Я так погрузился в свои размышления о погоде, что даже забыл оглядываться по сторонам, за что и заработал затрещину от Иваныча.
– Э! Не халявь! Будешь верблюдом, тогда и залипай.
– Почему верблюдом?
– Это те, кто грузы таскают. Их прикрывает охрана. Поэтому могут позволить себе по сторонам не смотреть. А вообще, животное это такое.
– Про животное в курсе, – обиженно буркнул я.
Поднялся сильный ветер, высокая трава вокруг нас начала колыхаться в такт его порывам, верхушки далеких деревьев раскачивались, словно стараясь загипнотизировать. Птицы метались над их верхушками, отчаянно крича.
Свинцовое небо, наконец, разродилось дождем. Пока еще мелким и редким, но мне казалось, что очень скоро эта мряка (прим. автора: очень мелкий дождь) превратится в самый настоящий ливень.
Я хотел сообщить об этом своем предположении Иванычу, но не успел – напарник стал, как вкопанный.
– Волки! – сказал он тихо, сквозь зубы, даже не пошевелив губами, и я послушно замер, стараясь даже не вертеть головой, лишь глазами ощупывая то направление, в котором смотрел сам Иваныч.
– Четверо, – прошептал он, – возможно пятеро.
– Что делаем? – уверенно сказал я и удивился сам себе. Вместо ожидаемого испуга и последующей паники я говорил спокойно, словно давно уже ждал подобной встречи.
– Я постараюсь снять их издалека, а ты бей тех, кто прорвется. Только подойди ближе ко мне, как-то я нервничаю, когда сзади меня новичок с дробовиком.
Я тихонько хмыкнул в ответ на замечание и очень медленно, плавно, двинулся к нему, вновь замерев, как только мы поравнялись.
– Все, смотришь вперед и вправо. Это твоя зона ответственности. Слева и сзади контролирую я.
– Понял.
Конечно, я не совсем понял, как Иваныч собрался отстреливать волков, находящихся впереди нас и при этом контролировать наш тыл? Ну да ладно, либо в процессе увижу, либо потом спрошу. А сейчас нечего дискуссии разводить – не время.
– Двинулись! – сообщил Иваныч, наблюдавший за волками, которых успел рассмотреть и я.
– Вижу только троих. Идут прямо на нас.
– Еще один чуть правее, в обход, гадина, пошел.
Я отследил взгляд Иваныча и принялся рассматривать степь перед собой. Ага, кажется, увидел – черная спина мелькнула на фоне сине-зеленой травы и скрылась. Действительно, обходит. Это что же, они так стаей охотятся? Часть отвлекает, а часть нападет со спины?
Иваныч уже скинул автомат, упер приклад в плечо и выцеливал волков, бежавших к нам. Он не спешил стрелять – до них было еще далеко, и Иваныч явно сомневался, что сможет попасть на таком расстоянии.
Я же сам не заметил, как снял с плеча свое ружьишко и изготовил его к бою. Стараясь отслеживать перемещение и трех тварей впереди, я боялся потерять ту, что двигалась справа – если упустить ее из вида, то можно пропустить и момент атаки, что приведет к самым непредвиденным последствиям, к примеру, ранению одного из нас. И это в лучшем случае. В худшем – смерти.
Глава 4 Чужие советы и личный опыт
Я испуганно дернулся, когда рядом захлопали выстрелы. Иваныч стрелял короткими очередями, патрона по три. И, судя по результатам, достаточно эффективно – я заметил, как один из волков запнулся, замедлился. Хоть он затем и продолжил бег, было видно – бестия начала хромать. Еще одного противника Иваныч снял двумя короткими очередями. Видимо, попал в какую-то жизненно важную точку, так как тварь сразу упала в траву и больше не шевелилась. Последний, третий, начал бегать зигзагами, словно поняв, что так людям будет сложнее попасть по нему.
Я чуть не зазевался, вовремя спохватился и начал искать волка, который заходил к нам сбоку. Надо сказать, что вспомнил я о нем вовремя – ему до нас оставалось всего метров десять. Я изготовился стрелять, позволяя зубастой скотине подойти поближе.
