Может, отравить его как-нибудь? Отравленную иголку в трон воткнуть? Одна беда, не знаю, где яд взять, и готовить его не умею. Да и не подействует обычный яд на архимага.
Ортен Маренс уезжал. Причем уезжал не на один-два дня, а на три месяца и не брал меня. Наконец-то я узнала, почему все-таки в империи Исмаил правит император, который по силе вряд ли выше викаруса. То есть как маг он вообще никакой. До этого момента я вообще не слышала в разговорах упоминаний об императоре, зато сейчас столько наговорили про империю и ее устройство, что чуть голова не лопнула в попытке все запомнить.
Оказалось, что империей в реальности правит Общий Совет Домов, который собирается раз в год в столице для выработки политики по отношению к внешнему миру. А вот в дела своих владений ни один Дом никого не пустит, и никакой император или Общий Совет не вправе вмешиваться в то, что там происходит: пусть даже Дом всех скуликов уничтожит – в своем праве. Правда, я несколько раз слышала, как Маренс раздавал указания, какую вести политику внутри своих владений, вассальным Домам, хотя теоретически не имел на это права.
Отношения между собой Дома вообще старалась выяснять самостоятельно, привлекая союзников и вассалов, если начиналась война. Правда, последняя война, если верить книгам, случилась лет сто назад, но стычки между магами враждебных Домов, пересекись их дороги вне владений друг друга, как правило, заканчиваются смертью одного из них.
И вот для того, чтобы все эти Дома: нейтральные, враждующие, малые, великие – могли собраться на Общий Совет, нужна нейтральная территория. Такой и являлась столица империи Исмаил, вот в ней власть императора, человека, не входящего ни в один магический Дом, была почти безгранична. Ему там подчинялись маги даже самых Великих Домов. Он и его паладины обеспечивали порядок на нейтральной территории.
Фламин вообще уникальный город, единственный в империи, где правит почти обычный человек. А поскольку маги понимали, что нейтралитет территории должен быть настоящим, а не показным, то и не вмешивались в политику императора внутри города. Жители же столицы имели особый статус – друзей магов – алламаг. В столице даже маг не мог избежать наказания, если нарушал закон в отношении скулика – жителя столицы, императорского алламага: нейтралитет Фламина превыше всего.
Кстати, печать императорского алламага защищала и за пределами столицы. Эх, вот бы мне такую печать, тогда Маренс ни за что не посмел бы превратить меня в апостифика… Мечты, мечты…
Есть еще алламаги магических Домов, но этот статус ниже императорского, и таких людей защищал только тот Дом, кто поставил печать. Если Дом Великий, то хорошая защита, а печать малого только в неприятности втравит. Маги Великого Дома могут убить такого человека просто для того, чтобы показать свое презрение малому Дому.
– Вот бы разбойники на дороге попались, – мимо меня прошли два солдата, назначенные в сопровождение к Маренсу.
Помнится, сильно удивилась, когда услышала, что на дорогах есть разбойники. Для магов они так, развлечение. Любой солдат Дома их в порошок сотрет и не вспотеет, вот и мечтают о приключениях, как эта парочка идиотов.
Лично я полагала, что разбойники не дураки и магов трогать не будут. В моем прошлом путешествии вместе с Маренсом я слышала жалобы к архимагу на разбойников, но тот остался к ним совершенно равнодушен.
– А куда наместники смотрят? – только и поинтересовался он. – Набирайте стражу и разбирайтесь сами.
Тогда впервые узнала о страже – солдат в подчинении наместников Домов на подвластной территории. Самые обычные люди, проходящие военную службу, – против разбойников их вполне хватит, да и за порядком в городах они следят. Я-то ведь полагала, что этим солдаты Дома занимаются. Ага, будут они. Солдаты – это армия, а стража – скорее полиция. Есть еще пограничная стража, следящая за контрабандистами…
А еще в столице располагалась академия магии. Чуть не свалилась от удивления, когда впервые услышала об этом, ведь видела школы для детей-магов в Доме, полагала, что каждый Дом своих магов сам готовит. А тут вдруг раз – и целая академия, куда каждый Дом направляет детей на обучение с тринадцати лет, где они учатся до семнадцати.
Случайно узнала, почему Маренс не берет меня с собой, – на нейтральную территорию запрещено брать амулеты большой силы, в том числе и апостификов. Так что я, оказывается, местный аналог оружия массового поражения. Загордиться, что ли?
