ожидая своего ‘читти’ и исследуя пути. Он просмотрел подшивки англоязычных газет и извлек несколько статей, касающихся Тибета и лавин в Гималаях. В октябре их, по-видимому, было много, но никаких подробностей об отдельных из них не приводилось. Астрологический корреспондентГазета "Хиндустан Стандард" предупредила о серьезных неприятностях, надвигающихся на "буддийскую страну на севере", и предположила, что потребуются серьезные духовные усилия, чтобы их предотвратить; и от того же источника Хьюстон узнал, что, согласно оккультным формациям на его день рождения, его сексуальные способности будут подвергнуты серьезному испытанию в течение следующего года. Хотя Хьюстон понимал, что сплошные колонки рекламы омолаживающих средств на той же странице могли иметь какое-то отношение к этому прогнозу, он, помня также о том, что он еще не написал ни строчки Глинис или Лесли, несколько мрачно размышлял над этим.
Листер-Лоуренс оставил инструкции своим бенгальским клеркам оказывать ему всю необходимую помощь, в которой он нуждался, и он держал господ Мукерджи и Гхоша в курсе всей корреспонденции, которая проходила между Лхасой, Калимпонгом, Калькуттой, Катманду и Лондоном. Огромный объем корреспонденции и недостаток информации, которую она содержала, были крайне удручающими; но он упорно продолжал, копируя и компилируя все материалы в своей гостиничной спальне с помощью взятой напрокат пишущей машинки.
Однако к концу февраля стало очевидно, что он мало что может сделать в Калькутте. Листер-Лоуренс большую часть времени отсутствовал, и, похоже, ни из Гангтока, ни из Лхасы не было ответа. Он решил отправиться в Калимпонг.
Поездка в Калимпонг была несколько сложной, но один из г-на Мукерджи все организовал для него, и Хьюстон счел перемену желанной. Первый этап был из Калькутты в Силигури на севере Бенгалии, и он проделал его с разумным комфортом на магистральной железной дороге. В Силигури ему пришлось пересесть на небольшой местный дровяной поезд, который мчался по деревням и джунглям, как трамвай, раскачиваясь, тяжело дыша и время от времени останавливаясь, чтобы выпустить достаточно пара, чтобы преодолевать все более крутые подъемы.
Было все еще тепло и солнечно, но в воздухе чувствовались горы и более острая и бодрящая атмосфера. В джунглях обезьяны спрыгивали с деревьев на крышу поезда и свешивали головы вниз перед открытыми окнами, хватая кусочки шоколада и печенья, которые предлагал Хьюстон. К тому времени, когда он добрался до своей последней остановки, деревни Гиелле-Кхола, обезьян уже не было. Было заметно прохладнее; он чувствовал резкий воздух в легких; и люди на платформе, казалось, были другой формы. На них были накидки и куртки с подкладкой, а черты лица, к которым он привык за последние несколько недель, слегка изменились. Он приближался к Гималаям.
По договоренности его должна была забрать машина в Гиелле-Кхола и отвезти в Калимпонг; но когда через пару часов машина не появилась, он понял, что, должно быть, переусердствовал с мистером Мукерджи, и вместо этого поехал на автобусе. Он потратил полтора дня на то, чтобы добраться до Гиелле-Кхола, и был полдень, когда он отправился на последний этап путешествия.
Он добрался до Калимпонга в сумерках 27 февраля; автобус высадил его на оживленной рыночной площади, когда на прилавках зажигались лампы. Несколько мальчиков бросились к нему, чтобы забрать его багаж, и он распределил его между тремя из них. Самый маленький из мальчиков захватил только свой плащ, но он немного говорил по-английски и важно трусил рядом с Хьюстоном, болтая, пока они пробирались через переполненный рынок к отелю.
Хьюстон заметил тут и там небольшие группы мужчин в меховых шапках, тепло одетых, за исключением их обнаженных рук, и он спросил, кто они.
"Тибетцы", - сказал мальчик, указывая вверх, на темнеющее небо; и Хьюстон, который смотрел на странно массивные облачные образования, снова посмотрел. Облака были горами.
Люди и горы Тибета. Он думал, что приблизился к концу своего путешествия.
3
Как и сказал Листер-Лоуренс, Калимпонг был довольно веселым местом. Хьюстон понравилось. Он хорошо пообедал в отеле и крепко выспался на чистых простынях, а ранним утром встал и вышел. Воздух был таким свежим и ярким, что у него ассоциировался с горами Вогезы во Франции, и окружающий пейзаж, хотя и в более масштабном масштабе, имел ту же природу: огромные зеленые холмы, которые тянулись к небу, и ощущение высоты за ними. Вершины, сомкнувшиеся с наступлением ночи, были далеко.
Он отправился в офис тибетского представителя и нашел солидное здание с внутренним двором, который был заполнен людьми. Несколько мулов и лошадей стояли, щурясь на ярком солнце, и группы людей сидели на корточках на земле, болтая и куря. Маленький портье, которого он видел прошлым вечером, ждал его, когда он выходил из отеля, и снова присоединился к нему. Он вбежал в здание раньше Хьюстона и снова вышел, ухмыляясь.
‘ Там нет места, сахиб, ’ сказал он. ‘Сегодня там много мужчин’.
Хьюстон сам осмотрел интерьер и обнаружил, что это так.
‘Это всегда так?’
‘ Нет, сахиб. Караван прибывает сегодня. Все караванщики здесь.’
‘Они будут здесь весь день?’
‘ Два, может быть, три дня. Они становятся хитрыми, - сказал мальчик, постукивая маленькими смуглыми ручками по воображаемому резиновому штампу.
Хьюстон был в некоторой растерянности. Он не мог видеть никого, кто был бы явно официальным лицом. Он задумался, с кем посоветоваться.
У мальчика был для него ответ. ‘Вы пришли повидать Майклсона-сахиба, сахиб", - сказал он. ‘Я беру тебя’.
Они вернулись через рыночную площадь и по лабиринту оживленных улиц в ту часть города, которая, казалось, была занята складами. Разгружали вереницы мулов, и их ношу поднимали на веревках на чердаки первого этажа. Руководил операциями за пределами самого большого склада Майклсон Сахиб, который оказался чрезвычайно толстым пожилым мужчиной в шляпе бушвакера; он проверял накладные и курил маленькую черную сигару.
Хьюстон представился.
‘Рад познакомиться с тобой, парень. Вы застали меня в напряженный момент.’
"Так я и вижу. Я пытался попасть к тибетскому консулу. Кажется, там немного многолюдно.’
‘ Только что прибыл караван. Я бы на твоем месте отказался от нее на сегодня, парень.’
‘Я слышал, что так будет продолжаться два или три дня’.
‘Тебе не нужно беспокоиться об этом. Слушай, я заскочу к тебе на минутку сегодня вечером. Я просто слишком занят сейчас.’
‘Хорошо", - сказал Хьюстон, немного расстроенный, и ушел с мальчиком.
Чувство обиды не оставляло его; чем больше он видел город, тем
