— Все, что вы говорите, просто поражает, — не сразу отозвался Голдинг. — Но почему со своим предложением вы обратились именно ко мне?
— Я искал компанию с внушительным оборотом капитала, — сказал Уайт. — А у вас солидный концерн, мистер Голдинг. Но попытайтесь представить, каким он мог бы стать, если бы большинство из тех, кого мы привыкли именовать сильными мира сего, вложило свои деньги в ваш бизнес. А они бы пошли на это, пошли непременно, сумей вы доказать, что «Зодиак», в отличие от других компаний, будет процветать и в будущем. Даже в том будущем, которое называют отдаленным.
Уайт с бесцеремонной уверенностью протянул руку стоящему на столе ящичку с сигарами и закурил.
— Естественно, эти экскурсии в будущее будут носить совершенно конфиденциальный характер и совершаться людьми, чье мнение действительно многое решает. Воистину, лучше раз увидеть…
— Итак, если я вас понял правильно, — проговорил Голдинг, — мы будем запускать наших клиентов в XXI или там XXII век поглядеть, как распрекрасно идут дела у «Зодиака»?
— Совершенно верно! — отозвался Уайт. — И за это удовольствие я возьму не так много — миллионов двадцать.
Голдинг, глядя нa него в упор, вдруг начал багроветь и трястись. Глаза его закатились, и неожиданно босс концерна «Зодиак» разразился столь чудовищным хохотом, что на подносе в отдалении тонко зазвенели стаканы. Голдинг смеялся долго, не успевая вытирать проступающие на лбу капли пота. Уайт поглядывал на него обеспокоенно. Наконец босс успокоился и произнес:
— Я не сомневаюсь, что вы — незаурядный ученый, Уайт. Иначе вы бы избрали менее сложный способ надувательства. Да, менее сложный. Двадцать миллионов за путешествие в ХХII век — это недурно. Но объясните, какого лешего выбрасывать эти деньги, если «Зодиак» будет процветать и в будущем? Вы же сами утверждали это.
Вслед за этим челюсть босса «Зодиака» отвисла. Он просто не мог подумать, что на свете существуют столь обидные слова, которые со скоростью пулеметной очереди слетали с губ рассерженного человечка. «Старый павиан, безмозглая дохлая скотина…» — эти сочетания звучали благостной музыкой по сравнению со всем остальным. Остывая, Уайт выпалил:
— Черта с два ваш концерн будет процветать в будущем, осел вы этакий. Черта с два вы найдете там вообще следы какого-то концерна. В XXII веке, к вашему сведению, от нашей благословенной богом страны в том виде, в котором она существует ныне, останется в лучшем случае воспоминание. Я могу помочь вам убедиться в этом, старый дуралей. Но другие-то этого пока не знают. Сейчас этого наверняка никто, кроме меня, не знает, — почти прокричал он. — Потому что я был там. Неужели не понятно, какой шанс плывет вам в руки?!
Лицо Голдинга вновь стало багровым и перекошенным — на сей раз от оскорблений. Еще никто и никогда не говорил с боссом «3одиака» так, как позволял себе говорить этот человечек. Но Голдинг был бизнесменом, хорошо понимал, сколь выгодным в случае удачи могло оказаться невероятное предложение Уайта. Поэтому босс «Зодиака» сумел взять себя в руки и воздержался от ответных колкостей, хоть это далось ему нелегко. Он лишь обиженно, исподлобья взглянул на собеседника и спросил:
— Если в будущем, как вы утверждаете, вообще нет никаких концернов, как же?..
— Как мы сможем убедить денежные мешки, что «Зодиак» процветает? — подхватил Уайт. — А вот как. Я помогу вам высадить в XXII веке десант концерна. Он займется… гм, как бы это выразиться… декорациями, что ли. Все равно техника в то время будет на таком уровне, что ваши клиенты ни в чем толком не смогут разобраться. Но вот эмблему «Зодиака» они на промышленных зданиях увидят. И с руководством концерна встретятся — его роль сыграют специально подготовленные люди. Это немного походит на театр, — с некоторым смущением признал Уайт, — но тут уже ничего не поделаешь. Я давно мечтал попробовать силы в режиссуре. А такой спектакль этого стоит. Он сказочно обогатит вас.
— И вас! — заметил Голдинг.
— Мне много не надо, — отозвался Уайт. — Пара десятков миллионов — сущий пустяк для «Зодиака». Зато я смогу забыть о прошлом и спокойно скоротаю свой век где-нибудь на Гавайях. К тому же, возможно, я приобрету театр. Свой собственный театр. О, как я люблю сцену… — вздохнул человечек.
— Вернемся к нашему спектаклю, — прервал его Голдинг. — Я все же не совсем представляю, как люди «Зодиака» появятся… в XXII веке, начнут что-то строить. Ведь это же обязательно привлечет внимание. Как привлекли бы внимание неандертальцы, появившиеся на Бродвее!
— Конечно, все не так просто, — вздохнув, согласился Уайт. — Я-то это знаю, как никто другой. В XXII веке, к вашему сведению, на Земле вообще почти не останется никаких предприятий — их разместят на других планетах и специальных спутниках. Земля будет своеобразным заповедником, музеем, местом отдыха. Но я, — подмигнул Уайт, — все же присмотрел местечко. Это нечто вроде мегалополиса, только он не совсем настоящий… Там снимают видеофильмы (разумеется, это совсем не то, что мы можем представить). Видеофильмы из старинной жизни. Думаю, если хорошенько все продумать, наше появление там не будет сенсацией. Ну как, подходит вам мое предложение?
— Я жду вас послезавтра, — сказал Голдинг, поднимаясь. — Мне нужно хотя бы немного времени, чтобы прийти в себя и переварить ваше предложение. Думаю, затем мы обсудим его с наиболее доверенными лицами. Идея интересная, Уайт. Надеюсь, мы оба запомним этот день, — Голдинг бросил беглый взгляд на миниатюрное электронное табло, — 12 августа 1972 года, как исторический. Если ваш спектакль удастся… Кстати, я уже слышал о чем-то подобном. Правда, это было давно и не у нас. Существует даже специфическое выражение… — босс концерна «Зодиак» защелкал пальцами, пытаясь вспомнить.
Уайт пожал плечами, кивнул ему на прощанье и вышел. Лишь когда за его спиной бесшумно сошлись створки дверей, Голдинг, наконец, вспомнил это странно звучащее выражение: «потемкинские деревни»…
3
В течение следующей недели все имеющиеся в наличии интеллектуальные силы «Зодиака» включились в разработку тщательно засекреченной операции, получившей название «Голливуд».
Разумеется, осторожный Голдинг не преминул предварительно навести самые подробные справки о своем необычном посетителе. Полученные от профессиональных детективов сведения подтверждали слова Уайта. Он был достаточно известен в научных кругах ранними работами, наделавшими в свое время немало шуму. Затем многообещающий ученый долго не давал о себе знать, ведя отшельническую жизнь в загородном особняке, превращенном им в огромную лабораторию. Уайт редко показывался на людях, и никто толком не знал, чем же он занят. Кое-кто из близких соседей полагал, что человечку не чужды секреты белой и черной магии. Возможно, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что дом Уайта пользовался в округе дурной славой. Находились люди, утверждавшие, что собственными глазами видели, как особняк вместе с прилегавшим к нему парком растворялись, словно в тумане, и исчезали неведомо куда. А местный зеленщик божился, будто он однажды был свидетелем того, как Уайт, оседлав помело, со свистом вылетел из чердачного окна. Но зеленщик часто бывал навеселе, и его словам мало кто верил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
