2009-10-28 / Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ[18]
открыть[3]
КОД ССЫЛКИ:
01.11.2009 05:05:18 — николай завалишин пишет:
дрянь-статья
В мерзопакостном тоне написано. Идумаю — все переврано: недаром сказано, что "стиль — это человек"(в данном случае, Дм. Калюжный). Мысль, как всегда, они, на Западе — плохие, мы, на Востоке — хорошие. Давно уже и ежу понятно, что и у них есть хорошие, и у нас — плохие. Как можно писать про Запад, ничего не зная о нем (имею ввиду — не зная ни одного иностранного языка) и не прожив там хотя бы лет 7-10! (туристические впечатления не в счет).
31.10.2009 01:51:31 — вадим николаевич бочаров пишет:
исторический антисоветизм
Разве только от плохой жизни бегут, едут, повисают, летят и т. д.,?Стремятся, рвуться, наплевав на всё и даже иногда на себя, любимого, к иллюзиям. Поддавшиеся им, как правило, не расстаются с ними и на проволоке… Тем то и страшно зло Запада — пот и кровь, реальные, тёплые просто покупаются за дешёвый гламур. Так было всегда — Великие колониальные открытия, Америка с её рабством, английские опиумные войны, две Мировые бойни, дешёвая нефть или рабская сила остарбайтеров… Преступления Запада перед человечеством столь огромны и непростимы, что любая попытка хоть как-то оправдать их вызывает, по меньшей мере, сомнения в честности и уме оправдывающих. Аргументированно спорить с оппонентами, подобными Н Бережной. невозможно. Так же как с Любарскими, Ковалёвыми, Боннэр и пр. Лучшие лекарства для них — время и тимолептики. Возможно, физический труд на свежем воздухе… А если серьёзно — никак эта дурацкая аберрация восприятия «Свободы» и отсутствие скепсиса к себе и своим потребительским фантазиям не лечится. Хотя очень всем нам надо… Надо!
30.10.2009 23:56:14 — Наталья Бережная пишет:
Вдогонку
Разве люди от хорошей жизни бежали? Прорывались на грузовиках, прыгали из окон (да вы же, наверное, помните эту съемку? В самый первый день, когда в домах на границе баррикадировались и прыгали?) А как висел, умирая, на колючей проволоке тот парень? (уж это-то должны помнить, даже кино было смято, где эти кадры — как пролог к "побегу 54") Я видела. И уже не могу воспринимать этих людей как абстрактные величины — живые они, вы поймите!
30.10.2009 23:47:12 — Наталья Бережная пишет:
Ну что за изумительная логика!
Аргументация похоже на известный анекдот: "Сколько получает советский инженер? — А у вас, в Америке, негров линчуют!" Да, убивали и в Алжире, и в Триполи, и т. д. по всему земному шару. Но разве это оправдывает убийства в Берлине? Эти 1117 человек по вашему, не люди? У них не было матерей, невест, друзей?
30.10.2009 14:01:35 — Фролов Игнат пишет:
Всё верно!
Нас обманывали и будут обманывать. Запад ведь не распустил НАТО и никогда не рспустит, а будет только укрепляться. Враги для них всегда найдутся!
Дело далеко не частное
Литература
Дело далеко не частное
ДО 180-ЛЕТИЯ «ЛГ» — 64 ДНЯ
Михаил ЛОБАНОВ
Иногда нужна чья-то добрая заинтересованность в твоих воспоминаниях. Таковую я почувствовал на вечере «ЛГ» в Доме национальностей, когда главный редактор Юрий Поляков со сцены в ответ на мои слова об односторонности, преобладании праздничных реляций в освещении газетой своей деятельности в советский период предложил мне написать воспоминания, за что я благодарю его и предлагаю для заметки об истории своих взаимоотношений с нею, ибо это дело далеко не частное.
