Стыдно! Ужас как стыдно. Как дурочка сижу перед Юсуповым, ругая себя за безалаберность.
Он внимательно смотрит на меня, словно просвечивает рентгеном мои мозги.
- Скажите, а когда была открыта компания и на чьи средства?
- Знаете, вообще-то компания изначально принадлежала моему покойному отцу. Незадолго до смерти он передал руководство мужу. Но на каких условиях…
Я вскакиваю со словами:
- Пожалуй, я приду к Вам после разговора с мужем.
- Безусловно, - жестом он усаживает меня на место, - Вам придется прийти еще не раз. Это что касается бизнеса. А вот про развод мы поговорим сегодня. Кто из вас и по какой причине является инициатором развода? Это важно.
Приходится выложить очередную порцию грязного белья, признавшись, что развод нужен Руслану. При этом я умалчиваю, что и сама горю желанием порвать с мужем.
- Если у вас нет общих детей, - Юсупов смотрит на меня уверенно, точно зная, что детей у нас с Русланом нет (видимо, Антон доложил об этом), - то проблем с разводом не будет. Даже, если Вы будете против. В этом случае разведут через суд после неоднократного Вашего отказа.
Смотрю на него широко распахнутыми глазами.
- Чтооо? Как это без моего согласия!
- Согласие обоих супругов необходимо только при наличии в семье общих детей.
- Но… я… - задыхаюсь в гневе. Раньше я сама готова была подать на развод. При том немедленно. Но сейчас! Получается, зря я тешила себя, что могу помучить Руслана. Ну нет!
- Я жду ребенка, - выпалила громко, словно передо мной не Юсупов, а Кузьмин. И уже тише добавляю: - от мужа… который изменил мне.
Юсупов резко встает и, устремив на меня строгий взгляд, глухо произносит:
- Вот с этого надо было начинать. Это меняет дело. И что же, муж при этом требует развод?!
- Да, - отвечаю еле слышно, словно это я во всем виновата, и продолжаю выкладывать всю подноготную нашей истории. – Кузьмин уже живет с другой женщиной, и у них… совсем скоро родится общий ребенок. Поэтому он и торопит меня с разводом. И еще: … он не знает, что я беременна.
Юсупов уже не может усидеть на месте. Он ходит взад-вперед по кабинету, изредка останавливая взгляд на мне.
- Ну вот откуда вы беретесь?! Такие добренькие, такие безответственные! Готовые отпустить мерзавца в свободный полет без всяких обязательств перед своим будущим ребенком!
Я виновато молчу. А Юсупов, прекратив мерять кабинет шагами, останавливается напротив меня. Его большие ладони решительно ложатся на стол.
- Значит так! Никакого развода.
- Но ведь Вы сами сказали, что все равно разведут…
- Ээээ, нет! Теперь другой расклад. Как я понял, муж еще не знает, что Вы беременны?
- Нет…
- Вот и ладненько, - он словно от предвкушаемого удовольствия потер руки, - вот тут мы ему и сюрпризный момент приготовим.
Смотрю на него с удивлением. Чему радуется? А у него даже глаза заблестели.
- Короче. Поступим следующим образом. На развод категорически не давайте согласия. Мужу о беременности не рассказывайте, как бы Вас ни распирало от желания досадить ему. А вот что касается документов на компанию, придется все выяснить. Может быть, было завещание? Или устная договоренность при свидетелях?
- Я уточню у матери. Она что-то такое говорила…
Ухожу от Юсупова буквально оторопевшая от разговора с ним. Из всего, что он наговорил, я сделала вывод, что его возмущению по поводу поступка Кузьмина нет предела. И он хочет сделать все, чтобы наказать мерзавца по полной.
…И почему Ирине он кажется мрачным типом? Вовсе нет. Просто человек, увлеченный своим делом, справедливый и, как мне показалось, добрый.
Глава 17
Надо съездить к маме. Юсупов советовал выяснить все, что касается компании. Правда, после того, как папы не стало, еще не прошло шесть месяцев. А завещание, которое он оставил, вступает в силу только после их истечения.
Ндааа. Вопросов – море. Есть над чем работать.
В любом случае, еду к матери. Предстоит тяжелый разговор. Похлеще, чем с Юсуповым. Но откладывать его невозможно.
