— Это Бездушный! Убейте его, убейте!!!
Я толкнул на атакующих перевернутый стол и, пока они от него уворачивались, аккуратно опустил баронессу на диван. Потом привычно провел большим пальцем по Пути, выбрал цель и ударил. Заставив посох скользнуть по руке и выдвинуться вперед почти на всю длину.
Воин, атаковавший первым, тоже знал, что такое посох. И отработанным движением убрал с линии атаки правую ногу. А потом попытался рубануть мечом вдоль древка. Чтобы перерубить мне пальцы.
Отличная контратака против стандартной связки. Только вот я бил не так, как все. А дальше, чем обычно. Не в переднюю ногу, а в заднюю. Поэтому раздробил ему колено. А когда он почувствовал боль и на мгновение ушел в свои ощущения, я чуточку подал левую ладонь вверх. И конец посоха на уходе очень жестко зацепил его мужское достоинство.
Воин заорал, как резаный, вцепился в срамное место и упал. А я метнулся в сторону, уходя от одновременной атаки в голову и колено. И пытаясь достать того, кто показался мне менее шустрым…
… На колющий удар в горло воин, оказавшийся справа, среагировал «как учили» — смещением вперед — в сторону и атакой под мышку. То, что конец посоха «дрогнет» и раздробит его левое плечо, он не ожидал. Так же, как и второго короткого удара — под ухо.
… Меч воина слева прорезал плащ в непосредственной близости от моего бока. И на возврате чиркнул по нагруднику. Кожу не прорезал, но заставил шевелиться быстрее.
Я ускорился — ушел в сторону, нанес два круговых удара, заставивших воина сначала присесть, а потом подпрыгнуть, и… ударил во время приземления. Дважды. По предплечью мечевой руки и в лицо. Точнее, в переносицу. Та сухо хрустнула и проломилась…
… На правую лестницу я соваться не стал — там было слишком шумно и людно. Попробовал спуститься по левой. И не прогадал — до первого этажа удалось добраться без всяких проблем. А когда я был в каком-то десятке шагов от черной двери, Двуликий вдруг взял и отвлекся:
— Бездушный! Уходит!! Через черную дверь!!!
Узнав голос мордастого, я повернул к нему голову и дернулся! Вовремя: в стену рядом с моей головой воткнулся арбалетный болт!
Я перехватил посох рукой, которой придерживал взваленную на плечо баронессу, потянулся к перевязи с ножами и… тут же выскочил на задний двор — за спиной мордастого нарисовались еще два арбалетчика…
… Дорога от черной двери и до лестницы, ведущей на боевую галерею, оказалась устлана трупами. Воины, пробравшиеся в замок, не щадили никого. И пластали они не только воинов и слуг, пытавшихся защитить замок своего сюзерена, но и детей, которые только начали ходить!
«Не армия и не Серый Люд…» — взбегая по ступенькам, подумал я. Потом вспомнил мечи, схожую технику ведения поединка у всех, с кем мне пришлось сражаться, и на мгновение остановился: — «А кто еще?»
— Вот он! На галерее!!!
По двору заметались тени, и мне стало не до раздумий — я преодолел последние три ступеньки, вылетел на галерею, уронил на лаз тяжеленный деревянный щит и ногой задвинул засов. Потом добежал до юго-восточной башни, опустил баронессу на каменный пол и вернулся на стену. Искать ту самую веревку, по которой на стену залезли нападающие…
Увы, найти ее мне оказалось не суждено — то ли она была закреплена на зубцах другой стены, то ли ее успели поднять. Поэтому, когда со стороны лестницы раздались частые удары топоров, я решил уходить по-другому — нашел доску, с помощью которых во время осады защитники замка перебрасывали на осадные башни, выдвинул ее за стену и закрепил предназначенным для этого металлическим прутом. Потом дошел до края, посмотрел вниз и криво усмехнулся — благодаря непрекращающимся дождям воды во рву было предостаточно…
… Удар о воду выбил из меня дух. Поэтому я потерял ориентацию в пространстве и первые несколько мгновений после того, как пришел в себя, плыл куда угодно, но не к поверхности. Наконец, сообразив, что плыву не туда, я выдохнул половину воздуха, дождался, пока ноги коснутся дна, покрепче прижал к себе безвольное тело леди Мэйнарии и оттолкнулся.
Увы, дно рва оказалось заиленным до безобразия — я чуть было не потерял сапоги…
… Вынырнул. На одном упрямстве. Борясь с желанием вдохнуть воду, с тяжестью тела баронессы и с посохом, привязанным к спине и здорово мешающим плыть. Но, вдохнув чистый и донельзя сладкий воздух, вдруг почувствовал такую слабость, что, доплыв до края рва, не смог найти в себе силы, чтобы за него зацепиться. Пришлось вбивать в землю метательный нож, виснуть на его рукояти и переводить дух.
Перевел. Потом кое-как выбрался из воды, выволок за собой баронессу и… понял, что она не дышит!
Потряс. С трудом сообразил, что тряска тут не поможет. Кое-как перевалил ее через колено и принялся размеренно стучать кулаком по спине. Так, как когда-то учил Круча.
Не сразу, но помогло — из ее рта толчками полилась вода, а минуты через полторы я услышал хриплый вздох, кашель и еле слышный шепот:
— Мама…
Я дал ей прокашляться и ударил по спине еще несколько раз…
Когда баронессу перестало рвать водой, она сжалась в комок и застучала зубами. Я скрипнул зубами и, подумав, завернул ее в свой мокрый плащ: согревать он не согревал, но мог защитить хотя бы от холодного ветра…
… Бледная, с синими губами и слипшимися волосами, она была так похожа на Элларию, что я сглотнул подступивший к горлу комок и пробормотал:
— Пришлось прыгать со стены… В ров…
Потом сообразил, что разговариваю с баронессой, и добавил:
— Извините…
Леди Мэйнария с трудом повернула голову и… обессиленно закрыла глаза.
Сердце резануло болью. Я скрипнул зубами, проверил, насколько хорошо закреплен посох и поднял баронессу с земли:
— Я вас понесу…
Она еле заметно кивнула. Потом прижалась щекой к моей груди и… заснула!!!
… К рассвету я окончательно выбился из сил. И, выбравшись на берег ручья, вломился в бор. Видимо, Двуликому я еще не надоел, так как буквально через три десятка шагов передо мной возникла небольшая полянка, со всех сторон окруженная вековыми елями.
Нырнув под ветви самой большой, я подошел вплотную к стволу, осторожно опустился на колени и положил баронессу на самое лучшее ложе, которое можно найти в лесу — толстый слой слежавшейся хвои. Потом забросал ее таким же «одеялом» и… с трудом заставил себя встать.
«Я скоро…» — мысленно пробормотал я, и быстрым шагом двинулся обратно к ручью…
… Небольшая деревенька, замеченная мною по дороге, как раз начала просыпаться — лаяли собаки, мычала скотина, изредка громыхали двери. Я добрался до крайней избы, перескочил через невысокий заборчик и тихонечко постучал в раму затянутого бычьим пузырем окна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
