крайней мере, я пропустил свою очередную смену в магазине, и теперь я потерял целый один доллар от зарплаты, так что большое спасибо за абсолютное, чёрт возьми, ничего.
— Ну, может, тебе стоит перестать точить металлические стержни и планировать убийство своего сокамерника, Дениел, — весело сказала она. — Увидимся завтра.
Дениел сплюнул на бетонный пол и отвернулся от неё. Только его руки были в наручниках за спиной, так что ей пришлось поджать губы, чтобы не улыбнуться, когда он боролся с руками, пытаясь показать средний палец. Иногда заключенные были потрясающими и хотели улучшить своё положение, а иногда они были как Дениел. Двое охранников вывели его из её кабинета, и дверь с щелчком закрылась за ним. Она изо всех сил старалась не выпрыгнуть из кожи вон, когда он ударился лбом о её переднее окно и смотрел на неё в течение трёх ужасающих секунд, прежде чем охранники толкнули его дальше по коридору. Сегодня был плохой день. И она скучала по Виру. Когда у неё были такие встречи, она закрывалась от него, чтобы он не раздражался. Ему не нравилось, что она находилась в одной комнате с тюремными злодеями. Не нравилось, что он не мог помочь, если она попадала в беду. И, конечно же, она была вполне способна справиться с собой в таких ситуациях, поскольку её образование подготовило её к такой работе, но было действительно приятно, когда кто-то заботился о том, всё ли с ней в порядке.
Она прижала палец к экрану своего планшета, подождала, пока он прочитает её отпечаток пальца, затем ввела «ялюблюбольшойчленсендинеможетлгать69», а затем произнесла своё имя, чтобы пройти систему безопасности. Когда она открыла свои заметки, она перескочила к записям Вира и начала читать.
Подопытный заключенный: Вир Дей.
7 июня: Первый день наблюдения — сдержанный, оборонительный, очень сильный, сражающийся за контроль над драконом, болен, сдавшийся, тихий, злой, полумертвый дракон. Он должен кардинально измениться, если он хочет продержаться ещё шесть месяцев.
8 июня: Второй день наблюдений — Прошлая ночь была насыщенной. Он был в моей голове. Сначала это нервировало, но потом я очень быстро освоилась с ним. Он контролирует большую часть своих сил, и никто не знает, каково это для него. Это человек, которого неправильно понимали всю его жизнь, с момента его рождения, и до сих пор он не отказался от людей. Он не переставал защищать людей от самого себя, даже когда его разносили в СМИ. Несовершенный, глубоко укоренившийся гнев из детства, демонстрирующий большую преданность очень немногим людям, верный, защитник. Милый. Однако у него пошло кровотечение из носа, и это открыло мне глаза на то, как плохо ему там приходится. В тюрьме ладно изменить нынешнее положение немедленно. Я прошу Эммета не выключать свет и предоставить мне круглосуточный видеодоступ к Виру. Я также попросила улучшить его меню и поменять простыни на его кровати.
9 июня: Третий день наблюдения. Я не могу перестать думать о том моменте, когда погас свет. То, как его рука ощупывала меня под моей юбкой. То, как его губы касались моих. Как царапалась трехдневная щетина на моей щеке. Слабый привкус мяты и дыма. Звук его драконьего рычания и голодный взгляд в его глазах, когда охранники уводили меня от него. То, как он тут же спросил у меня в голове, всё ли со мной в порядке, когда я покинула его поле зрения. Те идеальные отпечатки пальцев у меня на бедре пять идеальных, и я думаю, что он сделал это нарочно, просто чтобы я подумала о нём позднее. Я должна бояться этого человека, и не только потому, что он может сжечь меня, но и потому, что он хочет, чтобы я попала в неприятности. В моём же сердце. И я не могу вообразить себе страх, который, как я знаю, должна чувствовать, потому что всё, о чём я продолжаю думать, это о том, какой грубой была его рука, но каким нежным стал его поцелуй в конце. Я в беде.
10 июня: Не спала всю ночь, разговаривала с симпатичным парнем с рыжими волосами, и теперь я вымотана. Вир действительно очень отличается от того, каким я его себе представляла. Я выпила три чашки кофе. Я только что зашла в камеру, которую Эммет теперь называет «Логово», но Вир прорычал, что эта адская дыра не его логово. Когда Эммет спросил его, что он имеет в виду, Вир улыбнулся, как демон, и сказал ему, что он должен когда-нибудь посетить его горы. Что его команда, вероятно, сразу же примет его. Я уже представила себе, как горилла и гризли разрывают Эммета на части, и я почти уверена, что это было воображение Вира в моей голове. Это было ново. Он спроецировался на меня. Становлюсь ли я сильнее? Или это он?
После обеда заметила, что у него неправильный рацион. Каждый раз, когда я жалуюсь, Эммет указывает, что Вир каким-то образом набрал десять фунтов мышц с тех пор, как его там заперли, и это просто поражает меня. Дракон слабеет, а человек становится сильнее. По крайней мере, так это выглядит для стороннего наблюдателя. Прямо перед моим отъездом у Вира снова пошла носом кровь. Началось как катящаяся струйка по его губе, и я указала ему на это. Я протянула ему салфетку, но через минуту салфетка промокла насквозь. Он попросил меня уйти, и мне хотелось заплакать, потому что я знала, как это будет для него. Я видела, как это было на том видео, и я не хочу, чтобы он был наедине с охраной. Они слишком грубы, когда он такой слабый. Вир попросил охранников забрать меня, когда я отказалась уходить, и они это сделали. И вот я сижу здесь, смотрю на этот бутерброд с ветчиной и мечтаю, чтобы я ела его вместе с ним, в камере Вира, делила свой обед, отдала ему половину своего бутерброда, половину чипсов и половину апельсиновой фанты. И картошку. Я хотела бы дать ему картошку. В последнее время он соскучился по крахмалу. Из-за такой не стандартной тяги, я и думаю, что в его рационе не хватает каких-то серьезных питательных веществ. Я думаю, что Эммет пытается ослабить его голоданием, но это не работает. Завтра они собираются позволить ему измениться. Я говорю «позволить», но на самом деле они «заставят» его измениться. Им нравится, когда он оборачивается в контролируемой обстановке, если кто-то действительно может контролировать красного дракона. Все суетятся, и бегут куда-то,
