1. Бетонобойный, весом 40 кг, с донным взрывателем КТД.
2. Бронебойный, весом 51 кг (морская граната), с донным взрывателем КТД…
Заряжание — раздельное, гильзовое.
Соответственно двум типам снарядов имеются два типа зарядов (гильз): для бетонобойного снаряда с начальной скоростью 530 м/с и для бронебойного снаряда с начальной скоростью 436 м/с.
Перепутывание зарядов может привести к аварии орудия (в случае употребления для морской гранаты заряда от бетонобойного снаряда), поэтому категорически запрещается загружать одну машину снарядами и зарядами к ним разных типов».
Вот так, и никаких запретов. Сразу возникает вопрос — если при стрельбе бетонобойным снарядом повреждается поворотный механизм, зачем этот тип боеприпаса вообще включать в боекомплект?
Кстати, никаких запретов нет и в «Руководстве службы танковой 152-мм гаубицы обр. 1940 г.», изданном также в 1941 году. Правда, в этом документе добавлен ещё один тип снаряда: «Для стрельбы из гаубицы могут применяться следующие снаряды:
а) осколочно-фугасная дальнобойная граната (ОФ-530);
б) бетонобойный гаубичный снаряд (Г-530);
в) бронебойный снаряд…
Осколочно-фугасная дальнобойная фаната (ОФ-530) имеет вес 40 кг, длина её 4 калибра, вес разрывного заряда 6,93 кг. Взрыватель головной — РГМ или РГМ-2…
Для стрельбы этой гранатой используется тот же заряд и те же шкалы прицела, что и для бетонобойного гаубичного снаряда. Начальная скорость гранаты — 530 м/с…
Снабжение танка осколочно-фугасными гранатами производится только при выполнении специальных задач.
Бетонобойный гаубичный снаряд (Г-530) имеет вес 40 кг, длина его 4 калибра, вес разрывного заряда 5,1 кг…
Заряд и начальная скорость этого снаряда такие же, как и для осколочно-фугасной фанаты.
Бронебойный снаряд танковой гаубицы — это фугасная морская граната (чертёж 2-0938). Вес её 51,07 кг, длина 4,9 калибра, вес разрывного заряда 3,15 кг. Заряд для бронебойного снаряда рассчитан на начальную скорость в 432 м/с…
Необходимо строго следить за тем, чтобы при стрельбе бронебойным снарядом использовался только заряд для бронебойного снаряда. При стрельбе бронебойным снарядом с зарядом для бетонобойного снаряда может произойти разрыв ствола.
Поэтому, во избежание перемешивания, не рекомендуется помещать в танк выстрелы разных назначений».
Танк КВ-2 (№ Б-9633) на показе комначсоставу РККА на полигоне в подмосковной Кубинке. Весна 1941 года.
И снова никаких запретов, только предостережение о недопустимости перепутывании зарядов к разным типам снарядов. Что касается осколочно-фугасных снарядов для «выполнения специальных задач», то речь идёт об использовании КВ-2 для действий против полевых укреплений или пехоты противника — бронебойный снаряд применялся против бронетехники противника, а бетонобойный — для борьбы с долговременными огневыми сооружениями. Таким образом, утверждение о запрете использования бетонобойных снарядов для КВ-2 является не более, чем мифом.
И если бронебойные 152-мм снаряды для КВ-2 к началу войны ни в одной ведомости по наличию боеприпасов танковых дивизий не значатся, то с боеприпасами других типов дело обстояло с точностью наоборот. Так, 152-мм осколочно-фугасные или бетонобойные снаряды к июню 1941 года имелись во всех танковых дивизиях, имевших на вооружении КВ-2, причём зачастую количество этих боеприпасов было больше нормы.
ТАНКИ КВ-2 В БОЯХ
Без сомнения, появление на поле боя танков КВ для вермахта стало неприятным сюрпризом. Конечно, немцы нашли средства борьбы с этими тяжёлыми машинами (неуязвимых танков просто не существует), но проблемы с КВ всё же были. А вот как так вышло, что немецкая разведка «прохлопала» разработку и организацию промышленного производства этих танков? Попробуем порассуждать на эту тему.
Как известно, первое боевое применение КВ-1 и КВ-2 состоялось в ходе советско-финляндской войны во время боевых действий на Карельском перешейке. Видимо, в ходе этого конфликта финны не обратили внимание на новые тяжёлые советские танки или просто не смогли их выделить из общей массы других боевых машин Красной Армии.
