— Моя дура-племяшка вчера позвонила мужу и сказала, что все знает про акции. Но это ещё не все. Она сказала, что защищать её интересы будешь ты, — окончательно добил Виктор. — И почему её ещё в детстве не удавили… — вполголоса пожаловался он непонятно кому.
Ева, застывшая в дверях, ничего не ответила, но по тому, как она сжала руки в кулачки, стало ясно, что лучше им с Вилкой с ближайшие пару дней не встречаться. Потому что она может исправить это упущение.
— А она у вас экстрасенс или так, просто ведьма? — не оборачиваясь, уточнила Ева.
— Это ты сейчас к чему?
— К тому, что узнала она откуда? Сон вещий приснился, или одному птицу-синицу нужно было меньше клювом щелкать? — девушка резким рывком захлопнула открытую было дверь и развернулась к Виктору. — А сейчас давай серьезно. Я не хочу браться за это дело. И заставить ты меня вряд ли сможешь. Поэтому — внимательно слушаю твои предложения.
— И что ты хочешь, чтобы я предложил? Руку и сердце?
— Оставь себе, мне секонд-хенд без надобности, — отмахнулась Ева. — Мой с тобой трудовой договор истекает через полтора года. Давай договоримся — если я смогу сделать так, что твоя племянница не проиграет, даешь мне карт-бланш на право разорвать контракт в любое время без выплаты неустойки. Естественно, что предупрежу, как минимум, за две недели.
— Мне не нравится эта формулировка. Что значит — «если не проиграет»?
— То и значит. Не нравится — ищи другого дурака, который за неё голову сложить готов, мне эта авантюра ни к чему.
— А как же женская солидарность? — попытался устыдить её начальник, уже понимающий, что сегодня Ева настроена как никогда серьезно. — Неужели не хочется помочь ей просто как женщине?
— Моя солидарность закончилась на уровне рассказа о страстном свидании с любовником. Если уж вышла замуж, будь верной, — пожала плечами Агеева. — Ну, или пусть так считает супруг. А вот так глупо попасться — это позор для всего женского рода.
— Мы тут вроде как не в грехах каемся и не учим жить, — разозлился Виктор. — Мне сейчас нужна твоя помощь, потому что один я это дело не проверну.
— Моё мнение ты уже слышал. Соглашаться или нет — дело твое, — невозмутимо закончила девушка и выскользнула из кабинета.
«Вот сучка!» — выругался про себя Виктор. Если бы не хватка Евы — а в этом смысле она не сильно уступала питбулю — уволил бы за своенравие, но нарываться на открытый конфликт ему было не с руки. Ну что ж, хочется ей почувствовать себя победительницей, он ей это позволит. Но не надолго. Скелеты в шкафу есть у каждого, и он, кажется, знал, кто может поведать о слабых сторонах и уязвимых местах Агеевой.
Виктор неспешно покопался в телефонной книге своего мобильника и набрал номер, по которому не звонил уже несколько лет.
— Привет, ты к нам в гости не собираешься? Сейчас в городе?! Давай сегодня встретимся, вспомним молодость и кое-что обсудим. О, да, думаю, тебе понравится…
Из кабинета шефа Ева вышла уже гораздо долее спокойная и собранная. Потому что прямо во время разговора с Виктором она поняла, как можно закончить это дело так, чтобы и живыми и даже относительно здоровыми остаться, и формально не проиграть. Но для этого ей нужна информация, причем, совершенно не та, которая содержалась в оставленной Виолеттой папке с документами. Идеально было бы сначала переговорить с её супругом, но вряд ли он сейчас будет положительно настроен в отношении, как жены, так и её адвоката.
С комфортом откинувшись в кресле, Ева задумчиво обежала взглядом свой кабинет — стильный, эффектный и, при этом, совершенно безликий и холодный. Другие её коллеги приносили на работу цветы и заставляли стол фотографиями детей и родственников, но она предпочитала не мешать работу с домом, потому вершиной её дизайнерского оформительства стал полив раз в неделю кактуса, который ей от щедрот своих отдала уборщица. Растение сиротливо стояло возле монитора, уныло указывая колючками на стопку документов.
Но Еве сейчас было не до красот пейзажа. Она собиралась претворить в жизнь коварный план, за который, вполне возможно, её предадут адвокатской анафеме. Если узнают, конечно.
Потому что она собиралась совершить страшное — помирить разводящихся супругов.
Озадачив ответственного за сбор информации, Агеева так глубоко погрузилась в документы, что не сразу обратила внимание на часы, которые, к слову сказать, уже показывали два часа дня. Светлана так и не позвонила.
С одной стороны, Ева вздохнула с некоторым облегчением — сочувствие и сострадание вещи, безусловно, хорошие, но повесить себе ещё и это ярмо на шею, было бы несколько опрометчиво. К тому же, из опыта она знала, что когда адвокат эмоционально связан с подзащитным, ничего хорошего из этого не выходит. Это как у хирургов, которые не берутся оперировать своих близких — слишком велик соблазн сделать так, чтобы для подопечного все прошло как можно быстрее и безболезненнее. А это, в свою очередь, может повлечь ошибки.
С другой — что-то подсказывало девушке, что Светлана может попытаться предпринять определенные действия в одиночку, а это уже намного хуже. Ну почему в менталитете русского человека есть такая жуткая особенность — сначала подписать контракт, и только после этого его прочесть?! Это в лучшем случае — обычно их не читают вообще.
«Я только узнаю, все ли у неё в порядке», — успокаивала сама себя Ева и тут же мысленно поморщилась от собственного вранья. Но в трубке механический голос твердил, что абонент недоступен, и девушка решила, что это судьба. Значит, так и должно быть. Светлану, безусловно, жаль, но снова обдумав все сегодня днем, она поняла, что все же постарается уговорить женщину выполнить условия контракта. Никому не будет лучше, если сама Света с двумя детьми пойдет по миру, а родители из-за Моховой потеряют уже родившегося ребенка. Ещё вчера, после ухода женщины, Ева быстренько просмотрела в интернете прецеденты по подобного рода разбирательствам. Вроде ничего особо сложного, более того, закон изначально позволяет матери оставить биологически ей неродного малыша, но на практике все намного сложнее — позволить себе такую услугу могли только весьма состоятельные люди, а значит, вряд ли просто за здорово живешь они согласились бы отказаться от своего ребенка.
Девушка поняла, что ещё чуть-чуть и у неё почти в прямом смысле слова закипят мозги. Оба дела, конечно, достаточно интересны, но влезать ни в одно из них категорически не хотелось. И вообще, Ева заметила, что в последнее время любимая работа начала ощутимо напрягать. То самое приятное волнение, которое она испытывала в начале своей карьеры, постепенно затухало, и теперь поход на работу хоть и не представлялся каторгой, но напоминал визит к врачу — даже если и не хочется, то надо.
