: «Снято!», и они встанут, потянутся и пойдут куда-нибудь пропустить по стаканчику.
— Слушай, хватит умничать, а? — обратилась к нему Джессика. Похоже, ее он тоже достал. — Тебе что-то не нравится в сценарии?
— Ты имеешь в виду этот план? — Крис почувствовал, как к горлу снова подступает смешок.
Джессика сурово уставилась на него.
— Ну, — Крис широко улыбнулся, — честно говоря…
— Что?
Крис сел на диване и почувствовал, как к голове прилила кровь. Он сунул окурок в банку из-под «Покари Суэт», которую использовал вместо пепельницы. Потом взял в руки свою копию плана.
— Ну что ж, если говорить серьезно, — он зашелестел страницами. — Вот. Страница два. Почему он всегда берет номер 301?
— В любовном отеле?
— Ну да. Вот здесь у тебя сказано: «Мы всегда пользуемся триста первым номером».
— Когда японцы что-то делают, — объяснила Джессика, — то в следующий раз они непременно все в точности повторяют. Вы бы видели, как одевается этот тип. Сначала берет левый носок, натягивает его и подтягивает, потом правый носок, натягивает и подтягивает…
— Нет-нет-нет. Я имел в виду, почему он всегда получает этот 301-й номер? Почему этот номер никогда не бывает занят?
Джессика подумала немного.
— Ну, наверное, он его резервирует.
— Это возможно?
— Он богач, — пробурчал Таро. — А для богачей нет невозможного.
