Олимпия Арпель как нельзя лучше отвечала своему окружению: худая и маленькая, одетая в строгого покроя твидовый костюм без всяких украшений и вычурностей, с лицом, напоминавшим по форме крышку гроба, с крупным крючковатым носом и удивительными, цвета морской бирюзы глазами. Если добавить к этому кожу, напоминающую сначала скомканный, а затем плохо расправленный пергамент, и готовую уже картину забрать в рамку прямых, цвета перца с солью волос, то перед вами хозяйка кабинета Олимпия Арпель.
Заядлая курильщица, прикуривавшая одну сигарету за другой, она никогда не делала более четырех затяжек на сигарету и резким нервным движением быстро гасила их.
Задумчиво маршируя вокруг сидевшей на стуле девушки, Олимпия пристально рассматривала ее, и глаза ее оценивающе светились. Щелкнув зажигалкой, она закурила очередную сигарету, тут же утонув в клубах дыма.
— Узнаешь эти лица? — спросила она Ширли. Голос ее звучал сипло и резко. Зажатой в руке сигаретой Олимпия описала полукруг, указывая на фотографии на стене.
Девушка кивнула:
— Они фотомодели?
Олимпия раздраженно покачала головой.
— Не-ет, они не просто модели. Это супермодели, детка. — Она сделала ударение на предпоследнем слове. — Девочки с обложек. Каждая зарабатывает не меньше пятисот долларов в час. „Вог", „Спаркл", „Харперз базар" — дальше можешь продолжить этот список сама — и все они продаются благодаря этим лицам. — Олимпия с наслаждением затянулась, откинула назад голову и выпустила к потолку струю дыма, завившуюся кольцами дракона. Затем загасила сигарету в переполненной пепельнице и сняла с носа очки „бен франклин". Прохаживаясь вдоль стены, она слегка касалась ими каждой фотографии, около которой ненадолго задерживалась. — Атланта Дэйрин. — Легкий удар. — Франческа Кафка. — Еще удар. — Вайяна Фэрроу. Джой Затопекова. Оби Кьюти. Мелва Риттер. Кики Уэстерберг… — Удары следовали один за другим.
Олимпия остановилась и, сложив на груди руки, повернулась к девушке, тряхнув волосами. Ее тонкие губы, подкрашенные ярко-оранжевой помадой, тронула легкая улыбка. — Все это мои девочки. Я их нашла, я их открыла. Я сделала из них звезд, какими они стали теперь. — Она опять помахала в воздухе очками, и в голосе ее на мгновение зазвучала нежность. — Хороши, правда?
Девушка сидела спокойно, успевая лишь поворачивать голову, чтобы следить за быстрыми взмахами руки Олимпии.
— И правда, очень красивые… — прошептала она благоговейно.
— Да уж я думаю, — самодовольно проговорила Олимпия, усаживаясь за стол, и девушке внезапно представился странный карточный образ: две Олимпии, одна за столом и вторая, отраженная вниз головой в полированной поверхности стола. Королева моделей. Козырная дама в царстве красоты.
Олимпия склонилась вперед, и глаза ее сузились.
— А знаешь, чего у меня нет? — вкрадчиво проговорила она.
Девушка отрицательно замотала головой, ожидая ответа.
Опять щелкнула зажигалка. Олимпия, прищурившись, разглядывала девушку сквозь клубы дыма.
— Кристи Бринкли, — проговорила она, не отводя от девушки цепкого взгляда. — Джерри Холл. — Олимпия внимательно следила за ее реакцией. — Возможно, на их уровень могла бы подняться Вайяна Фэрроу, а может, и нет. Время покажет. — Она еще ниже склонилась над столом, потрясая очками перед носом девушки. — А вот ты точно сможешь. — Словно для пущей убедительности, Олимпия энергично кивнула. — Я это за версту чую. — Она откинулась на стуле, продолжая вертеть в руках очки.
— Но… Я еще не знаю, хочу ли я стать моделью, — неуверенно пролепетала девушка. Она чувствовала себя не в своей тарелке: все это внимание, к которому она не привыкла, и вообще этот чужой, недобрый мир…
Глаза Олимпии стали колючими.
— Конечно, хочешь, — сказала она сурово. — Каждая девушка хочет стать супермоделью.
Словно вспомнив, что пора использовать очки по назначению, а не как указку, Олимпия водрузила их на нос. Ей хотелось схватить девчонку и как следует встряхнуть, чтобы вернуть ей разум. Без сомнения, это самый прелестный экземпляр из всех, на кого Олимпия когда-либо положила глаз. А уж Олимпия Арпель, основатель и единственная владелица фирмы „Олимпия моделс, Инк.", на своем веку повидала немало самых изысканных молодых женщин со всего света. Пусть ее фирма и не столь известна, как „Форд" или „Вильгельмина", но у нее надежная репутация и она располагает огромным штатом надежных красавиц, регулярно на нее работающих.
К легкой досаде Олимпии, за ее конторой водилась и другая слава: агентство для начинающих. Стартовая площадка для моделей по пути наверх.
Ее до глубины души уязвляли непостоянство и изменчивость ее девочек. Она находила эти алмазы и тут же начинала их шлифовать: показывала ведущим стилистам и визажистам, отправляла к фотографам, платила за то, что их холили, и даже учила, как двигаться и позировать. И после всех этих трудов сверкающие бриллианты покидали ее, даже не поблагодарив, соблазнившись райскими кущами „Вильгельмины", „Форда" или „Золи".
Однако сегодня, впервые за двадцать четыре года существования ее агентства, Олимпия столкнулась с совершенно иной проблемой, о которой раньше не подозревала. Как старатель, готовый долгие годы промывать песок ради единственного самородка, она не теряла надежды, что рано или поздно найдет свою золотую жилу — то неповторимое лицо, которое заставит с удвоенной силой биться сердца людей. Найдет свой самородок, который положит начало другой золотоносной жиле. И вот она нашла его! Олимпия все больше убеждалась, что эта девушка, застывшая перед ней, потупив глаза, и есть тот самородок. Ее самое грандиозное открытие. Ее собственный „Кохинор" или „Звезда Индии", находка всей ее жизни, ее неземное сокровище. Олимпия безошибочно определила редкую фотогеничность девушки: высокие острые скулы, превосходная кожа, неподражаемая природная грация. А волосы… Длинные, до пояса, густые волосы… Да она посрамит саму Джерри Холл! О Господи…
И подумать только, если бы не чистая случайность, она никогда бы на нее не наткнулась!
В центре города дел у Олимпии было мало, и уж совсем никаких — в Ист-Виллидж. Что там у них происходит в этой части Нью-Йорка, ее волновало мало. В то утро она оказалась в этом районе чисто случайно: она пропустила вернисаж одной из своих подруг, а сегодня был последний день работы ее выставки.
Однако до галереи Олимпия так и не добралась. Едва такси затормозило у светофора на площади Святого Марка, как она заметила это потрясающее создание, беспечно пересекавшее улицу, словно простая смертная, тогда как ей по праву принадлежал венец богини.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