Ведь подбитый опытный танк СМК они своим вниманием не обошли и информацию о нём передали немцам. В результате эта машина под обозначением Т-35С была включена в перечень советских танков и бронемашин, изданный для вермахта перед нападением на СССР. А приведённые в перечне характеристики довольно точно соответствовали данным СМК.
Танк КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса РККА, застрявший в ручье недалеко от местечка Шета. Литва, июнь 1941 года (БА).
Кроме того, не стоит забывать, что к моменту нападения на СССР немецкая армия уже имела опыт борьбы с толстобронными танками — речь прежде всего идёт об английских «матильдах» и французских В-1бис, имевших броню 60 и более миллиметров. Так что Т-35С (он же СМК), указанный в перечне советских танков и имевший броню 60 мм вряд ли считался немцами чем-то особенным. Тем более, что всё в том же перечне говорилось, что броня Т-35С пробивается 37-мм пушкой PaK 35/36 с дистанции 100 метров, а 50-мм PaK 38 «возьмёт» его с 650 метров. Однако вскоре выяснилось, что для 75-мм брони КВ такие дистанции уже «не работали».
А вот почему немцы не знали о новых советских тяжёлых танках, неужели машины были настолько секретными, что никакой информации о них немецкая разведка не получила?
Как показывают документы, дело было вовсе не в секретности. Например, 17 мая 1941 года директор Ленинградского Кировского завода И. Зальцман направил председателю комитета обороны СССР К. Ворошилову и начальнику ГАБТУ КА Я. Федоренко письмо, в котором сообщал следующее: «Изготовляемые Кировским заводом тяжёлые танки следуют на заводские и военпредовские испытания по городу Ленинграду своим ходом и часто имеют вынужденные остановки как в городе, так и за его пределами.
Для иностранных разведок, таким образом, не представляет труда собирать сведения не только о количестве выпускаемых заводом машин, но и фотографировать их.
Такая возможность в отношении новых танков КВ-3 и КВ-4 может быть устранена путём транспортировки замаскированных танков ж.д. путём к заводскому танкодрому, расположенному в 15 клм от г. Ленинграда в районе ст. Лигово Октябрьской ж.д., по ж.д. ветке Новый Порт — Предпортовая Сортировочная Окт. ж.д. транспортом завода».
Как видно из документа, можно было не только получить данные о КВ, но и довольно точно прикинуть количество изготовленных машин! Даже если учесть, что танки шли по городу с закрытыми брезентом башнями.
Тот же танк КВ-2, что на предыдущих фото: немецкие солдаты с интересом осматривают оставленного гиганта. Литва, Июнь 1941 года (АСКМ).
Кроме того, есть информация о том, что на параде 1 мая 1941 года в Куйбышеве (ныне Самара, в то время там находился штаб Приволжского военного округа. — Прим. автора) среди прочей техники (34 танка и 81 автомобиль) предполагалось вывести два танка КВ. Автор не располагает сведениями о том, что КВ участвовали в параде, но сам факт того, что их планировалось вывести, говорит о том, что машину не считали какой-то суперсекретной и не прятали за семью печатями. Кроме того, не стоит забывать о том, что большая часть танков мехкорпусов приграничных военных округов хранилась на открытых площадках, хотя и под брезентом. Боевые машины, в том числе и КВ, использовались для подготовки экипажей, выезжали на полигоны и стрельбища, зачастую двигаясь по улицам крупных городов — Львов, Стрый, Белосток. Так что возможность получить информацию у немецкой разведки имелась, но увы… По мнению автора, причина кроется в эффективной работе советской контрразведки и органов НКВД. Они занимались не только борьбой с «врагами народа», но и с вражеской агентурой, и, как можно предположить на примере КВ, довольно успешно.
БОИ ПОД РАСЕЙНЯЕМ. Теперь рассмотрим, как действовали танки КВ-2 в первые дни войны. К сожалению, зачастую сложно выделить КВ-2 из общего количества танков КВ частей и соединений, но в некоторых случаях сделать это можно.
К 22 июня 1941 года в частях Северо-Западного фронта, развёрнутого на базе Прибалтийского Особого военного округа, имелось 57 тяжёлых танков КВ, из них 18 КВ-2. Все они входили в состав 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса. К сожалению, документов по боевым действиям этого соединения практически не сохранилось.
Ещё 18 июня 1941 года в три часа дня дивизия была поднята по тревоге и выведена в полевые лагеря в леса между станцией Гайжуны и населённым пунктом Рукла (юго-восточнее Ионавы). Здесь личный состав приступил к оборудованию блиндажей и капониров для танков.
