На кухне хлопотали три женщины. Леон познакомил Беллу с экономкой Симоной, горничной Кларой и няней Талией, которая забрала у него ребенка.
Повязав Кончитте слюнявчик, Талия посадила ее на высокий стульчик и устроилась рядом, готовясь кормить ребенка.
Белла бросила на Леона умоляющий взгляд:
– Можно мне покормить ее ужином?
Он удивился:
– Вы и правда хотите? Она иногда капризничает.
Я с удовольствием! Я не ухаживала за малышами с тех пор, как стала жить отдельно от приемных родителей.
Он что-то сказал Талии по-итальянски. Та улыбнулась Белле и поставила на стол баночки с детским питанием. Белла вскрыла банку с мясным пюре.
– Гм… Пахнет ягненком. – Она взглянула на собаку, которая умильно смотрела на баночку. – Извини, Руфо, но это детская еда.
В другой баночке были размолотые овощи.
– Ой, Кончитта, какое тут все вкусненькое! – Она зачерпнула ложкой пюре. – Вот и еда.
Белла медленно подняла ложку и покружила ею в воздухе. Карие глазки с интересом следили за ее маневрами. Белла поднесла ложку к девочке, которая в ожидании открыла ротик.
Леон засмеялся:
– Да вы просто прирожденная мамочка.
– Не совсем. – Она начала кормить Кончитту, а женщины внимательно наблюдали за ней. – В приюте я всегда кормила малышей. Это единственная моя природная способность.
– В вашей компании мне говорили нечто другое, – произнес он.
Ей следует быть осторожнее и не напрашиваться так явно на комплименты. А то еще чего доброго захочется поверить в них…
– Когда вам не на кого надеяться и надо зарабатывать на жизнь, навыки приобретаются быстро.
В его глазах промелькнуло сочувствие.
– После того как вы начали жить самостоятельно, ваш приемный отец не помогал вам деньгами?
Белла покачала головой, и темная масса блестящих волос рассыпалась по ее плечам.
– Но нельзя забывать, что они с Надин кормили меня и одевали восемь лет. Многих детей из нашего приюта никто не забрал, они так и жили там до совершеннолетия. Мне еще повезло.
Через какое-то время Кончитта протянула ручки, показывая, что наелась. Она была очень милой.
– Думаю, хватит. – Белла развязала слюнявчик, вытерла девочке ротик и взяла ее на руки. – Ой-ой! Кажется, тебе надо переодеться. Где твоя ванная?
Леон наблюдал за ними, прислонясь к стене.
– На втором этаже.
Белла бросила на него взгляд:
– Если вы покажете, я бы переодела ее. Если вы только, конечно, не против.
– Вы настолько ее приручили, что она, пожалуй, будет сильно протестовать, если кто-нибудь сейчас вмешается. Пойдемте со мной.
В этом человеке было роковое обаяние, которое Белла ощутила с первой минуты, и оно все неотвратимее влекло ее. Оставалось только всеми силами сосредоточиться на малышке.
– У тебя очень красивый дом, Кончитта. Мне всегда хотелось жить в доме с такой вот лестницей. Когда-нибудь ты будешь съезжать по перилам вниз, тайком от твоего papa.
Белла услышала, как Леон негромко рассмеялся. Ее глаза так и притягивала его атлетическая фигура. Белла вспомнила, как он прижимал ее к себе, и на миг перестала дышать.
Руфо бежал впереди. Они поднялись на верхнюю площадку лестницы и вошли в детскую.
– Я как раз представляла себе что-то подобное! Твой папа до невозможности балует тебя, маленькая счастливица!
Белла словно оказалась в сказочной стране. В детской было все, о чем только может мечтать любой ребенок. На комоде стояла фотография молодой светловолосой женщины, видимо, умершей жены Леона. Кончитте всегда будет не хватать матери, которая умерла сразу после ее рождения. От этой мысли сердце Беллы сжалось. Она хорошо знала, каково это – нуждаться в матери и не иметь ее.
Она положила ребенка на пеленальный стол у стены и принялась за дело. Посыпав кожу ребенка тальком, Белла надела чистый подгузник. Кончитта не противилась, и это облегчило дело. Леон стоял совсем близко, и запах его геля для душа терзал чувства Беллы.
– Вы просто загипнотизировали ребенка!
– Все дело в моем костюме. – Она взяла девочку на руки и, поцеловав в шейку, передала ее отцу. – Она, наверное, еще не видела такого цвета.
– Так это и есть ваше секретное оружие?
Белла вопросительно вскинула голову и увидела, что глаза Леона потемнели. В его голосе ей послышалась какая-то резкость, которой она не поняла. Если он не хотел, чтобы она кормила и переодевала девочку, то и сказал бы об этом прямо.
Упав духом, Белла вдруг услышала мужской голос и, круто обернувшись, увидела в дверях детской мужчину. Наверное, отец Леона. Белла сразу узнала его, так как помнила его по фотографии.
По лицу отца Леон видел, насколько тот потрясен. Обычно он сразу же подходил к Кончитте, теперь же смотрел только на Беллу. Ее внешность сама по себе приковывала взгляды, но Саллисто конечно же сразу увидел сходство с Люсианой и на миг потерял дар речи.
– Papa, разреши познакомить тебя с Беллой Петерсон. Белла, это мой отец, Саллисто.
Пожилой мужчина подошел к Белле, его глаза подозрительно блестели.
– Вы выглядите как ваша мать в двадцать лет. – Он расцеловал девушку в обе щеки и взял ее за руки. – Моя жена в это не поверит. Я сам верю с трудом.
– Мне тоже не верится, – дрожащим голосом выговорила Белла. – Все кажется сном. Я счастлива увидеться с вами.
Саллисто некоторое время изучал ее лицо.
– Как вы хотели бы, чтобы это произошло, дорогая? – наконец спросил он.
Леон оценил чуткость отца:
– Еде Люсиана?
– Я оставил ее в гостиной, она играет на пианино.
– Ты можешь побыть здесь с Кончиттой, а я отведу Беллу к ней? – Леон поцеловал девочку и отдал ее отцу. – Я скоро вернусь за вами, и мы вместе спустимся вниз.
Его отец нежно прижал к себе ребенка и перевел глаза на Беллу:
– Вам совсем не обязательно спешить, дорогая.
– Синьор Малатеста, вы уверены, что мы поступаем правильно? – Ее вопрос проник в самую душу Леона.
– Зовите меня Саллисто. С вами моя жена станет совсем другим человеком, – уверил Беллу пожилой мужчина.
Она поднесла руку к горлу:
– Спасибо за вашу доброту и понимание.
Леон мог только догадываться, что Белла сейчас чувствует.
– Пойдемте? – тихо предложил он.
Она следом за ним вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Звуки пианино становились громче. В холле Леон остановился:
– Вы готовы?
Белла кивнула:
– Я всю жизнь ждала этого момента, но сейчас идите вы первым.
Глубоко вдохнув, Леон открыл дверь:
– Добрый вечер, Люсиана.
Музыка смолкла. Люсиана встала и торопливо двинулась по восточному ковру ему навстречу:
– Леон, спасибо, что пригласил нас. Еде же твоя драгоценная крошка?
