Руководящие еврейские круги прониклись большим доверием ко мне и моей деятельности. Они поняли, что при моих связях и моих способностях я мог бы побудить правящие круги окончательно разрешить в положительном смысле еврейский вопрос. Я имел много конференций с представителями еврейства, и мне была дана задача стремиться к еврейскому равноправию и, если только возможно, добиться его. Это означало также, что намеченные мною пути и применяемые средства для достижения этой цели были признаны правильными.
Я принял к исполнению данное мне поручение, но революция в завершении его меня опередила. Во всяком случае, я горжусь тем, что мне было суждено помочь евреев в столь тяжкое для них время и хоть отчасти облегчить их судьбу.
Самым горячим и энергичным защитником еврейства был Мозес Гинцбург, который в Порт-Артуре нажил большие деньги и в Петербурге занимался еврейским вопросом и еврейскими делами. Как-то раз во время войны Гинцбург по телефону просил зайти к нему для переговоров по очень важному делу. Я нашел его очень озабоченным. Он пояснил мне, что положение еврейского вопроса вызывает очень сильные опасения и необходимо принять в срочном порядке меры, чтобы предотвратить нависшую опасность. Во всяком случае, должны быть приняты меры к прекращению страшных преследований евреев в полосе военных действий.
Гинцбург подчеркивал, что война принесла значительное ухудшение еврейского вопроса. Создается впечатление, что Верховный командующий, Николай Николаевич, желает воспользоваться случаем, чтобы совершенно истребить еврейство. Положение с каждым днем ухудшается. Все еврейство пришло к заключению, что наступило время, когда необходимо выступить энергично против гонителей еврейства. Момент очень удобный, так как в Петербурге существуют прекрасные связи.
Эти связи необходимо использовать не только для помощи отдельным евреев, но для улучшения положения всего еврейского народа. Еврейское общество постановило мобилизовать все свои связи, средства и силы, чтобы добиться равноправия евреев. В средствах недостатка не будет.
Евреи постановили за помощь в этом деле пожертвовать огромные суммы. Если я сумел бы провести равноправие евреев, я мог бы сделаться самым богатым человеком в России и, кроме того, мое имя будет занесено в еврейские памятные книги ("пинкес").
"Ты имеешь прекрасные связи, — говорил Гинцбург, — и бываешь в таких местах, где еще никогда не ступала нога еврея. Бери на помощь Распутина, с которым ты находишься в столь близких и коротких отношениях. Было бы грех не использовать такие обстоятельства. Я пришел к заключению, что Распутин может провести все, что он захочет. Он способен переубедить всех министров. Мы не можем терпеть, чтобы Николай Николаевич и его сподвижники в районе военных операций грабили и убивали несчастных евреев и чтобы их по всей России так притесняли. Ты получишь от нас все, что тебе понадобится. Возьмись сейчас за работу, и если ты сделаешься жертвой твоих стараний, то вместе с тобой погибнет весь еврейский народ".
Разговор с Гинцбургом произвел на меня глубокое впечатление. Я обещал ему всецело предаться борьбе за права и интересы моего народа, и мы советовались относительно предпринимаемых шагов. Положение было опасное и требовало сугубой осторожности, Мы признали, что сперва необходимо заполучить на нашу сторону министров, чтобы провести у царя необходимые мероприятия.
Я предложил созвать конференцию еврейских представителей с Распутиным, чтобы они лично могли убедиться во взглядах Распутина на еврейский вопрос. Гинцбург согласился с моим предложением. После этого я навестил Распутина и рассказал ему, что мы все ждем его содействия в борьбе за равноправие евреев. Он дал мне свое полное согласие и также согласился участвовать в конференции с еврейскими представителями.
Она состоялась в доме Гинцбурга, и в назначенный час я привез туда Распутина. Там собралось много виднейших представителей еврейства; между ними находились: известный своей благотворительностью барон Гинцбург, присяжный поверенный Слиозберг, Лев Бродский, Герасим Шалит, Самуил Гуревич, директор банка Мандель, Варшавский, Поляков и др.
Нарочно к участию на конференции не были привлечены ни один адвокат, кроме Слиозберга, так как Распутин заявил, что он с адвокатами и социалистами не желает разговаривать. А Слиозбергу сделали исключение, так как Распутин против него ничего не имел. Он его считал хорошим евреем и поэтому на его профессию он не обращал особого внимания.
При появлении Распутина в салоне Гинцбурга ему была устроена очень торжественная встреча. Многие из приветствовавших его плакали. Распутин был очень тронут встречей Он очень внимательно выслушал наши жалобы на преследования евреев и обещал сделать все, чтобы еще при своей жизни провести равноправие евреев. К этому он прибавил:
— Вы все должны помогать Симановичу, чтобы он мог подкупить нужных людей. Поступайте, как поступали ваши отцы, которые умели заключать финансовые сделки даже с царями. Что стало с вами! Вы уже теперь не поступаете, как поступали ваши деды. Еврейский вопрос должен быть решен при помощи подкупа или хитрости. Что касается меня, то будьте совершенно спокойны. Я окажу вам всякую помощь.
Эта встреча с всемогущим при царе Распутиным оставила на всех присутствовавших евреев колоссальное впечатление. Они стали верить, что наше начинание должно иметь успех. После конференции состоялся ужин. Распутин собирался сесть рядом за столом с молодой и красивой женой Гинцбурга. Хозяин дома, который знал славу Распутина как бабника, очень просил меня сесть между его женой и Распутиным. Я исполнил его просьбу, и его ревность утихла. Эта небольшая сцена была замечена другими гостями, которые очень смеялись над ней.
После встречи с еврейскими представителями Распутин уже не скрывал свое расположение к евреев и охотно исполнял их просьбы. Я старался по возможности использовать его настроение. Он часто жаловался на противодействие враждебно настроенных к евреям министров и других влиятельных лиц. В связи с этим он просил меня познакомить его с людьми, которые могли давать ему интересную информацию по еврейскому вопросу.
При этом он мне рассказывал, что в общем царь уж совсем не так враждебно относится к евреям, как это принято думать. Слово «еврей» все же неприятно действует на царскую семью. Неприязнь к евреям прививается в детях императорской семьи уже с малых лет няньками и прочей прислугой.
Распутин рассказывал, что министр внутренних дел Маклаков при играх с наследником старался его запугивать словами: "Подожди только, тебя заберут жиды"! Из боязни наследник при этих словах даже кричал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
