что Кузьма сам садился за станок вместо сына, а Мишку отправлял в кузню, подкинуть угля в горн, раздуть пламя мехами, чтоб нагнать нужную температуру, или выковать, что-нибудь. В общем, дело спорилось и остановок почти не было, разве что на обед.
После обеда, ближе к вечеру, закончив свои дела к ним присоединился и дед Матвей. Хоть и был он уже далеко не молод, но работу в кузни он уважал и редко проходил рабочий день без его участия. Теперь обработка заготовок продвигалась гораздо быстрее. В прочем так же, как и бежало время.
Близился вечер и усталость понемногу брала верх над работниками. Уже не так звонко и без задора звенел молот Кузьмы и солнце начало садится за лесистый холм, из-за чего света стало меньше. А в обработке металла добрый свет первое дело. Наконец дед скомандовал:
– На сегодня хватит, а то и изделия недолго попортить при таком солнце и так хорошо поработали. Как раз Кузьма завтра докуёт наконечники стрел, да ножи и ты Миш дообработаешь заготовки, может, и я подоспею и останется только закалить да довести изделия.
Вечером после ужина Мишка опять позанимался с отцовским луком, а после пока окончательно не стемнело, покидал с пацанами ножи да копья в старый щит закреплённый на частоколе, служивший им мишенью.
Верхом мастерства среди парней было метнуть и воткнуть в цель ножи сразу с двух рук, у Мишки такое редко получалось, но с одной руки, что с правой, что с левой он метал ножи довольно уверенно, впрочем, как и все ребята его возраста. Из лука Мишка стрелял по сравнению с другими парнями, тоже средне. А вот Егорка, Мишкин двоюродный брат и его же закадычный друг, бил из лука довольно таки сноровисто. Несмотря на его молодые годы лучше его из подростков, никто не стрелял. Ещё бы, ведь Егоркин отец, дядька Василь, уже давно служил в крепости ратным лучником, хоть и не самым лучшим, но в десятку умелых он все же входил. И, конечно, Василь делился всем своим опытом с сыном. Зато Мишка был лучшим среди парней его возраста в метании сулици, небольшого метательного копья. Мишка бросал своё копьё дальше и точнее всех и врезался наконечник его копья в мишень, глубже чем у остальных, будь это дерево или шкура. Видно это умение передалось парню от отца с дедом. Когда они служили в рати тоже были на хорошем счету и копья могли метать получше остальных.
Вот в такие вечера, когда подростки собирались вместе как бы играя, они получали первые уроки о владении оружием, соревнуясь между собой. Бывало, что игрища проходили под присмотром взрослых, иногда парням постарше давали в руки лёгкие щиты и палки, обмотанные шкурами на манер мечей или топоров и тогда мальчишки, сходились в схватке. Взрослые, обычно это были мужчины из числа воинов или старцы бывшие в прошлом ратниками, строго следили за проведением таких занятий, дабы никто из детей не получил травму. Бывало, что во время этих занятий старшие делились секретами мастерства обращения с оружием, что для подростков было очень ценно. Жители селения любили посмотреть на это действо. Но в сенокос, уборку зерна или как сейчас в пахоту таких занятий не проводили потому как не хватало ни сил, ни времени.
После работы в кузни, да ещё и игрищ, Мишка спал довольно крепко, но и высыпался хорошо. С утра отец остался в кузне, доковывать наконечники для стрел, а Мишку с Егором отправили опять бить рыбу, да и силки проверить. Погода была тёплой, а в тёплое время, силки и ловушки на дичь нужно проверять чаще, иначе пропадёт добыча на солнце. Парни поехали вдвоём на Звёздочке. Доехав до переката, они разделились. Егор остался разводить огонь, и присматривать за кобылой, а Мишка побежал проверять ловушки, во всех четырех силках были зайцы. С приподнятым настроением и полной сумой зайчатины парень прибежал к перекату. Егор уже развёл костёр и успел добыть пару щук, он был тоже не новичок в рыбалке. Теперь парни били рыбу по очереди, один заходил в воду с острогой другой в это время грелся у костра. Рыбы в речке было много и каждый заход приносил улов. Надев очередную рыбину на сивок, Егор кивнул на Мишкину суму, стоящую под деревом.
– Любишь же ты силки, да ловушки ставить.
– А ты, что нет? – Грея у костра ноги спросил Мишка.
– Не, брат, я больше дичь из лука бить люблю, увидишь зайца или птицу и ещё подумать не успеешь, а рука уже сама нужную стрелу в лук вкладывает. Стрела ещё не ушла, а сердце уже чувствует, что попадёшь в цель. Батя говорит, это богиня охоты Древана добычу охотникам так дарит. У тебя так же?
Мишка почесал затылок.
– Нет, Егор в охоте с луком я тебе не ровня. Я больше капканы, ловушки от звериных глаз хоронить люблю, особенно когда под снег первый их ставишь, на лису, к примеру, ведь не следов не троп ещё нет, а уже точно знаешь, что лиса именно по этому месту пойдёт и добыча твоей будет.
Егор улыбнулся.
– Силки капканы – это, конечно, хорошо, Миш, но всё же с луком охотится гораздо интересней.
– Кому как видно, – стоял на своём Мишка.
Егор всё не унимался.
– Мы с отцом пойдём на охоту скоро с ночевкой, пошли с нами, там увидишь, как охотиться интересней.
– Да я бы с радостью, только работы в кузне много, отцу помочь нужно. – Значит, позже пойдём или давай я тебе помогу. А после и пойдём. Ведь взрослеем мы уже, нужно дальше в леса ходить, или, что так и будем по ближним рощам зайцев бить, да щук на перекате колоть. В тайгу за зверем крупным идти нужно.
– Видал на той неделе охотники какого кабана добыли. Секача…
Егор выпучил глаза видно для убедительности.
– А младший сын охотника Митяя, всего старше нас на три года.
– А ты видел. – Ответил Мишка Егору. – Что сыновья Митяя Шире в плечах самого Митяя, а мужик-то он не хилый и на медведя он один с рогатиной ходил, и в Малых Вратах он самым могучим считался. Да и в селении их почти не видно, все дети Митяя в зимовьях охотничьих с малых лет живут, там они и выросли. Подожди, Егор, вот пройдёт чутка времени, с года полтора, если меня в ратники не отпустят, то я тоже охотником стану, буду зверя бить, да пушнину
