Эдди с трудом удавалось скрыть тот факт, что он смертельно боится Карлы… боится больше, чем кобры. От кобры еще можно убежать, а куда бежать от Карлы, если к тому же ты работаешь у ее мужа?
– Оставь Эдди в покое, – решил вступиться за него Дуэйн. – Мы просто обсуждали, любят ли секс женщины больше мужчин. И пока что не пришли к определенному выводу.
– По правде говоря, наша дискуссия недалеко продвинулись, – заметил Сонни, которому не нравилось, что Дуэйн сидит и чуть ли не стравливает жену с любовницей. У Дуэйна, конечно, была такая черта в характере. Находясь не в духе, он был способен на любой риск. От смелости Дуэйна Сонни, к своему неудовольствию, занервничал. Сам он предпочитал избегать конфронтаций, организуя свою жизнь так, чтобы сводить их количество к минимуму.
– Бобби Ли – он всего лишь любит подглядывать за голыми женщинами, и поэтому лишается права голоса, – заявила Карла.
– Вранье! Я женатый человек, – запротестовал Бобби Ли.
Сделав вид, что ее палец – это кусочек мела, Карла принялась писать им в воздухе.
– Сонни – холостяк, Эдди Белт – боится женщин, а Дуэйн недавно признался, что его пик жизни миновал. Я не знаю, справедливо ли судить о всем мужском племени по этой жалкой группке.
– Конечно, справедливо, – подхватила Лавел. – Я прожила в Олни двадцать лет, и мужчины там не лучше здешних.
– Я не боюсь женщин, да и ты – не Джина Бардо, – огрызнулся Эдди Белт, сожалея, что вообще зашел в это заведение.
– Бриджит Бардо, – поправил Сонни.
Джанин не верила собственным ушам: как может Дуэйн сносить оскорбления своей жены? В любом другом случае она бы посчитала, что у него не развито чувство собственного достоинства, но Дуэйн был непредсказуем и не укладывался в привычные рамки.
– У меня может открыться второе дыхание, – усмехнулся он.
– Дуэйн, ты давным-давно выдохся, – констатировала Карла.
– Я бы посидела с вами, но кому-то надо работать, – вздохнула Джанин, вставая. Чарлин с Лавел неохотно последовали ее примеру, желая услышать, что же скажет Карла после ухода Джанин. К счастью, женщина, стоявшая за грудой лепешек, не отрывала глаз от спектакля, разыгрывающегося перед ней, и отчет о том, что здесь произойдет дальше, им гарантирован в полной мере.
– Если ты определишь, кому хочется больше, дай нам знать, – сказала на прощание Чарлин. – Это интересно.
Карла сняла с головы Эдди Белта шапочку и взъерошила его волосы, давая понять, что не стоит сердиться.
– Я знаю, что ты ничуть не боишься женщин, – проговорила она. – Ты просто меня боишься, что говорит о твоем здравом смысле.
– Будь у меня побольше здравого смысла, я не сидел бы тут, – заметил Эдди, хотя ужасная троица из суда уже удалилась и можно было перевести дух.
– А ты последуй примеру Дуэйна и заведи подружку, которая не выпускает изо рта жевательную резинку, – весело посоветовала Карла.
Дуэйн рассмеялся.
– Я не понимаю, почему ты смеешься, – сказала Карла, улыбаясь ему.
– Я смеюсь ни над чем, – ответил он. – Я либо смеюсь, либо плачу, но сейчас у меня не плаксивое настроение.
Карла обняла своего старого друга Сонни за плечи. Сколько раз в течение многих лет она пыталась пробить его броню отчужденности хотя бы для того, чтобы заставить его пофлиртовать с ней, – но в конце концов пришла к убеждению, что пробить ее невозможно. С тех пор Сонни всегда служил для Карлы источником практических советов и изредка – радости.
– Твоя репутация не выигрывает от того, что ты торчишь здесь и позволяешь ему сидеть с этой потаскушкой, ничего не делая для спасения нашего брака, – продолжала она на полном серьезе.
– Вашему браку ничто не грозит и не грозило, – сказал Сонни.
– Ошибаешься, – возразила Карла. – Ты не можешь себе представить, сколько раз он оказывался под угрозой срыва.
Но она понимала всю бессмысленность разговора о женитьбе с Сонни, так как его единственный брак… с Джейси Фэрроу… оказался очень коротким – если не самым коротким, – из числа официально зарегистрированных.
Поговаривали, что брак Сонни с Джейси продлился не более часа, после чего, по настоянию ее родителей, их схватила дорожно-патрульная служба. Джейси немедленно куда-то отослали, и их брак признали недействительным. Местные шутники иногда поддразнивали Сонни, советуя ему подать заявку на зачисление в «Книгу рекордов Гиннесса», но Сонни только пожимал плечами, отговариваясь тем, что, мол, знает браки и покороче, и даже клялся, что читал в одной даллассовской газете заметку о женихе, который в ответ на слова священника: «Берете ли вы себе в жены эту женщину?» произнес: «Да, беру», – и скончался через две секунды.
Карла не могла себе представить Сонни в качестве женатого человека даже в течение одного часа. В ее сознании это никак не укладывалось. Порой она называла его Льюком, намекая на чудака Льюка из многочисленных баллад Хэнка Уильямса.
Позднее, к своему ужасу, а также к ужасу Дуэйна, предположение о чудачествах Сонни начали сбываться самым зловещим образом. Дело принимало серьезный оборот. Обычно моменты выпадения из реальности продолжались у него недолго. К примеру, он мог пробить чек в магазине и тут же забыть о том, что сделал. Как правило, секунд через тридцать память возвращалась к нему, и он продолжал торговать дальше как ни в чем не бывало. Однако такие провалы в памяти смущали покупателей, и тогда они оставляли деньги на прилавке и уходили.
Подобные эксцессы случались с Сонни и на заседаниях городского совета, где он как-то председательствовал один месяц. Три или четыре раза он выдвигал предложение и затем терял нить обсуждаемого вопроса, сидя с приятной улыбкой на лице после проведения голосования.
– Похоже, что шестеренки в его голове дают сбой, – однажды отозвался о нем Бастер Ликл, член совета.
Обычно в такие щекотливые Моменты совет переходил к обсуждению других вопросов повестки дня, но через несколько минут, когда Сонни снова приходил в себя, возвращался к прежнему. Многие, однако, говорили, что чуть ли не у каждого второго шестеренки дают сбой чаще и с гораздо худшими последствиями. Его терпели, как терпят рассеянных профессоров, хотя он всего лишь прослушал несколько курсов по бизнесу в небольшом университете Уичита-Фолс.
Но у Сонни случился и один большой провал в памяти, о котором знали только Дуэйн, Карла и Руфь Поппер, когда он отправился в Уичита-Фолс поесть шашлыков. Выйдя из любимой шашлычной, он не обнаружил своей машины. Решив, что ее угнали, он позвонил Дуэйну и попросил его приехать.
– Вероятно, ребята решили покататься, – предположил он.
Ездил он на «плимуте», выпущенном в 1972 году, а такие машины молодежь обычно не угоняет. Дуэйн приехал за ним как раз в тот момент, когда полицейские проверяли его на алкоголь. «Плимут» Сонни стоял почти у входа в шашлычную. Дуэйн решил, что угонщик поставил машину на место, но это было не так.