– Сначала махнем на водохранилище, а вечером устроим вечеринку с коктейлями.
– Мне пригласить девчонок?
– Да ну, Клар, поедем вдвоем. Я, конечно, не имею ничего против их присутствия, но хочется провести выходные без особого шума.
Клара не стала возражать.
В субботу Нина примчалась к сестре без четверти восемь утра.
– А чего так поздно? – бормотала Клара, пропуская Ниночку в квартиру.
– Я не поняла, это сарказм?
– Он самый. Я спала без задних ног, а ты бесцеремонно вторглась и выдернула меня из объятий сладких сновидений.
– Везучая, – Нина прошествовала в спальню сестры. – Снами наслаждаешься. А я вообще глаз не сомкнула. Дома, как в камере пыток. Невыносимая жарища! Окно нараспашку, лежу на кровати голая, а толку ноль. С меня пот градом, еле-еле утра дождалась – и сразу к тебе.
Клара начала собирать сумку.
– Зачем ты колбасу кладешь? – закричала Нина.
– Как зачем? Бутербродики сделаем.
– Даже не думай! В такую погоду есть колбасы строго противопоказано. Быстро выкладывай все продукты. Я взяла бутылку мартини, оливки и сок. Все! Больше нам ничего не нужно.
– Но…
– Кларка, я тебя сейчас ударю. Не смей перечить старшей сестре. И прекращай копаться.
На водохранилище девушки загорали до пяти вечера, а в начале шестого Клара заикнуласьо возвращении.
– Нин, мне здесь надоело. Народу – тьма, вода горячая, в висках что-то покалывает.
– Я предупреждала, возьми бейсболку.
– Поехали на дачу. Хватит уже.
Нина нехотя поплелась к машине.
В семь часов, пропустив по бокалу мартини, Величковская-старшая изъявила желание прогуляться по окрестностям.
– Чего на участке торчать? Пошли прошвырнемся.
– Куда, – смеялась Клара, – в лес?
– Почему сразу в лес? Дойдем до деревеньки, может, молочка парного у кого купим.Страсть как молока захотелось.
– После мартини?
– Ну вот такая я забавная зверушка, – хохотнула Ниночка. – Бери ключи, закрывай родительский дворец и вперед.
– Деньги не забудь взять, или думаешь, тебе молочка бесплатно нальют, за красивые глазки?
– Было бы неплохо.
Шествуя по разбитой дороге, Клара отбивалась от полчища кровожадных комаров, тогда как Ниночка, не переставая тараторить, восхищалась высоченными соснами и мощными стволами дубов-великанов.
– Клар, ну скажи, разве в городе есть такие дубы?
– В городе я вообще дубов не встречала. – Величковская саданула себя по щеке: – Черт! Это какие-то комары-мутанты.
– Да брось, нет здесь никаких комаров. Ой, Кларка, смотри, какая прикольная береза.
До деревеньки оставалось не больше километра, когда Нина увидела скошенное поле иодиноко покоящийся стог сена.
– Кларка, ты только взгляни! Я глазам не верю.
– Нин, не ерничай. Стог как стог. Пошли, чего встала-то?
– Клар, да ну его, это молоко. Потопали на поле.
– Нин…
– Господи, стог сена! Я вернулась в прошлое! Кларка, не отставай.
Добежав до стога, Нина развела руки в стороны и блаженно возвестила:
– Красота!
– Нинка, он же колючий, и жучки разные там ползают. Хочешь на волосах домой всякойдряни принести? Вставай немедленно.
– Клар, расслабься, нет здесь никакой дряни. Ложись рядом. О!.. Какие облака. Смотри, смотри, вон то облако по форме напоминает стоящую на задних лапках собачку. А это – динозавра. Кларунь, не стой, ложись.
Морщась, Клара потрогала стог рукой, потом прищурилась, выискивая в сене безжалостных насекомых, и, ничего не заметив, согласилась присоединиться к сестре.
– Ну как? – вопрошала Нина.
– Вроде ничего и совсем не колется.
– А запах! Клар, какой запах! Я тебе никогда не рассказывала? Именно в стогу сена я впервые поцеловалась с мальчиком.
– Да ладно…
– Клянусь! Мне пятнадцать было, и мать отправила меня в деревню к своей тетке. А там… – Нина на миг закрыла глаза, – я познакомилась с белобрысым пареньком – Санькой. Короче, влюбилась в него моментально.
– Кто бы сомневался.
– И вот однажды он привел меня в поле, а там такой же стог сена. Мы легли в него и стали разглядывать белоснежные облака. Вернее, рассматривал Санька, а я лежала и думала: поцелует он меня или нет. Минут через десять не выдержала. Санька в очередной раз закричал: «Смотри, слон!» – а я его поцеловала.