До середины 60-х годов я был вроде бы желанным автором «ЛГ». В конце 50-х — начале 60-х годов здесь были напечатаны несколько моих статей, в том числе «О «весёлых эскападах» на «критической арене» — об авторе эпатажной книги «Товарищ искусство», «Комментарий» В. Турбина с его интеллектуальной клоунадой. Ещё до этого в конце мая 1959 года рядом с материалом о 60-летии Л. Леонова «Литгазета» дала положительную рецензию Д. Старикова на мою книгу «Роман Л. Леонова «Русский лес»» под названием «Любовь критика». В своей книге
«Судьба России» Вадим Кожинов пишет, что «новое направление журнала «Молодая гвардия» начало складываться прежде всего в статьях Михаила Лобанова «Чтобы победило живое» (1965, № 12), «Внутренний и внешний человек» (1966, № 5), «Творческое и мёртвое» (1967, № 4) — но стало явным для всех позднее». Мои «молодогвардейские» статьи, вошедшие в книгу «Мужество человечности» (1969), и стали причиной «охлаждения» ко мне газеты. Моя статья «Интеллектуализм» и «надобность в понятиях» («ЛГ», 27 ноября 1968) — по своему почвенническому духу решительно не соответствовала тому, что печаталось в газете. Но, как я догадывался, шла речь о каких-то непонятных мне тактических соображениях главного редактора. А.Б. Чаковский в своём кабинете сидел за столом, вооружённый огромной шариковой ручкой, и что-то подчёркивал на газетной полосе; стоявшие у стола трое сотрудников следили почтительно за каждым движением шефа. «Здравствуйте, у меня к вашей статье есть некоторые замечания, — заговорил Чаковский и стал водить ручкой. — У вас здесь есть слово «тае», что за «тае»? — «Это не моё слово, я цитирую героя пьесы Толстого «Власть тьмы». — «Почему «тае-не-тае»?» Чаковский, как бы не слыша моего ответа, опять повторил шепеляво и с каким-то искривлением в губах: «Тае, Тае…» Я ждал, что будет дальше, но он перешёл к другим замечаниям, довольно мягким, которые не затрагивали существа статьи и были быстро улажены. Но и в этих замечаниях мне слышалось, что он не забыл «тае», хотя и не мог своей огромной шариковой ручкой вычеркнуть это нелепое и отвратительное для него слово, в котором сам Толстой усматривал нечто порядком выше, важнее голого интеллектуализма, а именно прямоту моральных оценок. В статье моей сказано: «Если за Акимом из толстовской драмы «Власть тьмы» и не признавать цивилизаторских заслуг, то всё равно не минешь его, когда речь идёт о русской культуре. И сам Аким с его крестьянским «не тае», смутно намекающим на существенное в жизни, и его творец Л. Толстой, высшее напряжение национальных творческих сил в искусстве, — всё это разные ступени нравственно-однородного сознания, всё это исходит из органической целостности национально-народного бытия».
Конечно же, не только Александра Борисовича Чаковского, но и его собратьев по «интеллектуализму» неслучайно раздражали эти дикости вроде «тае-не-тае», и не только в толстовском Акиме, но и в самом писателе, в почвенническом типе мышления тех же славянофилов Хомякова, Киреевского, К. Аксакова и т. д. Неслучайно в статье А. Дементьева «О традициях и народности» («Новый мир», 1969, № 4), которая послужила, по признанию А. Яковлева, сценарием для его статьи «Против антиисторизма» (их сходство и в общих выпадах против меня), славянофилы именуются мыслителями в кавычках. Сознание своего превосходства вдохновляло безъязычных умников на своеобразное «словотворчество». Так, Б. Полевой, главный редактор молодёжного журнала «Юность», именовал так называемых деревенских писателей гужеедами.
Характерна история моих статей, попавших в своё время под удар «Литературной газеты». Всё связанное с этим подробно изложено в моей книге «В сражении и любви» (2003), здесь же коснусь бегло главного — идеологических обвинений. От автора статьи «Против антиисторизма» А. Яковлева («ЛГ», 15 ноября 1972) мне досталось за «антипартийность», за слова о «самобытности России», за неприятие «буржуазной безликости», даже почему-то за непочтительность перед Великой французской революцией, за «мужика» и т. д. Обличал меня тот самый А. Яковлев, матёрый партократ, цековский идеолог, будущий «архитектор перестройки», который окажется при Андропове—Горбачёве на высотах власти, начнёт оголтело разрушать всё то, что восхвалял до этого, а уже при «демократах» обратится к «российской и мировой общественности» с призывом «возбудить преследование фашистско-большевистской идеологии и её носителей»!
Говорят сами за себя и названия других в мой адрес статей в «ЛГ». В одной из них «А было ли «тёмное царство»?» В. Кулешова (19 марта 1980 года) попало мне за «идеализацию» прошлого, за то, что не свёл художественный мир А. Островского исключительно к «тёмному царству», к «самодурству», а показал этот мир в полноте его, со сторонами не только тёмными, но и светлыми, в богатстве народных характеров, поэтичности образов («Снегурочка»), эпичности картин, героев в исторических пьесах и т. д. На посланную мною в редакцию в качестве ответа статью с просьбой опубликовать её я получил от А. Чаковского письмо (от 16 мая 1980 года) с отказом («дискуссия стала бы «топтаться на месте», не развиваясь») и заключительным укором, что в течение двенадцати лет я «не обращался с каким-нибудь предложением в редакцию… Одним словом, давайте смотреть вперёд».
