Как раз в это время шло соревнование престарелых муравьев — они отжимались в присутствии самой королевы, а она стояла рядом, с неизменной Тилли на руках, и подначивала:
— Упражняйтесь усердней, юноша! — а тот, делая уже второй десяток отжиманий, хохотал:
— Мне как будто снова семьдесят!
Принцесса продолжала:
— Я должна поблагодарить за это вас. Так что, спасибо! И спасибо, что ты нашел их, Флик!
— Я? — Флик резко повернулся, и один из его усиков зацепился за усик Аты. — Извините! Я сейчас распутаю, если не возражаете! — и Флик стал распутывать усики. Принцесса кокетливо говорила со смехом:
— И как это они так запутались? — наконец, усики были распутаны, и Ата пошла дальше, сказав: — Схожу посмотрю, как там птица…
Однако, сделав несколько шагов, принцесса смущенно остановилась и повернула в другую сторону:
— Птица — это туда…
— Да, птица — это туда! — подтвердил Флик со смехом. — Вроде как!
Но в этот миг за дальним бугром вспыхнул огонек. Флик насторожился:
— Что?
И тотчас вспыхнули еще три огонька. А мистер Торни, дежуривший наверху, увидел, кроме того, как трава в той стороне заколебалась и пошла волнами.
— Мать моя муравьиха! — воскликнул он, и затрубил в раковину улитки.
— Это они! — закричал Флик. — Приготовьтесь!
— Все по местам! — кричали старшие муравьи отрядов.
— Занять боевую позицию! — вторила им принцесса Ата. — Это не учебная тревога, вы знаете, что надо делать! Живо, живо, живо!
Муравьи стремглав бежали, каждый в свою сторону, на ходу образуя колоны — многочисленные тренировки не прошли даром.
И тут сверкнул яркий свет, травы раздались, и на полянку выкатились два фургона, все обклеенные яркими афишами. Запряженные в них громадные гусеницы проворно семенили лапками по земле, сидящие на крыше светлячки светили вперед, как два прожектора. Это был бродячий цирк Пети! Бог знает, как он сюда попал и зачем, да еще в такое время, но это был он! И хозяин лично, собственной персоной, восседал на облучке, на крыше первого фургона, с помощью длинных вожжей управляя гусеницами.
— Тпр-р-р! — воскликнул Пети, натягивая вожжи, и гусеницы встали. — Спокойно, девочки, вот так!
Все бывшие его артисты, стоявшие тут же в сторонке, раскрыли от удивления рты:
— Эмиль?! Эмиль! — и они поспешно кинулись к ближайшим кустам.
А Пети тем временем прыгал на крыше фургона влево и вправо, вперед и назад:
— Приветы — салюты, взрослые и детишки, как делишки? Я — великий Эмиль Блох, хе-хе-хе-хе! Кто бы, кто бы мне помог… Ладно, давайте сразу к делу, — завладев вниманием слушателей, Пети продолжал: — Послушайте, я тут мотаюсь от муравейника к муравейнику, в поисках своих цирковых артистов. Вы их не видели? — при этих словах два светлячка — прожекториста перелетели через голову Пети и развернули на передней стенке фургона огромную афишу, на которой была изображена вся труппа — тут были и Дим, и Рози, и братья-близнецы, и Френсис, и Слим, и толстый зеленый Хаймлих, и, конечно, Мэни со своей Джипси…
Флик первый узнал их всех, и ахнул. Да и остальные, подвинувшись поближе к афише, уже не сомневались в том, кто изображен на ней.
— Подождите! Разве это не майор Мэни? — спросил мистер Сойл, протягивая к афише руку с тросточкой.
Но Флик подскочил к афише, пытаясь загородить ее спиной, и быстро затараторил:
— Простите, я не видел никого похожего поблизости, здесь у нас нет никого из тех, кого вы разыскиваете.
Пети подозрительно посмотрел на него, а потом кивнул своим светлячкам. Те направили яркие лучи света в разные стороны, и тотчас высветили подозрительный листочек, который сам собой двигался и полз в сторону от фургонов.
— Так что вам лучше спросить в других муравейниках… До свидания! — продолжал между тем Флик, пытаясь свернуть афишу.
Но Пети его не слушал. Одним огромным прыжком — ведь недаром он был блохой! — подскочил он к листочку и сдернул его в сторону. И что же? Под ним оказались все артисты, вся труппа, все те, кого он так давно и безуспешно разыскивал!
— Ха-ха, ребята, а я вас везде ищу! — и Эмиль, подскочив к своим артистам, с пафосом заговорил: — Пылающая смерть! Хит сезона!
— Эмиль, тс-с-с! Не надо! — попытался остановить его Френсис, но Пети не обращал на него никакого внимания.
