человек.
— Фас! — крикнул я своим големам.
Они бросились вперёд, размахивая своими руками-кинжалами. Они снова не добились результата, вот только на этот раз по другой причине. Клинки их почти достигали до цели, иногда даже цепляли бронежилет врага. Вот только в данный моменте я видел, что на Одарённом накинут его собственный силовой доспех.
— Тот самый физик? — уточнил я у Бори.
— Он! — сказал Борис.
Одарённый был хорош и быстр. Быстро проскользнув внутрь, он перекатом ушёл от моих големов, и одним стремительным прыжком прыгнул в мою сторону. Я оценил его красоту действий. В принципе, приземлиться он должен был между нами. Клинком в левой руке он должен был убить Бориса, а второй кинжал с развёрнутой рукояткой мою сторону, скорее всего, должен был вырубить меня.
Ну, что тут сказать — он не долетел.
Копья вылетели из незаметных пазов из потолка и пригвоздили его к полу, как букашку в альбоме у энтомолога.
Надо сказать, что щит выдержал первых три касания. Копья скользнули и ушли в сторону. Но дело в том, что я не поскупился, и вылетело двенадцать копий. Ну, кто молодец? Теодор молодец! Четыре из двенадцати копий пробили противника насквозь. Он был Одарённым, поэтому пока не сдох, но сил у него теперь хватит только лежать и орать от боли.
Это должна была быть массированная атака. Враги должны были заходить внутрь, один за другим. Вот только первый должен был отвлечь внимание, а второй — страховать. Но второй, уже наполовину залезший внутрь, увидел страшную картину — прибитого к полу Одарённого и услышал его страшный крик. Почему-то он резко передумал заходить внутрь, и попытался вылезти обратно. Но не тут-то было — Железяка повис у него на ноге, а Глиняная Башка тыкал клинками, куда не попадя. Одарённый от боли тоже заорал.
— Гаси! — дал приказ я Боре.
— Но мелкие… — он кивнул на големов.
— Не ссы! Гаси! — повторил я.
Боря выстрелил. Одарённого, а точнее, то, что от него осталось, вынесло на улицу, словно ветром сдуло. Ну, у Железяки погнулся череп, а Глиняной Башке отстрелило руку.
— Круто!!! — закричал радостный маленький голосок.
И я с удивлением понял, что это заговорил мой глиняный питомец.
— Извини, командир, я предупреждал, — смущённо сказал Борис.
— Да ладно, Боря, всё норм. Смотри — Глиняная Башка заговорил!
— Э-э-э… — Боря всё ещё походу был в шоке от этих маленьких моих големов, и не совсем понимал, в чём дело.
В итоге, я просто хлопнул его по плечу и сказал.
— Ладно, всё в порядке!
Снаружи оставалось два врага — сам Рогов, и его последний боец, не Одарённый, судя по всему. Бойцу очень хотелось убежать, но он боялся своего господина.
— Наш выход, Борис Батькович! — хмыкнул я, и по моему приказу массивная решётка, что закрывала большое окно первого этажа, отцепилась с верхней части и упала на спрятавшегося под подоконником щитовика, уйдя в землю и образовав своего рода клетку-тюрьму.
— Пошли, прикроешь меня, — сказал я Борису.
— Тупица, помоги мне вылезти! — послышалось сбоку.
Последний боец доблестно пытался разогнуть прутья, но хрен бы там он угадал. Каждая их них была с палец толщиной. Да, не из такой стали, из которой я сделал дверь, но обычному человеку не справиться. Да и не всякому Одарённому тоже справиться. По крайней мере, Рогову не удалось.
По моему мысленному желанию замок открылся, и дверь распахнулась, как ни в чём не бывало.
— Кыш! — рявкнул я на простолюдина, который с большим удовольствием рванул отсюда.
Хотя… свидетели мне ни к чему, подумал я. И одинокая арматурина из вновь образовавшегося строительного мусора моих соседей, как копьё, догнала и воткнулась между лопатками убегающего.
— Не я такой, жизнь такая! — зачем-то сказал я вслух, чувствуя лёгкое сожаление. В конце концов, они пришли меня убить. Но в первый раз в этом мире у меня возникла жалость к людям, что были слабее меня, а главное — тупее, потому что они решили, что могут причинить мне вред.
В такие моменты я чувствовал себя своеобразным санитаром леса — освобождал человечество от поколения тупых, чтобы они дальше не размножались.
Я подошёл к Рогову и сел перед ним на корточки. Пока к нему шёл, он вытащил целых три пистолета, ну, кроме тех, которые у него не работали: один из-за пазухи, второй — из-за пояса, и третий — маленький дамский из сапога. Конечно же, ничего из них не выстрелило.
Рогов в отчаянии метнул в меня нож, но получилось так себе. В момент пролёта между прутьями клетки я их намагнитил, поэтому нож примагнитился к пруту и упал на землю.
— Кто ты такой, чёрт подери⁈ — заорал Рогов.
— Я-то? Так я, вроде, представился. Теодор Вавилонский. А вот что тебя привело в моё милое жилище?
— Да пошёл ты… — начал он.
Блин, как я этого не люблю, как в дешёвых фильмах. Все вы заговорите, только для этого нужно приложить дополнительные усилия.
Ну, я и приложил: моя импровизированная клетка начала сжиматься, упёршись в щиты щитовика. Я добавил напряжения. Рогов держал щит. Я решил, что трачу слишком много энергии.
— Так мы до утра будем возиться. Боря, шмальни-ка!
— С большим удовольствием! — сказал он, нажимая на курок.
Громкий выстрел, и раздался вопль Рогова. Нет, пока не от боли. Щит у него ещё стоял, но от выстрела его энергия явно просела.
— Не стреляйте! Не стреляйте! Я всё скажу!
— Ну вот, все всегда всё говорят, — улыбнулся я, подтверждая свои мысли. — Кто тебя нанял?
— Ваши родители…
— Что хотят? — на всякий случай, спросил я, хотя и так знаю.
— Чтобы вас вернули… Мы вернули…
— То есть, они уже знают? — утвердительно спросил я.
— Да, мы продали эту информацию…
— Хорошо, — сказал я.
— Мы не хотели навредить твоему здоровью… Мы хотели просто передать тебя живым…
— Ага, когда кидали гранаты внутрь, тоже не хотели навредить? — погрозил ему пальчиком. — Ай-яй… кто-то у нас врунишка.
— Я заплачу, только отпустите меня живым!
Я повернулся к Боре. Вдали уже выла полицейская сирена, при том, что никого из соседей не было видно во дворе. Все они явно пытались разглядеть в темноте, что у нас происходит. Один умник