Клара хмыкнула:
– Не сбежал?
– Нет. – Нина подавила вздох. – Покраснел, засмущался и…
– И что?
– И сказал, что увидел облако, похожее на швабру.
Клара рассмеялась:
– Прикольно. Значит, твоя первая любовь была безответной.
Нина не успела ответить. Вблизи послышался шум мотора.
На бешеной скорости мимо стога пронеслась «БМВ». Из заднего окошка иномарки вылетел белый полиэтиленовый пакет.
Нина с Кларой не сообразили, что к чему, как по полю промчалась милицейская машина.
Секунд десять спустя воцарилась прежняя тишина.
– Нин, что это было? – Клара вжалась в стог, боясь пошевелиться.
– Похоже, кто-то пытается слинять от ментов.
– А они нас видели?
– Не думаю… они же промчались позади стога.
Ниночка быстро встала, отряхнулась и подбежала к выброшенному из иномарки пакету.
– Нинка, не смей трогать! Вдруг там бомба?
– Тогда почему сразу не взорвалась?
– Оставь пакет! Нина!
Не слушая сестру, Ниночка подняла пакет, заглянула внутрь и присвистнула:
– Улет!
– Что там?
– Кларка, ну и дела! Я думала, такое бывает только в криминальных сериалах.
– Что в пакете?
– Сама смотри.
На дне лежал еще один прозрачный пакет, заполненный белым порошком.
– Ой! Нин, неужели…
– Наркота!
– Мама! Быстрее… сию минуту, выбрось его. Уходим! Они могут вернуться!
– Как это выбрось? Ты с ума сошла? Знаешь, сколько денег я сейчас держу в руках?
– Не знаю и знать не желаю. Но зато отлично понимаю, сколько будет у нас проблем, еслиты не оставишь пакет на месте.
– И не подумаю, – Нина топнула ногой.
– Сумасшедшая! Одумайся, зачем тебе наркотики? Что ты станешь с ними делать?
– Кларка, здесь очень много денег. Очень! Поверь.
– Верю, но…
– Наркоту можно продать.
– Кому?!
Нина промолчала. Оглядываясь по сторонам, она быстро посеменила в сторону леса.
– Нина, постой! – кричала Клара. – Нинка, пока не поздно, приди в себя. Нина!
Добежав до участка, Нина объявила:
– Собирайся. Мы уезжаем в Москву.
– С места не сдвинусь!
– Тогда уеду одна.
– Послушай, сестренка, я тебя не узнаю. Где твой здравый смысл? Ты сознаешь, что подвергаешь свою жизнь серьезной опасности?
– Каким образом?
– Тебя могут тормознуть гаишники.
– И что? С какой стати они станут обыскивать мою тачку? Кларка, я не могу упустить свой шанс.
– Шанс? Хочешь стать распространителем наркотиков? Кому собралась их сбагривать? Давай лучше поедем в отделение. Отдадим пакет и забудем эту историю.
– Представляю. Заваливаемся в ментовку, бросаем на стол наркоту и говорим: «Дяденьки милиционеры, мы хотим сдать государству наркотики. Благодарить нас не обязательно, это наш гражданский долг». Так, по-твоему?
– А почему бы и нет?
– И они возьмут нас под белы рученьки и в камеру. Нет, Клара, твой вариант даже нерассматривается. – Нина взяла сумочку. – Короче, ты со мной или остаешься здесь?
Величковская молча вышла из дому.
До Москвы сестры ехали в гнетущей тишине. Клара вздрагивала всякий раз, когда они проезжали пост ГИБДД, а Нина, покусывая губы, нервно постукивала пальцами по рулю.
Дома у Ниночки Клара в очередной раз попыталась достучаться до разума кузины:
– Допустим, тебе удастся сбыть наркотики, ты подумала, что будет дальше? С теми людьми, которые впоследствии купят дозу? Неужели тебе их ни капельки не жалко?
– Жалко, – Нина нахмурилась. – Но я не могу, не могу отказаться от легких денег.
– Дай мне пакет.
– Зачем?
– Дай на минутку, я хочу посмотреть.
– Только осторожней.
Клара метнулась в туалет.
– А ну, стой! Кларка!
– Я спущу всю наркоту в унитаз. Это единственно правильное решение.
Нина схватила сестру за руку.
– Ай… больно.
– Отдай! Это не твое! Они мои, и как ими распоряжаться, решать мне! Поняла?
– Ты дура.
– На себя посмотри!
Развернувшись, Клара громко хлопнула дверью.
Через два дня Нина позвонила сестре и сообщила:
– Кларунь, ровно четыреста пятьдесят граммов.