— Весть об этом разнеслась повсюду! На следующий день стояла огромная очередь мух на представление, целая толпа! Я придумал: вы поджигаете меня дважды за ночь, я беру выходной подлечиться, а потом повторяем все заново! Мы же все циркачи, а искусство требует жертв!
— О, так вы не воины? — спросила принцесса Ата прерывающимся голосом, глядя на Пети.
— Вы шутите! Эти ребята лучшие циркачи на всем свете! И они сделают меня богачом! Ха-ха-ха-ха!
— Вы хотите сказать, — шагнул вперед мистер Торни, — что вся наша оборонная стратегия была разработана клоунами?!
— Мы думали, идея Флика сработает… — заявил Френсис, прижимая руки к груди.
Все ахнули и повернулись туда, где стоял Флик.
— Ой, — произнес Френсис, сообразив, что он невольно выдал величайшую тайну — оказывается, птицу придумали вовсе не они, а Флик!
— Скажи мне, что это неправда! — с волнением и надеждой произнесла дрожащим голосом принцесса Ата, подходя к Флику.
— Нет, нет… я… мы… — пробормотал Флик.
— И все это случилось в самый неподходящий момент, — вмешался мистер Сойл. — Последний лист вот-вот упадет, а мы…
— Мы не собрали никакой еды для саранчи!
— Если Хопер узнает, что мы наделали!.. — воскликнул мистер Торни.
— Хопер ни о чем не узнает! — ряды муравьев раздались, и вперед выступила старая королева. — Мы всё спрячем и сделаем вид, что ничего не произошло. А вас, — она повернулась к артистам, — здесь вообще не было! Попрошу вас уйти!
— Да, но птица, птица! — выскочил вперед Флик. — Она сработает!
— Я не думала, что доживу до того дня, — с горечью заявила королева, — когда один муравей поставит себя выше всей колонии!
— Что?! — Флик не верил своим ушам. Неужели эти страшные слова относятся к нему? А ведь он так хотел всех выручить…
— Дело в том, Флик, что ты лгал…
— Нет-нет, я просто… — Флик так хотел объяснить, что он всего лишь хотел помочь, что он так любит всю колонию, королеву, принцессу… Особенно принцессу Ату!
— Ты лгал, Флик, — сказала, подойдя к нему, Ата. — Ты лгал ей! Ты лгал колонии, ты лгал мне! — она прижала руки к груди, и в голосе ее звучала неподдельная боль. — А я, идиотка, поверила…
— Просто я… я боялся, что если вы узнаете, что я привел циркачей… Я просто хотел, как лучше… — и он опустил голову.
— Уходи, Флик! — сказала принцесса Ата. — И на этот раз не возвращайся!
Дора, стоявшая неподалеку, хотела было что-то сказать, но все молчали, и она тоже осталась стоять, опустив голову.
Флик повернулся и, ничего не сказав в ответ, поплелся к фургону, на облучке которого восседал торжествующий Пети. Тот покачал головой и, промолвив:
— Суровый народец! — хлестнул вожжами гусениц. — Н-но! — и фургон тронулся.
Дора сделала было несколько шагов вперед, следом за фургоном, но старая королева, нагнувшись, удержала ее, положив руку ей на плечо.
— Флик… — грустно промолвила Дора.
Фургон все удалялся, вот он уже скрылся в зарослях, вот он снова появился на склоне дальнего холма…
И тут от ветки дерева отделился листок. Он закружился, покачался в воздухе, словно раздумывая, и упал на землю. Последний листок…
***
Саранча, выстроившись боевым клином, с Хопером во главе, стремительно приближалась к Острову. Они летели всю ночь. Уже рассвет позолотил облака, уже упал предутренний туман, а они все летели и летели.
Муравьи между тем, в лихорадочной спешке, из последних сил выносили из муравейника все, что там было, и складывали на камень.
— Это все? — сказала принцесса Ата, глядя на жалкую кучку еды. — Надо собрать все, что есть на Острове!
— И тогда мы сами умрем с голоду, — возразил мистер Торни с неизменными счетами в руках.
— Хоперу не хватит! — в отчаянии вскричала Ата, отворачиваясь.
И тут в небе, затянутом туманом, послышался гул. Все муравьи подняли головы и попятились в страхе. Ата подбежала к королеве:
— Мама! Этого мало! Что нам делать?!
— Я… я не знаю… — она впервые за все время утратила свою уверенность — теперь это была уже не королева, а всего лишь растерянная старуха…
Гул прекратился. Все стояли, оглядываясь. И вот в утренней тишине раздались тяжелые шаги. Они доносились со всех сторон, они приближались! И, наконец, сквозь туман проступил высокий силуэт. Хопер!
За ним шли другие кузнечики, еще и еще. Муравьи оглянулись — и с другой стороны, из-за камней и кустов, тоже появились высокие силуэты. Податься было некуда — кольцо сомкнулось. Саранча наступала со всех сторон, оттесняя муравьев к камню.