Хотела повременить с плохими новостями, ведь она еще не пришла в себя после похорон отца.
Отношения между отцом и мамой всегда восхищали меня. У меня перед глазами был пример идеальной семьи, в которой не было ссор и недомолвок. И, что самое важное, не было предательства. Может быть, поэтому маме так тяжело смириться с уходом любимого человека. А я, в свою очередь, так болезненно воспринимаю измену Руслана.
Когда отца не стало, я предложила матери переехать к нам. Но она отказалась наотрез. Говорила, что в одиночестве ей легче переносить горе. И успокаивала меня, что, если станет худо, тогда и приедет навестить, погостить, побаловать нас вкусняшками.
Ее можно понять. Наверное, каждому человеку проще переносить невзгоды в родных стенах. Я даже допускаю, что она в тишине беседует с отцом, иногда всплакнет, жалуясь ему на одиночество. И ей от этого становится легче. А у нас она бы постеснялась выставлять напоказ свои чувства. Вот как я сейчас.
Я ведь тоже никого не хочу видеть. И делиться своим горем не просто не хочется, а стыдно. Правда, горе у нас разное. В ее беде нет ничего постыдного. Она заслуживает сочувствия.
А что касается моей беды, то к ней отнесутся по-разному. Кто-то, может быть, и мне посочувствует. Кто-то порадуется. Ну вот как любовница Руслана, к примеру. Кто-то позлорадствует, мол, не все мне как сыр в масле кататься. А кто-то вообще осудит. Еще и дурой назовет.
Когда муж уходит к другой, жену начинают воспринимать как-то по-другому. Может, мне только кажется. Но последнее время я чувствую себя на людях неуверенно. Словно на мне обидное клеймо – брошенка.
Это надо пережить. Вернуть уверенность в себе. И вместо минусов в моем положении находить плюсы. Ну вот хотя бы то, что я не буду ходить в обманутых. Ведь теперь я знаю, что муж – предатель. И нет ему прощения.
А еще – я скоро стану мамой. Почему же скоро? Я уже сейчас ощущаю себя мамой маленького сокровища. Моего сокровища. И поэтому должна ходить с гордо поднятой головой. И не позволять ни жалеть меня, ни осуждать. Я буду жить, как хочу. Ну, не совсем так. Постараюсь жить так, чтобы родить здорового малыша и вырастить его счастливым, добрым и порядочным.
Перед тем, как поехать к маме, решила заехать домой, привести себя в порядок, чтобы не расстраивать ее своим плачевным видом.
Пока ехала из конторы Юсупова, мысли о матери отвлекли меня от своих проблем. Но, оказавшись дома, я со всей остротой осознала, что у нас с Кузей такой семьи не получилось. Никакой не получилось. Может быть, в этом моя вина? Я не сумела сохранить семейный очаг. Не сумела…
Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Никого не жду. Ирина еще в ателье. Мама без звонка не приезжает. А больше некому.
- Надо установить видеодомофон, - смотрю в глазок и замираю: опять Руслан! Он что, следит за мной? Подстерегает? Или совсем замучила любовница нытьем о разводе? Придется открыть. Иначе не узнаю, что ему надо.
На этот раз мое отражение в зеркале несколько лучше. Ведь я все-таки ездила к юристу и слегка навела марафет перед его посещением. Правда, для встречи с бывшим мужем мой макияж был бы несколько другим. Более выразительным. Но он опять не дал мне возможности предстать перед ним во всей, так сказать, красе.
- Блииин! Может не открывать? – думаю я и одновременно с этой мыслью уже поворачиваю ключ.
- Юля, извини, что я опять без предупреждения, - бормочет он.
А я во все глаза смотрю на своего, увы, бывшего мужа. И так хочется стереть из жизни эти ужасные дни. Ведь этой мой Руслан. И я должна себе признаться, что по-прежнему люблю его.
И ненавижу… И люблю…
- Мы же договорились, что…
- Да, помню, - перебивает он меня. – Но ситуация напряженная.
Почти не вникаю в смысл его слов. Мои усилия направлены на то, чтобы скрыть блеск в глазах. Он – результат неуёмного желания сейчас, немедленно рассказать Кузе все. Абсолютно все. И удержать его. Вернуть его. Он мой, и я не хочу отпускать его к другой.