Обычно Совет идет примерно недели две, но, насколько я поняла из разговоров, слишком много вопросов надо решить, да еще какие-то осложнения с Домами соседнего королевства возникли. В общем, в этом году решили собраться на месяц, который потом перетечет в месяц праздников и балов. Ну, еще плюс время, необходимое, чтобы собраться всем гостям, некоторым магам ведь издалека приходится добираться.
Архимаг вызвал меня к себе в день отъезда рано утром. От великого ума я сидела в самом дальнем конце замка, и, пока добралась до места, ошейник несколько раз чуть не задушил. Ему ведь не объяснишь, что я знаю более короткий путь через подвал, но для этого надо сначала немного удалиться от Маренса, а ошейник любую попытку идти в противоположную от объекта сторону воспринимал чуть ли не как попытку к бегству.
– Я уезжаю, – сообщил мне Маренс, едва я вошла в кабинет. А то я не знаю. – Я уезжаю, – повторил маг и задумчиво покрутил в руке какой-то каменный шар. – Полагаю, ты не хочешь, чтобы твое украшение тебя задушило, едва я отъеду от замка на пять километров?
Во блин! Об этом не подумала. Неужели снимут ошейник?
– Потому я кое-что сделал, чтобы этого не случилось. – Ага, держи карман шире, снимут. Только вот с чего это Маренс меня предупреждает? Уехал бы – и все, ничего не объясняя, как это обычно и происходит.
Я чуть поклонилась, показывая, что поняла. Да уж, скоро совсем разговаривать разучусь – не с кем просто, а Маренс категорически против моих слов, пока явно не спрашивает о чем-то, а он не спрашивает. Вот уж чему мне хорошо удалось научиться за то время, что живу в Доме Кайтаидов, так это терпению. Мне только и приходилось, что терпеть – постоянную боль, полное игнорирование, усталость на длиннейших церемониях, где постоянно стояла, не шелохнувшись, обиду.
– За время отсутствия я не смогу тебя тренировать. – Это теперь так называется? А я думала, что это тренировка палачей инквизиции. – Однако это не повод забывать занятия. Вот список книг, которые ты обязана прочитать до моего возвращения, когда вернусь – спрошу. И попробуй только что-нибудь не прочитать.
Я опять поклонилась и приняла небольшую тетрадь. В присутствии мага открывать не стала – нельзя демонстрировать нетерпение при разговоре со старшим по положению: пункт третий, часть первая правил общей этики.
– Ничего не хочешь мне сказать или спросить?
Прямой вопрос.
– Если будет на то ваша воля, хозяин.
– Говори.
– Счастливой дороги, хозяин. – Чтоб ты провалился, старый пень, в выгребную яму и чтоб тебя оттуда спасали весь день.
Маренс чуть улыбнулся.
– Можешь идти.
Снова поклониться, два шага назад, не поворачиваясь спиной к собеседнику – пункт первый, часть третья правил общей этики, – снова поклон, развернуться на месте и неторопливо покинуть комнату.
– Хорошая дрессировка, – успела я расслышать за спиной, прежде чем дверь закрылась.
Была б моя воля, я бы тебя так дрессировала…
А на следующий день впервые никто не выкачивал у меня энергию почти до нуля и я не валялась на полу, постанывая от боли. Конечно, на меня по-прежнему никто не обращал внимания, но жить можно, хотя и тоскливо.
Событие, изменившее мою жизнь, случилось на третий день после отъезда Маренса, когда я сидела в своей тайной комнате и читала одну из списка хозяина (чтоб он сдох) книг.
– Объект в пределах доступа, – неожиданно раздался голос с небес, и только многомесячная дрессировка Маренса заставила меня остаться сидеть на диване, а не подпрыгнуть с испуганным воплем. Да уж, этикет таких воплей категорически не одобряет, а апостифик должен оставаться спокойным в любой ситуации, даже если на него потолок падает.
Свет померк, а когда я снова смогла видеть, вдруг обнаружила себя в какой-то круглой комнате с несколькими дверями, в центре которой стояло кресло. Сработал вбитый занятиями рефлекс, и я замерла, осматриваясь. Ничего не происходит. Минут пять терпела, а потом все же подошла к стене и прошлась вдоль нее, дергая на ходу за двери, – все оказались заперты. Где я и как сюда попала? И что дальше делать? Обернулась к креслу. Хм… не просто же так оно тут? Подошла и осторожно села. Может, и не стоило, но не думаю, что будет хуже, чем есть. Мне уже все маги настолько осточертели, что даже если кресло меня спалит, то и тогда я буду рада, хоть как-то насолю Маренсу. Этот чертов ошейник ведь и за моим состоянием следит, пресекая все попытки самоубийства. Попробовала однажды…