Мое хладнокровие закончилось уже через пару его прыжков – я не стал подпускать тварь ближе и открыл огонь. Ружье дважды хлопнуло, но это совершенно не отразилось на самочувствии волка – то ли я промахнулся, то ли дистанция была слишком велика. Единственный видимый эффект заключался в том, что волк ускорился, словно почуяв опасность и необходимость быстрее добраться до добычи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Еще парой выстрелов я смог опрокинуть его в траву. Он так и катался, подминая своим телом траву и низкие кусты. Но я уже не обращал на него внимания.
Я развернулся вперед, глазами разыскивая противников, определяя, сколько их осталось. Судя по всему, Иванычу удалось угомонить третью тварь, так как я ее не наблюдал. Зато хромая продолжала приближаться.
– Последняя, – выдохнул Иваныч, и вновь открыл огонь.
Он успел дать всего одну очередь, после чего автомат щелкнул и затих. Отчаянно матерясь, Иваныч достал из кармана новый магазин, уронив пустой куда-то себе под ноги. Я словно во сне наблюдал, как он пытается попасть магазином в паз, но руки не слушаются, трясутся. Как-то не особо хорошо у него получается, как для опытного колониста, прошедшего огонь, воду и медные трубы, каким он себя пытается показать.
– Стреляй! Стреляй мать твою! – доносится до меня смысл его слов, которые он мне кричит чуть ли не в лицо.
И я, совершенно на автомате, не понимая, что делаю, вскидываю свое оружие, выцеливаю хромую тварь, которой до нас метра два, не больше, и жму спусковой крючок.
Дальше все происходит как в фильмах, в моменты, когда время замедляется. Я вижу, как, словно от удара в лоб, тварь поднимается на задние лапы, а сила инерции отшвыривает ее от нас назад на добрых пару метров. Уже мертвое тело кувыркается по земле и затихает.
Иваныч, наконец, умудрился поставить магазин в автомат, поднять оружие. Он старается найти цель, но целей больше нет.
Эффект замедленного времени отпустил. Мы оба дышим тяжело, с натугой, словно только что бежали несколько километров, сердце бешено бьется, холодный пот выступил на лбу, скатывается по коже и пытается попасть в глаза, от чего приходится постоянно жмуриться.
– Проверь своего! – хрипло приказывает мне Иваныч, а сам медленно, держа оружие наизготовку, двигается в сторону трех мертвых тварей.
Я, увидев, как следует подходить к противнику, чтобы проверить, жив он или мертв, так же, аккуратно и не спеша, держа ружье в руках, готовый выстрелить в любой момент и на любое шевеление, продвигаюсь в сторону. Туда, где лежит тварь, попытавшаяся зайти к нам сбоку.
Я пинаю заднюю лапу твари и тут же отскакиваю назад, готовый выстрелить в нее, если волк дернется. Но нет, он лежит и не подает признаков жизни. Земля и помятая трава вокруг животного залита кровью. Ее много. Точно, сдох.
Сзади раздается короткая очередь. Я обернулся – Иваныч, целясь куда-то чуть впереди себя, в землю, дал еще одну очередь. Значит, кто-то из той тройки выжил, но Иваныч везунчика добил.
– Все! – объявил Иваныч, когда мы вновь вернулись к месту, где и оборонялись, где сейчас лежали наши рюкзаки. – Хотя мне казалось, их все же пятеро… – Ложись!!!
Я не пытался оглянуться, не пытался переспросить у Иваныча, я просто послушался, отреагировал на его команду и рухнул на землю. Незачем спрашивать у человека, который с безумными глазами уставился на что-то у тебя за спиной «Что случилось?» или «Что там?».
Я слышу несколько коротких очередей, за ними длинную, затем переворачиваюсь на спину, и по моей спине пробегают мурашки. Огромная тварь, раза в два больше тех, что мы завалили, стоит всего в метре от меня. Я вижу ее раны и понимаю, что даже очередь на весь рожок из автомата Иваныча меня уже не спасет. Тварь, конечно, сдохнет, но дотянуться до меня успеет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я слышу, что Иваныч, который находится позади меня, начал отступать шаг за шагом, не переставая стрелять. Наверняка он уже понял, что я обречен, что мне не выжить, что тварь успеет меня достать. Стало обидно и как-то мерзко. Вот тебе и напарник. С другой стороны – а что он мог сделать? Предупредить успел, попытался завалить противника. Не его вина, что мне конец…
