— Общежитие тут недалеко, — сквозь зубы процедила Лора, а ее черные глаза неприязненно скользнули по моему лицу.
Несколько кварталов мы прошли в тишине. Брюнетка смотрела вперед и не обращала на меня ровно никакого внимания. Мне же только приходилось поспевать за ней, недоумевая, почему Лора так неприветлива со мной и в чем причина ее поведения. Долго размышлять о странном поведении секретаря председателя, да и всего Комитета не пришлось, так как мы резко остановились перед трехэтажным кирпичным зданием. Широкие парадные двери были наглухо закрыты, а на выщербленных ступеньках высокого крыльца лежали пожухлые прошлогодние листья. Окна были заклеены какой-то бумагой, а фасад был давно не крашен. В общем, здание выглядело нежилым и неприветливым. Мое сердце екнуло от не приятных предчувствий. Я обернулась в Лоре и хотела было поинтересоваться, зачем она привела меня сюда, но тут же осеклась. Маленькая брюнетка уже деловито подошла к металлическому забору, огораживающему задний двор заброшенного дома. Как в шпионских фильмах, Лора таинственно огляделась вокруг, сверяясь с показаниями какого-то прибора больше похожего на электронные ручные часы. Она осторожно приподнялась на цыпочки, пошарила рукой по столбу, укрытому странным вьющимся растением. В этот же момент одна из секций сплошного забора отъехала, и перед моим взором открылся роскошный парк.
— Для конспирации передний фасад Общежития для переселенцев выглядит заброшенным. Тебе выдадут вот такой вот приборчик, чтобы ты могла засечь любое живое существо в радиусе двадцати метров, — бодрым тоном проинформировала меня Лора, показывая на свои "ручные часы". — Это для того, чтобы об этом месте никто из рас не узнал. Особенно вампиры!
— Ясно, — с готовностью отозвалась я, оглядываясь по сторонам.
Вокруг было на что посмотреть. Весь внутренний двор был засажен вековыми деревьями в осеннем убранстве. Купы высоких деревьев, были разбиты на аллейки, усыпанные мелким желтым песком. Уюта добавляли скамейки с удобными спинками. Я уже даже представила себе, как хорошо сидеть во дворе с летнюю или весеннюю пору, читать книгу или просто размышлять о приятных вещах. В моему огромному удивлению в этом странном мире была осень, а не жаркий июль. Этот факт меня несказанно удивил, но все вопросы я оставила при себе. Лора была помощницей Рикона — это значило, что все мои слова и поступки будут отражены в подробном отчете. Сей факт был крайне нежелателен для меня.
Меж тем, Лора постучала условным стуком в узкую деревянную дверь. Моментально створка приоткрылась, и из образовавшейся щели выглянуло миловидное девичье личико. Целую минуту, мое лицо пытливо рассматривали огромные темно-синие глаза, затем девушка полностью открыла дверь. Она смешно поморщила свой крохотный вздернутый носик и неприязненно поздоровалась с Лорой. Секретарша председателя Комитета также не скрывала своих негативных чувств.
— А, новенькая! — дружелюбно воскликнула она и, смешно тряхнув светло-русой густой челкой, протянула мне руку для приветствия. — Мирта-Мэй Хаури. Я — смотритель общежития.
— Маша Берестова, — представилась я, осторожно пожимая крохотную ладошку девчушки. — Будем знакомы.
Мирта-Мэй энергично затрясла мою руку и заулыбалась еще шире. Ее задорный носик смешно сморщился, а от ее больших прищуренных глаз расходились мелкие морщинки-лучики. В этот самый момент на меня нахлынула теплая волна симпатии к этой высокой худенькой девчушке.
— Проходи, проходи, милая, — девушка пропустила меня вперед.
Как ни странно, Лора не переступила порог Общежития. Она продолжала стоять на крыльце перед распахнутой настежь дверью.
— Я, пожалуй, пойду, — отрывисто бросила она. — Отчет ждет. Завтра утром зайдет твой адаптер… и… Тебе мой совет — не зли его.
Она кивнула на прощание и быстрыми шагами устремилась прочь от нас по двору.
* * *
— Кто твой адаптер? — смущенно поинтересовалась Мирта-Мэй, когда мы торопливо шагали по светлому коридору первого этажа.
Панели в коридоре были отделаны в золотистых тонах, высокий потолок поддерживали круглые колонны, наполовину затопленные в стены. По бокам было множество дверей, покрытых лаком. Я с огромным интересом оглядывалась по сторонам и не придала значения вопросу девушки.
— Некто Ниль Барэ, — небрежно ответила я, когда мы неторопливо поднимались по широкой лестнице на третий этаж. — А что?
Могу поклясться, что девушка вздрогнула при упоминании этого странного имени, а в глубине ее синих глаз мелькнула жалость. Эти наблюдения наталкивали на определенные размышления о личности пока еще незнакомого мне Ниля. Зато моя пятая точка уже заранее чувствовала, что председатель еще тот фрукт и от него нужно было ожидать подвоха. Хотя, в этом мире все для меня было странным, подозрительным и загадочным. Конечно, я могла ошибиться. Мирта-Мэй была все также доброжелательна, как и начале нашей встречи.
— Ничего такого, — ровным тоном ответила девушка. — Ниль — отличный адаптер, просто со своими странностями и все.
— Ясно.
Мы остановились посередине коридора третьего этажа перед одной из множества одинаковых дверей. К гладкой поверхности была прибита дощечка с номером комнаты — 313.
— Вот, третий этаж, тринадцатая комната, — отозвалась смотрительница. — Мне очень жаль, но в блоке для людей именно эта комната пустая.
Мирта-Мэй сосредоточенно порылась в карманах своих широких спортивных штанов и извлекла на свет божий связку ключей. Выбрав необходимый, девушка отперла дверь и тут же распахнула ее настежь.
— Вот, располагайся и будь как дома! — весело прозвенел высокий голосок Мирты-Мэй, когда мы вошли в небольшую комнату.
Я медленно огляделась, чувствуя необычайный уют этой маленькой комнатки с высоким потолком. Слева от дверей стояла кровать с полупрозрачным пологом, прикроватная тумбочка, а справа размещался шкаф, а также стул. Стены были оклеены сиреневыми обоями. На полу лежала жиденькая потертая ковровая дорожка. Огромное окно тщательно заклеено какой-то пленкой и зашторено полупрозрачными кисейными занавесками нежно-розового оттенка. Обманчивое ощущение уюта моментально прошло. Теперь я каждой клеточкой ощущала, что это чужая комната, в которой жил не один человек. Каждый жилец оставлял после себя какой-то зримый след, хоть сама комната была чистенькой и тщательно проветренной.
