в диагонально противоположном углу и внимательно изучающий его самого в данную минуту? Собрание должно быть как-то связано с ним. И почему он не может найти своих друзей? Почему он не может найти тех самых «А» и «Б» такими, какими он оставил их два дня назад? Неужели это их надо спасать?!
Пауза эта казалась затянувшейся для всех участвующих в этой сцене персонажей, однако длилась она совсем недолго, всего несколько секунд. Гость первый пошел на контакт.
– Вы – «К»? – мягко спросил он, и эта мягкость резко контрастировала с состоянием «А» и «Б», и поэтому сразу насторожила «К».
– Да, это я, – спокойно ответил он, не спеша идти навстречу Гостю. Последний же, видя, что разговор придется вести ему и чувствуя, что интуиция его не подвела и его опасения о нелегкости этого разговора подтвердились, стал подбирать нужные слова. Ему не в первый раз приходилось общаться с «трудными» клиентами. Кого-то приходилось уговаривать довольно долго, некоторые сдавались за один сеанс, но также заставляли его попотеть, но окончательных неудач он еще не встречал на своем пути. Конечно же, не все клиенты соглашались подписать контракт, но во всех подобных случаях он предвидел такой исход. Можно сказать, он даже предполагал небольшой ряд отказов, зная, что он таки находится на пути к скорой большой удаче. И на этот раз он был изначально настроен на победу.
И вот, после того успешного первого разговора с «А», состоявшегося два дня назад и закрепленного вчерашней убедительной беседой в автомобиле, и сегодняшней блиц-атаки на «Б», который захотел было поспорить на тему абсурдности подобного предложения, но не смог продержаться и одного раунда, обнажив свою сломанную душу и показав желание соглашаться на любое циничное, дерзкое и разрушительное действие, которое бы ему ни предложили сейчас, Гость встретил соперника, который, как ему показалось, все еще мог повлиять на результат переговоров. Времени тратить сверх того, что уже было потрачено, он не мог, поэтому нужно было действовать быстро и разить в самое слабое место. Всегда можно управлять тремя сломанными душами, как куклами, но если хотя бы одна из них оживает можно потерять все три.
– Приятно наконец познакомиться с вами лично. Ваши друзья должны были рассказать вам о цели моего визита заранее, чтобы мы сейчас не теряли время зря, ибо оно у меня крайне ограничено. Однако, судя по вашему удивленному взгляду, вы не совсем понимаете, что сейчас здесь происходит, не так ли?
– Вы правы, я действительно могу лишь догадываться о том, что вас сюда привело. Насколько я понимаю, дело связано со всей нашей группой, а если так, то речь будет идти о каком-то деловом предложении, – ответил «К». Пройдя через дверь, он уже знал, что суть происходящего здесь намного более серьезна, чем может показаться на первый взгляд.
– Вы также правы! Ладно, давайте я в темпе изложу суть моего предложения, после чего нужно будет подписать бумаги и пожать руки, после чего я уже не буду сметь отнимать ваше драгоценное время.
Весь монолог Гостя предназначался, по сути, лишь «К», ведь остальные уже были знакомы с его предложением. Однако реакция «К» несколько удивила и даже озадачила Гостя: он не стал ни пытаться поставить реальность предложения Гостя под сомнение, ни впадать в эйфорию от перспективы успеха и богатства, его не пугал мистический характер происходящего, и, подобно своим друзьям, он нисколько не был озадачен и не погрузился в мысли в тот момент, когда Гость, закончив свой монолог, начал прохаживаться по помещению. Казалось, «К» заранее знал о том, что здесь будет происходить, и может быть даже знал, чем все это закончится, но сам он тем не менее переживал эти минуты очень тяжело. Пусть внешне он не показывал ни малейшего намека на неуверенность, внутри него шла настоящая битва.
«Только ты сможешь помочь им, и ты готов сделать это».
– А вы знаете, что раньше все всё умели делать сами? – вдруг сменил тему «К», обращаясь сразу ко всем присутствующим, словно сказочник, рассказывающий малышам чудесную сказку. – Каждый человек умел танцевать, петь, считать, рассказывать истории, мастерить, бороться. Все это было очень-очень давно. Но потом они погрязли в своей повседневной жизни и стали забывать все свои умения. Позже начали появляться люди, обладавшие даром постижения, и они понемногу стали вспоминать некоторые из утерянных способностей. Познав что-то, они начинали учить других, становясь их учителями. Оставлять эти знания в себе они не видели смысла, и вот они начали пытаться оставлять после себя методы обретения таких способностей, как, например, сценическое искусство. Так появились школы. Впоследствии школы стали объединять под одной крышей различные методики обретения утерянных навыков, называемые теперь дисциплинами. Школы бывают разные, потому что и сами люди – разные, и у каждого свой метод постижения знаний и обретения навыков. К сожалению, пусть даже имея необходимые знания по всем этим дисциплинам, но то ли в силу человеческой лени, то ли из-за неумения использовать свои способности должным образом, люди не могут применять все это на деле. Многие из переданных им знаний так и остаются неиспользованными. Однако каждому человеку все же оставляется какое-то одно умение, какая-то одна способность, какой-то один род занятий, в котором ему дано проявить себя наилучшим образом. Каждый из нас чувствует это, но далеко не все могут ответить на свой же внутренний зов.
«К» сделал паузу. Ему захотелось узнать владеет ли он сложившейся ситуацией, или же Гость лишь позволяет ему выговориться. Но Гость молчал. Он пытался нащупать связь этого рассказа «К» с потенциальным провалом этого предприятия, чтобы заранее найти слабое место в его плане и опередить соперника. «А» и «Б» тоже не перебивали его.
– Во мне живет мечта. Эта мечта связана с тем моим умением, которое держит меня все это время, и благодаря которому я ощущаю себя Человеком. Сегодня я, как и вы все, друзья мои, стали перед выбором: успех и слава с одной стороны против неудовлетворенности и забвения – с другой. В реальность предложения нашего Гостя я почему-то сразу поверил. А верите ли вы?
– Хочется верить, – первым ответил «Б».
– Я буду верить, – решившись добавил «А».
– Интересно, – продолжил «К», вновь взяв ведущую роль в разговоре, – слова ваши должны звучать голосами надежды и вдохновения, но я слышу лишь отчаяние и безысходность. Мне кажется, что ты, «Б», совсем не хочешь верить в это, да и вообще тебя не интересуют все эти заботы и переживания, и ты готов подписать все, что бы тебе
